К 80-летию художника Рубена Габриеляна
Живописные полотна и графические листы заполнили все стены огромного зала Дома художников Армении, но и они смогли вместить лишь часть творческого наследия художника. И это понятно: уже более 60 лет работает Рубен Габриелян, внимательно вглядываясь в образы своих современников, — их жизнь и чувства, размышления и дела.
Родом Рубен Габриелян из Арцаха, и этот уголок чарующей природы, и люди, столетие за столетием отражающие "натиск кочующих племен", "обороняющие свое национальное лицо", утверждающие свое понимание гармонии и красоты, — ключевая тема творчества художника. Над карабахскими сериями он начал работать еще в 60-е годы, хотя в Баку и Степанакерте, где он жил и работал многие годы, запрещалось даже принимать на выставки полотна с изображением армянских церквей. Сегодня у художника сотни работ, и каждое полотно глубоко символично: их можно рассматривать часами и всякий раз открывать что-то новое. Кстати, в Армянской Энциклопедии Рубен Габриелян и представлен как карабахский художник. Он лауреат Государственной премии Арцаха имени Егише. Сам он говорит:
— Арцах — это моя песня, моя жизнь, это — откровение. Я всегда рад возможности поехать туда поработать, пообщаться, показать свои работы, наконец, вдохнуть воздух Арцаха. Когда в 1993 году по приглашению Арцахской епархии и Министерства культуры была организована моя выставка в Арцахе, я побывал на передовой и сделал на месте зарисовки, которые составили мой "Карабахский дневник".
Его выставки проходили с неизменным успехом в Москве, Челябинске и Новосибирске, Дубне и Ереване, Болгарии, Румынии, Польше, Канаде и США. В 1972 году с выставки, проходившей в Германии, директор Дрезденской галереи приобрел работу "Праздник в Карабахе". Вот что рассказывает об этом полотне поэт Давид Ованес:
— В 1978 году в Дрезденской галерее совершенно неожиданно моему взору предстало большое полотно, общая атмосфера которого мне показалась знакомой. Подойдя поближе, я прочитал на кяманче надпись на армянском языке: "Моя песня, моя жизнь, мой Карабах". Имя художника Рубена Габриеляна мне тогда не было знакомо. Я поинтересовался, оказалось, он супруг моей приятельницы — художницы Кнарик Ованесян. Посетив его мастерскую, я был поражен многогранностью его интересов. Так началось мое знакомство с творчеством художника.
Я смотрю на его работы, к примеру, трех последних лет — портреты Моцарта, Баха, Паганини — сколько в них молодости духа! Другие работы свидетельствуют о тонком юморе и даже доле эротики — "Прорицательница Сато" и др., это — качества мастерства и молодости души.
После окончания с отличием Ленинградского института живописи, скульптуры и архитектуры им.Репина Рубен Габриелян с коллегами-энтузиастами поехал работать в Челябинск. Здесь он создал свою замечательную галерею портретов ученых — Галимпольского, Ляпунова и др. Об одном из них, портрете выдающегося генетика Николая Владимировича Тимофеева-Ресовского, упомянул Даниил Гранин в своей повести "Зубр": "…Армянский художник кистью выразил куда лучше, чем я это могу сделать пером, раскаленность его натуры, "зубрость" …Художники бывают провидцами".
В статье "Зубр" художника Габриеляна" Юрий Абраменко так описывает его в 60-е годы: "Рубен встретил нас сдержанно, выслушал приглашение, кивнул неопределенно и продолжал перекладывать кисти… Прощаясь, он сказал, что, должно быть, приедет в Миасс. Должно быть, там есть хорошие люди и он сварит им хороший кофе…
Рубен был доволен встречей, разговорчив, улыбался лукаво-весело из-под черных усов. Вечером в тесной квартире собралась вся "неостепененная наука", пила замечательный кофе Рубена… Я узнал, что Рубен покладист и контактен, умеет улыбаться лукаво и мило, но может стать резким, упрямым и замкнутым".
Таков художник и пятьдесят лет спустя благодаря своей принципиальной позиции, без которой, по его словам, "всякая работа превращается в сизифов труд". Рубен Габриелян, как он сам говорит, приверженец национального в искусстве:
— Для меня Армения с ее радостями, страданиями и трудностями ближе всего на свете. Таков я и в творчестве — приверженец национального в искусстве. Искусство должно быть сугубо национальным, и лишь после этого и в силу этого оно становится интернациональным".
Творчество Рубена Габриеляна в высокой степени духовно.
— Как верующий человек, я постоянно читаю Библию и всегда открываю для себя все новое и новое. Очень дорожу заповедями Господа нашего. 
Это очень мудрая Книга, самая мудрая на земле. Работа над Библией приносит мне ощущение радости и счастья. У меня осталась одна не осуществленная пока мечта: украсить росписями одну из армянских церквей. Все эскизы у меня давно готовы и ждут только счастливого момента своего воплощения…
…Я ратую и за то, чтобы в Армении появилась специальность — военный художник. Хорошо бы создать высшую военную художественную студию. Это будет культурный центр, из стен которого будут выходить живописцы, графики, дизайнеры, которые, конечно же, очень нужны армии. Они будут запечатлевать процесс армейской жизни, создавать батальные полотна, панорамы, диорамы, топографические карты, галереи военных деятелей. Студенты, приобретая специальность, одновременно учились бы и военному делу, проходили практику в армии, получали звания, становились сильными, мужественными — настоящими мужчинами".
Вся атмосфера выставки, посвященной 80-летию Рубена Габриеляна, была возвышенной и торжественной. Я обратилась к арменоведу Аргаму Айвазяну, несколько раз побывавшему на этой выставке. Вот его комментарий:
— Я считаю Рубена Габриеляна выдающимся художником современности. Несмотря на то что 10 лет он жил и работал в Сибири, ряд лет — в Баку, все его творчество свидетельствует, что это глубоко армянский художник. Даже не будучи знатоком Кавказа, зритель тут же определит, что перед ним на полотнах история и судьба армянского народа. В циклах, посвященных Арцаху, прочитывается национальная философия, которая воспроизведена очень реально, с высоким художественным вкусом. В большинстве это многофигурные композиции, где каждая фигура несет на себе определенную психологическую нагрузку.
Коллеги Рубена Габриеляна — председатель Союза художников Армении Карен Агамян, живописцы Захар Хачатрян, Степан Андраникян, Мартирос Петросян, Левон Коджоян, Арко, Микаэл Аракелян, скульптор Хачик Искандарян и другие с большим уважением и почтением говорили о творчестве своего коллеги и сожалели о том, что такой художник и патриот, как Рубен Габриелян, до сих пор не удостоен почетных званий. Впрочем, как однажды заметил замечательный скульптор Арташес Овсепян, "Микеланджело, Леонардо да Винчи и другие гении не имели звания, но их не поглотила Лета. Дело не в званиях, а в наших делах".