Не удивляйтесь: таковы мы, смертные.
Нам не дано наслаждаться и лицезреть
чересчур большую доброту и совершенство.
Подлинно прекрасное и доброе проходят мимо нас, не задевая.
Газарос АГАЯН.
"Арегназан, или Волшебный мир"
— Пойдем в музей Сарьяна?
— Я там уже была.
Интересно, в ресторан идут, если там уже были, а выставку посмотрели — и баста.А между тем в музей искусства идут не смотреть, а общаться. Смотрят — альбом, который дает лишь внешнее представление о работах. Нужно непременно видеть произведение искусства в подлиннике. Лишь в этом случае не только вы смотрите на него, но и оно – на вас.
КАРТИНА НАДОЛГО ПРИГВОЖДАЕТ ВАС К СЕБЕ и не отпускает. Происходит чудо общения. Поэтому нужно говорить, что вы с Сарьяном пообщались и в результате разбогатели, потому что нет большего богатства, чем вкус, при отсутствии которого никто не может считаться имущим, какое бы богатство он ни сколотил.
"Но, может быть, и без искусства можно жить? Ведь существуют же животные без него. Разве мало людей, которые едят, пьют, по-своему наслаждаются жизнью и при этом понятия не имеют об искусстве? Мне всегда казалось, что такие люди живут только наполовину" (М.С.Сарьян – Из моей жизни.). Вот эту полноту жизни и счастья, не вмещающегося в тесные границы нашего восприятия, отравленного суетой, я испытала однажды на выставке "Цветы Сарьяна", состоявшейся в 1980-х в Доме-музее величайшего из художников XX века.
Сарьян-портретист
Что бы ни изображал Сарьян – это портреты: Арарата, дворика в Ереване, улицы в Константинополе, фруктов, цветов…Цветы — натюрморт или пейзаж? Цветы Сарьяна — это портреты счастья, света, чуда.
В ТО ВРЕМЯ КАК ДРУГИЕ ХУДОЖНИКИ УВЛЕКАЛИСЬ ПОДРОБНОСТЯМИ, Сарьян одним движением руки обобщал разные части целого. Таков был Сарьян и в слове, в котором, избегая подробностей, достигал меткого обобщения: "Кругом собачий лай, лаются почти все газетные собаки, ведь ругаться легче всего, а сделать что-нибудь – труднее всего. Конечно, человек не может быть доволен все время одним и тем же. Это недовольство и есть его жизнь" (из письма Нине Тазехулаховой, 1909, Москва).
" Искусства сейчас нет, есть художники. Правда, они раньше работали для искусства, а теперь нет, ибо всех сдавила революция-кошмар" (из письма Магдалине Шагинян, 1919, Н.Нахичевань).
Главная подробность в жизни Сарьяна
Однако жизнь проживается не в целом и не обобщенно, она заключена в маленьких подробностях, которые и составляют картину нашей действительности. Вот что пишет Сарьян в 1927 году из Парижа своей жене Лусик Сарьян: "Я все больше убеждаюсь в том, что главный смысл — в повседневности, каждодневности и здесь нужно искать смысл счастья. Вне этого все – ложь и причиняет лишь страдание, ничего более". С тех пор как Сарьян увидел Лусик Агаян, он нашел главную "подробность" своей жизни, без которой не мог уже представить своего счастья.
ШЕЛ 1915 ГОД. Сарьян, покинув мастерскую в Москве, устремился в Армению, в Эчмиадзин, где столкнулся лицом к лицу с трагедией беженцев из Западной Армении. Бессилие и ужас перед неизбежностью смерти, поглощавшей ежедневно от голода и эпидемий сотни людей; детские трупы, между которыми лежали еще не умершие малыши, до такой степени потрясли Сарьяна, что, если бы друзья не увезли его в Тифлис, мог повториться Комитас.
14 октября 1915г. Сарьян познакомился с Лусик Агаян, дочерью известного писателя и педагога Газароса Агаяна (1840-1911), с которой обвенчался 17 апреля 1916 года в армянской церкви села Цхнети, откуда виден был Казбек.
Уже несколько месяцев в Доме-музее Сарьяна открыта выставка, посвященная 115-летию Лусик Сарьян: около 40 работ — живопись, акварели, рисунки. Лусик Сарьян не позирует, подобно моделям других портретов Сарьяна. Являясь главной "подробностью" в жизни художника, она изображена в своей повседневной деятельности – Лусик стирает, моет, даже когда склонила голову, чтоб задремать, или углубилась в чтение книги, или ведет оживленный разговор по телефону, неизменный на ней домашний фартук свидетельствует о том, что это всего лишь небольшой перерыв перед новым стартом. И не важно где – в Москве или в Ереване. И если б она получила разрешение выехать с детьми к мужу в Париж в 1927 году, то мы опять увидели бы Лусик за работой, хотя, даже будучи уже женой и матерью, она мечтала продолжить занятия музыкой и овладеть искусством вокала.
Красота женщины с умом
Великолепный, самый элегантный из всех портретов Лусик Сарьян остался только на фотографии. Он был сделан в 1925 году, и Сарьян взял его с собой в Париж, где с 1926-го по 1928 год находился в творческой командировке. По возвращении он отправил 37 работ, сделанных в Париже, пароходом "Фиржи", следующим по маршруту Марсель — Батуми. В Константинопольском порту случился пожар, в котором погибли все полотна Сарьяна.
НА ПОРТРЕТЕ, ОСТАВШЕМСЯ ТОЛЬКО НА ФОТОГРАФИИ, спелые абрикосы и профиль женщины — красивой, какой может быть красива только женщина с умом и благородством. Тогда, в трагическом 15-м, он впервые увидел это лицо в кафе "Чашка чая" и изумился своей находке: он словно нашел ту, которая давно жила в нем и с которой он лишь на время расстался. Такую сказку мог написать только отец Лусик Газарос Агаян…Теперь же Мартирос Сарьян писал ее портрет, делал наброски этих сказочных, с косым разрезом глаз, всматривался в эти ясные глаза, в которых отражался трудный век (Лусик Сарьян с распущенными волосами, 1933).
Вообще в людях Сарьяна интересовал прежде всего интеллект, дух – креативный, трудоспособный. Мы видим все это в портретах А.Таманяна (1933), Т.Тораманяна (1934), Е.Чаренца (1923), А.Мясникяна (1909)… Но то долготерпение, которое можно прочесть в глазах Лусик Сарьян, есть следствие мужского ума, которым владеет женщина с ее неимоверной стойкостью, терпением и преданностью: "Лусик джан, будучи наделенной лучшими качествами, свойственными женщине, ты вместе с тем обладаешь умом, рассудительностью и мудростью мужчины, что, возможно, не замечаешь сама и многие другие, которые смотрят на тебя просто как на женщину" (Москва, 1926г.).
Таким образом, не внешность привлекла Сарьяна в милой девушке в тифлисском кафе "Чашка чая", где собирались армянская интеллигенция, деятели политики и искусства, молодежь, а присутствие ума в обаятельной внешности. А если есть ум, то нет для человека высшей радости, чем радость ума. Выставка этой радости ждет посетителей Дома-музея Сарьяна, с которыми вступит в общение мудрая спутница величайшего художника XX столетия Мартироса Сергеевича Сарьяна.