Мы все-таки прорываемся! Мы все-таки прорвемся! Из страны с великим культурным прошлым и маловнятным настоящим, из медвежьего угла большого культурного мира — обратно, на перекрестки, где встречаются большие художники большого искусства. После долгого перерыва раз в год — гастроли антрепризных "недопеченных пирожков на двоих", наконец — лучший театр России с лучшими спектаклями репертуара. Театр "Мастерская Петра Фоменко". Один из величайших режиссеров современности, Звезды российского театра и кино первой обоймы. Все когда-нибудь начинается сначала.
За тех, без кого эти гастроли были бы невозможны!
"У НАС СЕГОДНЯ НАСТОЯЩИЙ БОЛЬШОЙ ПРАЗДНИК! Впервые на армянской сцене мы воочию познакомились с творчеством великого мастера. Спасибо Петру Фоменко за то, что он есть. Спасибо блестящим артистам, с такой виртуозностью воплощавшим его замыслы. Спасибо нашему министру культуры Асмик Степановне, ставшей инициатором "Русских сезонов" в Ереване вообще и этой встречи в частности. Спасибо теперь уже бывшему Агентству по культуре под руководством Михаила Швыдкого и Российскому обществу дружбы с Арменией, поддержавших эту инициативу. Спасибо банку ВТБ, без финансовой помощи которого это начинание осталось бы лишь благим намерением. И спасибо нашему СТД во главе с Акопом Казанчяном, который сделал все возможное и невозможное, чтобы армянский зритель увидел этот замечательный театр" — такими словами на правах хозяина радушного дома приветствовал всех руководитель Русского театра Александр Григорян, когда наконец смолкли крики "браво!" после последнего спектакля "фоменковцев" "Семейное счастие".
Не знаю, как сторона российская, но желание провести эти гастроли со стороны Асмик Погосян и Акопа Казанчяна иначе чем "безумством храбрых" не назовешь. Возможно, знай они заранее, какой ценой — во всех смыслах — придется платить за это начинание, отказались бы от "опрометчивого" шага. Но ежели ввязался в драку, не говори, что не дюж. И перевозку роскошных многотонных декораций военно-транспортными самолетами, и десятки больших и малых финансово- и нервопоглощающих проблем хочешь не хочешь уже надо решать. Но хорошо то, что хорошо кончается. А кончилось прямо-таки замечательно. И дело не только в том, что ереванский зритель увидел великие постановки. Пока мы смотрим спектакли, спектакли смотрят нас. Внимательным и чутким взором.
"Мы нигде не встречали такого приема, такого тонко реагирующего и вдумчивого зрителя" — говорили потом артисты, выступавшие на сценах Парижа и Пекина, Мадрида и Токио, Брюсселя и Рима. Так что рано плакать над нашей судьбой и плакаться, что все высокое и прекрасное из нас безвозвратно ушло.
Театр, для которого построили дом
ПОЛНАЯ ПЕРЕВОЗКА ДЕКОРАЦИЙ — никакого подбора. 15 актеров и 30 человек техперсонала. Репетиция перед каждым спектаклем. "Уборка сцены — 4 раза в день. Стирка костюмов — после каждого спектакля" — это из райдера гостей. По нашим меркам — полный и необоснованный жирбес. По их — норма жизни. А потом оказалось, что только такая норма жизни и позволяет не просто заслужить славу первого театра России и завоевать такое количество всевозможных российских и международных премий, на перечисление которых не хватило бы газетной полосы. В-главных, она позволяет демонстрировать на сцене ту высочайшую культуру театра — слова, жеста, пластики, то отточенное мастерство, что трансформируются в волшебство и завораживают зрителя.
СЛАВА ПРИШЛА К ПЕТРУ ФОМЕНКО ПОЗДНО. Принятые и не принятые публикой и критикой спектакли на сценах Москвы и Петербурга, несколько художественных фильмов предшествовали тому, что в июле 1988 года Фоменко набрал курс в свою мастерскую на режиссерском факультете тогда ГИТИСа, а ныне — Российской академии театрального искусства. Они вместе уже 20 лет. За это время завоевали славу режиссеров обоймы номер раз "фоменки" Евгений Каменькович и Сергей Женовач. За этот срок стали звездами драматического театра и "лицами" нового российского кинематографа, обзавелись многочисленными "Золотыми масками", "Чайками" и "Никами" Ксения Кутепова, Галина Тюнина, Карен Бадалов, Илья Любимов. За это время "Мастерская" Мэтра еще дважды пополнилась его учениками. Недавно 76-летний Петр Фоменко набрал новую студию — из людей, уже имеющих актерское образование и работавших в театре. Участвовать в конкурсе съехались более 1000 человек изо всех уголков России. В результате отбора остались 16.
"С 1993 года, с тех пор как существует театр, это наш дом, — говорит актер Кирилл Пирогов. — Часто мы находимся здесь двадцать четыре часа в сутки. Каждая минута с Петром Наумычем — это урок. Он уже двадцать лет ежедневно, ежечасно лепит из нас актеров. У него три инфаркта, серьезные проблемы со здоровьем, но устает он, только когда не работает. Вот сейчас с этой новой обоймой актеров делает спектакль. Они, молодые люди, через несколько часов работы валятся с ног, а он бодр, у него блестят глаза. Это загадка, которую мы не разгадали за двадцать лет".
Всего год назад Мастерской Петру Фоменко, тринадцать лет мыкавшейся по съемным помещениям, к грядущему пятнадцатилетию мэрия Москвы подарила здание — новое, не просто с ремонтом, но со свето-звуковым оснащением на 11 000 000 евро! И к тому же не отобрало старое. За последние несколько лет это шестое новое театральное здание, открывающееся в российской столице как на средства мэрии, так и меценатов. У нас за последние годы. . . Впрочем, не будем о грустном — сегодня речь идет о театральном празднике.
Театр-книга. Театр-балет
Л. ТОЛСТОЙ. "ВОЙНА И МИР" Продолжительность спектакля 3 часа 40 минут. Сомнительное достоинство, по крайней мере для нашего зрителя. На пресс-конференции Галина Тюнина подлила масла в огонь, сообщив: "Нас часто называют театром-книгой. Случалось, что мы по полгода работали над текстом произведения, над словом".
Вначале было Слово. И это не просто слова. Слово в "Войне и мире" было бесспорной доминантой. Но оно не покрывало классика еще одним толстым слоем бронзы, не вставляло в хрестоматийные рамки его прославленных героев. Слово несло реабилитацию инстинктов, эмоций, страстей, реабилитацию реальности, пульсирующей жизни. А склонность к иронии — ". . . Мальбрук в поход собрался. . . " — придавала этим спектаклям необходимую соль. Ведь Фоменко совсем не постановщик-резонер или доктринер. Он создал свой стиль — суховато-изящный, но полный внутреннего огня, его интересовали обыденные люди с возвышенным складом души и чувством ответственности перед жизнью — перед войной и жизнью.
В чем "современность" этого адепта классической литературы и высокого слова? Современна благородная, роскошная театральность "Войны и мира". Сколько изящества, сколько театрального блеска в неожиданном балете, в который вовлекаются персонажи, отточено исполнив увертюру. Спектакль растет, движется, абсорбирует в себя зрителя. Вспышки удивительных режиссерских находок возникают поминутно. Некоторые из них — сведенные к одной фразе монологи, исполняемые актерами с невероятной виртуозностью. Вон прошла, опираясь на трость, прихрамывающая и изысканная Анна Павловна Шерер — Галина Тюнина. А вот в следующем акте хлопотунья Ростова-старшая — все та же Тюнина тараторит что-то с необыкновенным обаянием и, наконец, Тюнина — Марья Болконская являет такую глубину чувств, от которой захватывает дух. Карен Бадалов — резонерствующий французский граф становится стариком Болконским — с русской душой и статью матадора. . . Сколько требуется артистического мастерства, чтобы сыграть и реплику-действие, и реплику-диалог, и реплику-биографию, сохраняя безупречный ансамблевый стиль. Война и мир. Мир и — война. "Мальбрук в поход собрался. . . " Браво! Брависсимо!
"СЕМЕЙНОЕ СЧАСТИЕ", возведенное виртуозами пиара до вершин, где обсуждение делается затруднительным, на вкус профессионалов тем не менее сильно уступало грандиозно-блестящему "Войне и миру". Настолько же, насколько ранний Толстой уступал Льву Николаевичу маститому. От первого акта вообще главным впечатлением осталась замечательная работа художника Владимира Максимова. Он задумал спектакль, в котором колдовская красота неясно светящихся декораций, рассветов и закатов за окном, старинная красота антуража и ясная красота обдуманных необыденных мизансцен включались бы в более широкий контекст и демонстрировали красоту не усадебного быта, но красоту художественного мира толстовских героев.
Во втором акте взяли реванш. Искрометность и блеск Маши — Ксении Кутеповой, элегантное очарование Ильи Любимова и Кирилла Пирогова. Блестящий, пусть несколько вставной номер леди Сазерленд — все той же Тюниной, кружева хореографии, русский романс и французская шансонетка. Блеск почти буффонной театральности. В итоге зритель кричал "браво!" похлеще, чем после "Войны и мира".
Театр доказал, что он недаром "мастерская" и недаром "Петра Фоменко". И знаете, что еще приятно? Мы тоже доказали, что разговоры о том, что армянский зритель внимательный и чутко чувствующий, не просто слова.
"Мы соприкоснулись с вечностью и увозим любовь"
ПЕРЕД МАГАЗИНОМ В МУЗЕЙ ПАРАДЖАНОВА сидел старик и разглядывал прохожих. Моментально вычислив в гостях русских, он закричал: "Ну что, смотрели вчера игру вашего "Зенита"?! Ошарашенные "фоменки" оживленно включились в футбольную дискуссию. . . "Фантастика! Чтобы в Москве к незнакомому человеку с разговорами!"
Уже на следующий день чуть ли не весь мужской состав гостей называл друг друга исключительно на "джан" — "Костя джан", "Сева джан", смакуя приятное слово на вкус.
Несмотря на жесткую театральную дисциплину и назначенную репетицию, с экскурсии в Эчмиадзин "фоменки" вернулись с часовым опозданием. Томас Моцкус, обязанный улететь вместе с частью актеров после "Войны и мира", вместо этого снял домик на Севане, ныряя в десятиградусную воду и доставая со дна раков — героем местных мальчишек он стал уже через два часа. "Ребята, вы, наверное, привыкли, вы же не понимаете, в какой красоте живете! Мы соприкоснулись с вечностью. Это оттого, что горы неприступные, армяне такие теплые?" — повторяли нам то и дело. . . Гегард оказался последней каплей, из-за которой готовы были уже отменять второе "Семейное счастие".
"У нас, между прочим, очень хороший спектакль "Три сестры". И Островский интересный. Может, можно организовать еще одни гастроли, чтобы приехать к вам осенью?". . . Впрочем, несколько человек вполне серьезно намылились приехать сами по себе без гастролей — столько чего не успели посмотреть.
Так что не правы те, кто в ответ на малейшие замечания по поводу спектаклей начинал отчаянно возмущаться — это для нас событие, что они приехали, а мы им на что? Мы, между прочим, тоже очень неплохие ребята. У нас синие горы и древние храмы. Мы еще не разучились говорить "джан" и ценить настоящее великое искусство.
Кстати, глава Общества армяно-российской дружбы г-н Кривопусков говорил Акопу Казанчяну, что уже обращался к министру по поводу "продолжения банкета" — если взята такая планка, нельзя делать паузу, а надо работать над гастролями следующего серьезного театра. Асмик Степановна откликнулась с радостью, и за Казанчяном дело не станет. Так что мы еще прорвемся, обязательно прорвемся.
Menu
