НА ВЫСТАВКЕ КАРТИН ИРАКСКОГО ХУДОЖНИКА АНДРАНИКА ОВАННИСЯНА
Выставка состоялась в Музее истории Еревана. Был уже последний день, и картины должны были вот-вот собрать, поэтому я очень боялась пропустить эту выставку, и не просто потому, что этот художник был мне незнаком, а еще и потому, что очень хотелось воочию увидеть жителя Ирака, страны, которую все считают конченой, и вести о взрывах в Ираке никто уже не воспринимает как нечто из ряда вон выходящее, а напротив, относится к ним как к чему-то, что в порядке вещей.
Андраник Ованнисян был со своими родственниками. Имена у них такие же, какие дают в Армении, – Виген, Арман, Ара, но говорят они на западноармянском, разумеется, поскольку диаспора сформировалась в результате Геноцида. В свое время она представляла собой вполне благополучную зажиточную колонию, но благополучию пришел конец с 1980 года, и вот уже 30 лет, как страна ничего, кроме войны, не видит.
ТЕРРИТОРИЯ ИРАКА — КОЛЫБЕЛЬ ДРЕВНИХ ЦИВИЛИЗАЦИЙ, где исторические ценности сегодня подвергаются невиданному расхищению. Что и говорить о людях, жизнь которых не представляет никакой ценности! Из 50000 армян в Ираке осталось всего 10000: большей частью иракские армяне эмигрировали в Европу и Америку, хотя и в Армении их немало. Здесь они чувствуют себя хорошо – здесь спокойно, нет опасности взрывов и вместо "селам алейкум" приветствуют друг друга "бари луйс". А недостатки, которые находят айастанцы в Армении, в них вызывают только смех, потому что здесь можно жить, а там тебя в любой миг могут взорвать.
В глазах иракских армян запечатлена тоска по мирному существованию. Я спросила у Андраника о народах, проживающих в Ираке. Он стал перечислять: ассирийцы, клдани, суби, тлкифи, айсоры… Однако в Ираке столкновения происходят не на национальной почве, а на религиозной – между шиитами и суннитами. "Если мы останемся в стороне, нам ничего не будет", — говорит Андраник Ованнисян. 19 лет он не снимает военной формы, служит в армии, но вооружен он…кистью, потому что он художник по призванию и велению души. В Ираке война, террор, разбой приняли хронический характер, но может ли житель страны привыкнуть к преступлению и безнаказанности, к преступлению, которое по большей части анонимно и за него никто не отвечает? Мирных жителей взрывают, потом следы взрыва стирают, будто ничего и не случилось.
— Соответствует ли реальности то, что мы видим в новостях?
— Число жертв всегда резко занижают.
В 2006 году Андраник Ованнисян открыл в Багдаде выставку, посвященную Геноциду армян. Выяснилось, что никто не знал об этом. Я читаю названия картин: "24 апреля", " Мы есть и будем"…
— А это что?
— Армянских детей продают…
— А это?..
— Людей вешают, а эти ждут своей очереди.
— Это в Ираке?
— Нет, это наш Геноцид, а в Ираке люди погибают от взрывов. Вот эта картина: народ взрывают, служащие смывают следы, а правительство остается в стороне.
ТАК МЫ С ХУДОЖНИКОМ РАССМАТРИВАЕМ КАРТИНУ ЗА КАРТИНОЙ. Есть работы и на мирные темы: "Ребенок на озере Севан", "Пасха в Ираке", "Старый и новый Ирак", "Дедушкины наставления", "Салон наргиле", "Женщина с книгой в руках". Увидеть изображение на картинах Ованнисяна непросто, поскольку сделаны они в особой манере, поверхность холста покрыта густыми квадратиками и нужно попытаться "увидеть" образ сквозь эти квадратики. Как он нашел свой стиль? Как-то одна женщина принесла с собой хрустальную вазу и попросила сфотографировать ее. Андраник оторопело уставился на хрустальные квадратики, из которых была сделана ваза: он понял, что отныне будет скрывать изображение в завесе из этих квадратиков.
Действительно, разве не пребывает каждый из нас в своей прекрасной "вазе", наблюдая за тем, что происходит в мире, сквозь хрустальные и неприступные грани? Помещая в них свои изображения, иракский художник на самом деле пытается разбить "безразличие" вазы, чтобы докричаться до обывателя, чтобы помочь ему увидеть совершенно другой мир, где в атмосфере безнаказанности не только гибнут, но и существуют в постоянном ожидании бессмысленной гибели такие же, как мы с вами, люди. И уже исчезает разница между нашим Геноцидом и не нашим, между тем, что уничтожают людей по национальному признаку, по религиозному или идейному.
Не веря в случайность, я считаю, что вполне закономерным было увидеть на выставке двух женщин, которые знают, что это такое, когда пытаются стереть твой след. Имена у них были самые что ни на есть армянские, Анаит и Асмик, а вот фамилия отца и деда вызывает в каждом из нас чувство гордости. Имя этой гордости — Егише Чаренц.
