Турецкая военная операция
в Сирии отражает изменения в политике ряда ключевых игроков в регионе, а также потенциально
может привести к радикальному изменению баланса сил в сирийском конфликте.
В первую очередь одобрение Вашингтоном
сирийской операции турецкой армии свидетельствует о продолжающемся сдвиге в
политике Вашингтона, в частности, о стремлении администрации США довести до
конца процесс свержения сирийского президента Башара Асада. Ранее это
проявилось в резко усилившемся потоке военного содействия сирийским
оппозиционным группировкам со стороны Катара, Турции и Саудовской Аравии,
сформировавшим фактический альянс по смене сирийского режима.
ВАШИНГТОН,
ПРЕДОСТАВЛЯЯ УКАЗАННОЙ ТРОЙКЕ ВОЗМОЖНОСТЬ действовать непосредственно в Сирии, себе оставляет
в основном дипломатическое обеспечение операции. В частности, в последние
месяцы резко активизировались контакты между Москвой и Вашингтоном именно по
сирийской тематике при параллельном расширении экономического сотрудничества
России с Саудовской Аравией. По данным российских СМИ, США заинтересованы
использовать влияние Москвы на сирийских военных, обеспечив их нужную позицию и
сохранение армии страны как важного фактора после отстранения от власти Асада.
Фигурирующие в западных СМИ данные о совместном
американо-турецком плане по установлению буферной зоны в Сирии свидетельствуют
именно о его нацеленности на укрепление позиций прозападной сирийской оппозиции.
В частности, сообщается, что стороны планируют выбить боевиков «Исламского
государства» из зоны длиной в 68 километров, ограниченной с востока рекой
Евфрат, и затем дойти до провинции Алеппо. По плану она должна перейти под
контроль сирийской оппозиции. О том же, по сути, заявил и премьер-министр
Турции Ахмет Давутоглу, сообщивший, что важным пунктом соглашения с США о
помощи сирийской оппозиции была воздушная поддержка Свободной сирийской армии и
других умеренных единиц, ведущих борьбу с ИГ.
Еще одним сдвигом в позиции Вашингтона является
фактическое одобрение им ударов турецкой авиации и армии по базам Рабочей
партии Курдистана (РПК), оказывающей активную поддержку основной структуре
сирийских курдов, — Партии демократического союза. Последняя в настоящее время
выдвинулась на ключевые позиции в качестве основной силы, действующей в Сирии
против боевиков ИГ, и ее военное крыло активно взаимодействовало с американской
авиацией, наносящей удары по исламистам. Ослабление позиций РПК неизбежно
скажется и на сирийских курдах, кроме того, похоже, что в процессе нанесения
ударов по ИГ в Сирии Анкара может попутно действовать и против сирийских
курдов, о чем свидетельствует информация об обстреле турецкими танками
сирийской деревни на севере страны, которую контролируют силы курдского
ополчения.
В ДАННОМ СЛУЧАЕ НА
ПОЗИЦИЮ ВАШИНГТОНА МОГЛИ ПОВЛИЯТЬ активные контакты в последние месяцы Партии
демократического союза с шиитскими, проиранскими силами в регионе, а также с
сирийской правительственной армией. В частности, в июне стало известно о
встрече в Багдаде лидера Партии демократического союза Салиха Муслима с
премьер-министром Ирака шиитом Хейдаром аль-Абади, в ходе которой стороны
обсуждали оказание помощи сирийскому режиму. Параллельно активизировалось сотрудничество
между курдами и сирийской правительственной армией – они совместно освободили
город Эль-Хасаке от боевиков ИГ.
Все эти моменты, безусловно, вызвали недовольство
Вашингтона сирийскими курдами, подтолкнув США к одобрению турецкой акции в
Сирии и на севере Ирака. По сути, это еще раз продемонстрировало двойную игру
США в отношении борьбы с ИГ: одобряя действия Турции, ведущие к ослаблению
одного из главных противников ИГ, США демонстрируют, что на деле заинтересованы
не столько в борьбе против ИГ, сколько в ограничении влияния группировки и использовании ее фактора в своих целях.
Существенные сдвиги в связи с операцией в Сирии
намечаются и в отношениях Анкары с региональными и глобальными центрами силы. В
первую очередь развертывание американской авиации на турецких базах и активное
вовлечение Анкары в возглавляемую США коалицию усилят привязку внешней политики
Турции к курсу Вашингтона. Анкара, в последние годы постоянно маневрирующая
между США, Евросоюзом, Россией и в определенной мере Китаем, по сути, вновь
качнулась в сторону Вашингтона. Примечательно также и то, что Турция после
начала авианалетов поспешила активизировать механизмы НАТО и получить одобрение
членов альянса.
Подобный сдвиг важен для Вашингтона на фоне
продолжающейся конфронтации с Россией относительно украинского кризиса и
маршрутов поставок энергоносителей в Европу. Похоже, что на данном этапе США переигрывают
Москву на турецкой доске, особенно с учетом явного стремления Анкары
затормозить реализацию стратегического для России проекта трубопровода
«Турецкий поток». Сторонам пока не удается договориться о начале
реализации проекта, и 29 июля министр энергетики РФ Александр Новак допустил,
что сроки запуска газопровода могут быть сдвинуты.
ПОСЛЕДНИЕ ШАГИ
ТУРЦИИ ОКАЖУТ ВЛИЯНИЕ И НА ЕЕ ОТНОШЕНИЯ с ключевыми игроками суннитско-шиитского
противостояния в регионе. Действия Анкары объективно усилят ее вовлеченность в
возглавляемый Саудовской Аравией альянс суннитских государств, направленный
против Ирана, и в то же время охладят отношения Турции с Тегераном.
Примечательно, что 28 июля президент Турции Тайип Эрдоган провел телефонные
переговоры с лидерами Франции, Катара и Саудовской Аравии, проинформировав их о
военной операции и получив поддержку действиям Турции. Этот список контактов
турецкого лидера явно не случаен: все три государства выступали сторонниками
наиболее жестких мер в отношении сирийского режима, Саудовская Аравия и Катар
являются ключевыми региональными противниками Ирана, а Франция в ходе
переговоров по ядерной программе Тегерана занимала наиболее жесткую позицию в
отношении иранской стороны.
На этом фоне не случайно, что наиболее резкая реакция на
действия Анкары и предостережение в адрес Турции последовали именно из
Тегерана. Начальник Генштаба ВС Ирана Хасан Фирузабади заявил, что ИГ стремится установить власть над всеми
мусульманскими странами и рано или поздно станет угрозой для всех них, включая
Турцию, Саудовскую Аравию и Катар. Генерал также назвал удары Турции по
позициям курдов стратегической ошибкой, подчеркнув, что «турецкое
правительство проводит атаки против курдов, которые противостоят ИГ, и для
террористов упрощается путь к турецкой границе».
