В Армении вступившее в силу судебное решение годами не исполняется, при этом суды не могут снять мораторий на сделки с недвижимостью как с предмета спора из-за противоречия с законом «О банкротстве». В результате относительно одного того же объекта недвижимости принято два противоречащих друг другу судебных решения.
Скажете, не может такого быть? Извольте, вот наглядный пример одного из прецедентов юридического казуса.
ГРАЖДАНИН В.Г. В 1999 ГОДУ В АПЕЛЛЯЦИОННОМ СУДЕ заключил с бывшей супругой мировую и обязался уступить совместной дочери по достижении совершеннолетия долю от квартиры в ереванском Арабкире. Время шло, но когда настал срок воплотить судебное заключение (10.11.2016 года), папаша в отставке передумал исполнять свой отцовский долг и подчиниться вступившему в силу судебному решению.
Тщетно выждав полгода, мать 30 мая 2017 года обратилась в столичный суд общей юрисдикции Кентрон и Норк Мараш с требованием в принудительном порядке обеспечить исполнение судебного вердикта. Пока данное дело находилось в производстве находчивый отец, не желающий расстаться с долей от квартиры, придумал целую шахматную комбинацию, в результате которой попросту избавился от всех обязательств, объявив себя банкротом. Многоуровневая комбинация состояла в инициировании нового судебного разбирательства уже в суде общей юрисдикции Давидашен, Ачапняк города Еревана – здесь он выступал в качестве ответчика, с которого истец (по совместительству родственник и близкий друг) намеревался взыскать 7 млн драмов, которые, судя по иску, одолжил ответчику.
В.Г., как уже догадались, не имел возражений против иска, но вернуть крупную сумму денег отказался, а суд через три месяца удовлетворил иск, наложив запрет на сделки с недвижимостью (в данном случае, с той самой квартирой). О том, что их квартира оказалась под залогом, ни мать, ни дочь не были извещены.
По иронии судьбы, только через 2 дня суд общей юрисдикции Кентрон и Норк Мараш вынес решение об удовлетворении требования матери, обязав Службу принудительного исполнения судебных актов обеспечить реализацию вердикта Апелляционного суда от 1999 года. Но, как выяснилось, поезд ушел позавчера — в судебном порядке изобретательный папаша признал себя банкротом. Что же взять с обанкротившегося бизнесмена, если квартиру и ту вынужден был заложить, а дело, на которое столько денег занял, прогорело?! Стало быть, с него и взятки гладки. В итоге, имеем вступившее в силу решение суда, которое годами не исполняется, более того, оно вступило в противоречие с другим вступившим в силу судебным решением – о банкротстве и моратории на недвижимость.
АДВОКАТ МОНИКА АКОПЯН СЧИТАЕТ КАЗУСОМ сложившуюся ситуацию, отмечая, что налицо противоречие со ст.6 Европейской конвенции по правам человека. При этом заявляет, что мнимое банкротство само по себе – криминал, за который в зависимости от степени тяжести ущерба полагается наказание – от административного штрафа в 1000-2000-кратном размере минимальной зарплаты, заключении под стражу от 1-3 месяцев или от 1 года до 3 лет лишения свободы с запретом занимать некоторые должности.
В данном случае против «лжебанкрота» не возбуждается уголовное дело из-за невозможности доказать состав преступления. Но факт остается фактом: относительно одного и того же объекта недвижимости принято два противоречащих друг другу судебных решения, причем, позднее решение делает невозможным исполнение первого судебного решения от 1999 года. А это юридический казус, который может стать прецедентом для дальнейших разбирательств, что вызовет череду путаниц, — считает М.Акопян.
ГРАЖДАНИН В.Г. В 1999 ГОДУ В АПЕЛЛЯЦИОННОМ СУДЕ заключил с бывшей супругой мировую и обязался уступить совместной дочери по достижении совершеннолетия долю от квартиры в ереванском Арабкире. Время шло, но когда настал срок воплотить судебное заключение (10.11.2016 года), папаша в отставке передумал исполнять свой отцовский долг и подчиниться вступившему в силу судебному решению.
Тщетно выждав полгода, мать 30 мая 2017 года обратилась в столичный суд общей юрисдикции Кентрон и Норк Мараш с требованием в принудительном порядке обеспечить исполнение судебного вердикта. Пока данное дело находилось в производстве находчивый отец, не желающий расстаться с долей от квартиры, придумал целую шахматную комбинацию, в результате которой попросту избавился от всех обязательств, объявив себя банкротом. Многоуровневая комбинация состояла в инициировании нового судебного разбирательства уже в суде общей юрисдикции Давидашен, Ачапняк города Еревана – здесь он выступал в качестве ответчика, с которого истец (по совместительству родственник и близкий друг) намеревался взыскать 7 млн драмов, которые, судя по иску, одолжил ответчику.
В.Г., как уже догадались, не имел возражений против иска, но вернуть крупную сумму денег отказался, а суд через три месяца удовлетворил иск, наложив запрет на сделки с недвижимостью (в данном случае, с той самой квартирой). О том, что их квартира оказалась под залогом, ни мать, ни дочь не были извещены.
По иронии судьбы, только через 2 дня суд общей юрисдикции Кентрон и Норк Мараш вынес решение об удовлетворении требования матери, обязав Службу принудительного исполнения судебных актов обеспечить реализацию вердикта Апелляционного суда от 1999 года. Но, как выяснилось, поезд ушел позавчера — в судебном порядке изобретательный папаша признал себя банкротом. Что же взять с обанкротившегося бизнесмена, если квартиру и ту вынужден был заложить, а дело, на которое столько денег занял, прогорело?! Стало быть, с него и взятки гладки. В итоге, имеем вступившее в силу решение суда, которое годами не исполняется, более того, оно вступило в противоречие с другим вступившим в силу судебным решением – о банкротстве и моратории на недвижимость.
АДВОКАТ МОНИКА АКОПЯН СЧИТАЕТ КАЗУСОМ сложившуюся ситуацию, отмечая, что налицо противоречие со ст.6 Европейской конвенции по правам человека. При этом заявляет, что мнимое банкротство само по себе – криминал, за который в зависимости от степени тяжести ущерба полагается наказание – от административного штрафа в 1000-2000-кратном размере минимальной зарплаты, заключении под стражу от 1-3 месяцев или от 1 года до 3 лет лишения свободы с запретом занимать некоторые должности.
В данном случае против «лжебанкрота» не возбуждается уголовное дело из-за невозможности доказать состав преступления. Но факт остается фактом: относительно одного и того же объекта недвижимости принято два противоречащих друг другу судебных решения, причем, позднее решение делает невозможным исполнение первого судебного решения от 1999 года. А это юридический казус, который может стать прецедентом для дальнейших разбирательств, что вызовет череду путаниц, — считает М.Акопян.
