Увенчанный славой народный художник, отмеченный многочисленными наградами, в том числе и Государственной премией СССР, Саркис Мурадян был в ряду тех замечательных армянских живописцев, кто воплотил в своем творчестве образы родной страны, ее историю и сегодняшний день. Это художник глубоко национальный, через сердце которого прошли скорбь и муки народа, его тяготы, радость и светлые надежды, что во многом определило цельность общественной натуры художника. У него все эстетические решения — структура его произведений, их стилистика и язык, художественная цельность и стройность произведений — выступают как прямое выражение монолитности его натуры, социальной позиции духовного мира.
От искусства С.Мурадяна никогда не устаешь, потому что он был одаренным мастером, глубоко самостоятельным в своих поисках, бескомпромиссным в общественных и творческих позициях, очень сложной, во многом противоречивой натурой, человеком, имевшим тяжелейший характер и одновременно окруженным молодыми художниками, которые всегда находили у него дружескую помощь и поддержку. Он был наступателен, порывист, предприимчив, но никогда не односложен. Однако личные качества никогда не затмевали в нем главного — полной отдачи поставленной цели. У такого человека, такого художника не могло не быть противников в жизни и в искусстве — ведь он нередко утверждал свое творчество в борьбе с консерваторами. Но еще больше у него было друзей. С ним дружили, его поддерживали, в свою очередь согреваясь жаром его сердца, лучшие люди страны — Паруйр Севак, Размик Давоян, Амо Сагиян, Джим Торосян, люди самых разных профессий, званий и люди без профессий и званий. Где бы на путях своей жизни ни появлялся Мурадян — в Москве, Санкт-Петербурге, Париже, Риме, Лондоне, Гаване — он всюду покорял сердца своим энтузиазмом, увлекая новыми творческими замыслами, даря свое искусство людям разных национальностей, умением дружить.
Без преувеличения можно сказать, что камерные работы, представленные в данной экспозиции, в большинстве своем это настоящие шедевры, восхищающие силой воздействия колорита и особым шармом, делающим и маленькие этюды, и наброски такими притягательными, отмеченными его тонким вкусом и имеющими черты подлинного искусства. Это прежде всего красивые картины. Они радуют душу и глаз. Радуют всем и больше всего своей гармоничностью — гармоничностью композиции, цвета, движения и совокупностью всех этих факторов. В каждой картине все как будто легко и светло и вместе с тем все продумано и уравновешено. Будучи гармоничной, картина подчинена и очень определенной логике, которая также пронизывает все произведение, его построение, цветовые решения.
Все, что мы видим на выставке, обнаруживает в Мурадяне блестящего рисовальщика. За что бы ни брался художник, он всегда остается верен самому себе, старается найти характер, настроение, по-своему акцентировать эмоциональную сторону образа. Его линия точна, гибка и выразительна. Приблизительности даже в простых набросках нет и в помине.
Для Мурадяна характерно нахождение для каждого этюда, камерной картины, пейзажной зарисовки определенной тональности. Создается ощущение, будто в сознании художника постоянно звучит цветовой камертон, соответствующий настроению, состоянию изображенного пейзажа или уголка города. Иногда это скрадывающая резкость цветов и линий поэтическая дымка, иногда — резко подчеркивающее все контрасты сияние солнца или приглушенный свет нахмурившейся перед дождем природы. В результате краски, не теряя своей чистоты, звучат очень мягко: красный цвет приобретает оранжевый или терракотовый оттенок или, наоборот, густые оттенки бордового, зеленого и белого гармонически сочетаются. Художник умеет колористически объединить и близкие, и контрастные по цвету краски.
Некоторые этюды выполнены в смешанной технике гуаши и акварели. По насыщенности цвета и плотности акварельная живопись Мурадяна мало чем отличается от масляной. И даже в так называемых чисто «графических» работах, выполненных моногамно, художник избегает измельченности. Он применяет кисть, которая вполне соответствует его твердой, уверенной руке. Однако порой широкий, почти мозаичный мазок лишен показного артистизма. Форма изображенных предметов всегда безупречна, четка, фактура материальна, и все это отмечено высоким колористическим мастерством, позволяющим, где нужно, решительно обобщить детали, избежать сухости и грубости.
Законченностью, завершенностью каждой детали отмечены циклы набросков или этюдов, созданных во время поездок по Кубе, Италии, Албании, Греции и другим странам. Разнообразные комбинации «материи» и цвета — и на полотнах поэтичная повседневность. Мурадян — поэт в живописи. И его воображение творит вольные этюды на отвлеченные темы. Художник ищет возможность красками передать впечатление от страны, ее особенности, незнакомый быт… «Зартонк», «Видение», «Вишня в цвету», «Деревня Малишка», «Снежные горы», «Весна», «Гавана». Живописные этюды «Речка», «Сельский пейзаж» обнаруживают способность чувственного проникновения в эту оком незримую жизнь. Только художник, способный чутко уловить, услышать в природе или незнакомой стране ее «неслышимый» язык, может разглядеть, увидеть в ней те движения, мимо которых скользнет рассеянный взгляд стороннего наблюдателя.
Среди работ выставки выделяются два портрета жены художника. В них передана глубина и тонкость ее внутреннего мира. Мастер метко улавливает пластическую характерность модели, выявляя специфику ее жизненного темперамента. Смотришь на портрет и чувствуешь его отношение к натуре — теплое, ласковое, вдумчивое. Он не приукрашивает образ своей музы, он ее любит, уважает и это нельзя не почувствовать. Автопортрет художника, набросанный карандашом, представляет его строгим, задумчивым, полным грустных эмоций.
А вот картина на социально-психологическую тему «На рассвете» воскрешает образы прошлого: трагическая, скорбная, запечатлевшая бойцов, несущих на вытянутых руках убитого героя… Эта картина напомнила другую работу Мурадяна, отсутствующую на выставке, — «Последняя ночь Комитаса», представленную в Москве на декадной выставке и сделавшую сенсацию. Вспомнились и крупные композиции, ставшие этапными, — «Перед восходом солнца», «Думы», «Под мирным небом», «Сыновья не вернулись»… Идеи века влияли как на стиль, изобразительную манеру художника, так и на темы, над которыми он работал.
Покидаешь выставку, переполненным впечатлениями и благодарностью к ее организаторам. Замечательно то, что эта уникальная выставка открыта во «втором доме» художника — в Академии художеств, стены которой помнят шаги художника, как помнят их и его многочисленные студенты. Для них эта выставка — подлинная мастерская, где можно получить уроки мастерства и приобщиться к заветам Учителя.
