Олег Никогосян писал стихи еще в студенческие, 60-е, годы на филфаке Ереванского государственного университета. Потом случилось так, что он избрал в жизни иную дорогу, окончил юридический факультет, работал в правоохранительных органах, участвовал в боевых действиях по охране приграничья и Арцаха. Все это время Никогосян время от времени возвращался к творчеству, а в 1993г. издал свой первый и пока единственный сборник стихов "Натюрморты".
Ныне О. Никогосян проживает в Берлине, является активным членом литературной студии при русскоязычном клубе "Диалог". Предлагаем вниманию читателя несколько переводов О. Никогосяна из Паруйра Севака.
Сознаюсь
Я устал от мелких холодных слов.
По мне: лучше умелый кузнец, чем ювелир.
Твоя неспелая любовь и мое зрелое страданье
Твоя неспелая любовь и мое зрелое страданье
Встретились как два путника
Где-то на малолюдной тропе жизни
И дальше должны вынужденно вместе брести —
Твоя неспелая любовь и мое зрелое страданье.
А, когда устав, мы приляжем, чтоб вздремнуть,
Даже если бок о бок друг с другом, —
Между нами, словно в народных преданьях,
Молча кладется, как сказочный меч,
Твоя неспелая любовь и мое зрелое страданье.
Отступление — как год
Когда проходит молодость, теперь
Я только понял,
Что похожу собою на февраль:
Могу короче стать, могу длиннее —
В зависимости от любви.
Случайно встречаешь в жизни
Любимого всегда случайно в жизни встретишь,
Но вынужденно расстаешься с ним. . .
Хочешь: молчи.
Хочешь: кричи.
Хочешь: грызи собственный язык.
Хочешь: заткни подушкой рот.
Хочешь: ногами подушку избей.
Если верующий — Бога кляни.
Коль неверующий — в Бога поверь.
Хочешь: не жалей больше ничего — зря. . .
Хочешь: жить не желай — зря. . .
Но ведь в том-то вся суть и соль
Настоящей жизни и любви.
Случайно встречают в жизни.
Вынужденно расстаются.
Читаю
Читаю и. . . понимаю,
Что хотя на месте героя себя представляю,
Но однако ж нам не по пути:
Он — отважен, я — осторожен;
Он — действие, я — ощущенье;
Он в жертву себя принесет (когда время придет) ,
Бесстрашно умрет, —
А я его. . . хорошо понимаю,
Но не воспринимаю. . .
Может, книги легче писать, чем читать.
Первая любовь
Не надо, любимая,
Клясться зазря.
Я верю и так,
Что долгим веком тянется день,
Что ночами не спишь, разрываясь тоской,
Вслух имя мое повторяя:
И на девичьей чистой подушке своей
Примечен тобою орла силуэт
( Будь хоть ворон — орлом мерещится) ;
Что больше тебя ничего не волнует,
Что без моей любви жизнь твоя пропаща,
Что. . .
Знаю, джана моя,
И клясться не надо.
Но знаю и то,
Что тебе невдомек:
Первая любовь, несмотря ни на что,
Словно хлеб — все одно комом выходит.
Рук пролив
Наши руки соединились,
Лишь две руки.
Но как будто
Не руками нашими были
А. . . только проливом:
Мы друг в друге смешались,
Словно два соседних моря,
Разделенные долго. . .
Последнее утешенье
Ты плачешь от боли,
Мной причиненной,
Меня от стыда бросает
В холодно-горячий пот.
Что теперь говорить. . .
Утешься хоть тем,
Что на вкус одинаковы
Пот и слезы. . .