В последнее время мы как-то привыкли к тому, что "публичные люди" обмениваются взаимными оскорблениями и обвинениями — и ничего, как с гуся вода. Покричат, потешатся на гостеприимно распахнутых страницах прессы и прервутся с чувством удовлетворения далеко продвинутой по части "свободы слова и выражения мнения" элитарной публики. О том, что подобные нравы внушают отвращение уважающим свое и чужое достоинство людям, сложившаяся элита в своем большинстве не задумывается.
Судебное разбирательство по иску руководителя телехолдинга АЛМ Т. Карапетяна против режиссера А. Мазманяна растянулось на несколько месяцев из-за различных проволочек, и казалось, что возможно примирение сторон. Но этого не произошло. Наоборот, подсудимый обещал доказать свое право на сказанное в адрес потерпевшего: "полуграмотный", "популист-попугай", "карманник", "к тому же осужденный в Волгограде за растление малолеток". И завязалась полемика, интересная, потому что суд собрал весьма и весьма грамотных юристов-профессионалов, таких как (перечисляю по алфавиту) "секундант" подсудимого А. Алумян, прокурор А. Ерицян, судья М. Мартиросян и "секундант" потерпевшего Э. Чинарян.
Задача Ерицяна с Чинаряном (а также представляющей АЛМ Элизбарян) была несложной. Пусть любой примерит к себе эпитеты ("полуграмотный" — "попугай" — "карманник") и скажет, что это не оскорбление. А растление малолеток можно обосновать, только предъявив суду вошедший в законную силу приговор суда о вышеупомянутом. Нет? Значит, не клевещи.
Алумяну в ситуации, когда подзащитный не признает себя виновным, пришлось решать трудновыполнимые задачи. До полемики по сути обвинения были сделаны попытки признать ненадлежащими прокурора и орган прокуратуры, ведущей следствие. Затем последовал безуспешный отвод судье. Во время исследования оскорблений, прозвучавших в телеэфире в передаче "Слово без галстука", подсудимый ссылался на ошибки, допущенные потерпевшим при подписании показаний. На этот довод защиты обвинение заметило, что "полуграмотный" содержит в себе оскорбление уже в самой форме выражения. Так что экзаменов и тестов проводить не надо.
Часть вопросов Алумяна судья снял, потому что к обвинению они прямого отношения не имели либо не были в компетенции потерпевшего. Откуда Карапетяну знать, почему следствие сочло слово "карманник" не клеветой, а оскорблением? Мало ли что написано на каком-то интернет-сайте? Ведь эта информация не связана с дуэлью Мазманян — Карапетян. Так, опосредованно, можно любой криминал увязать с первородным грехом.
К сожалению, после снятия ряда вопросов Алумян перестал их дальше задавать, считая нецелесообразным. До разборки по "популисту-попугаю" дело не дошло. И концовка судебного следствия получилась несколько скомканной.
Но выводы, к которым пришел прокурор Ерицян, от этого сомнительными не стали. Пусть сомневаются те, кого не оскорбляют вышеуказанные ярлыки, навешанные подсудимым, и не беспокоит титул "растлителя малолеток". Чинарян не случайно подчеркнул, что Карапетян не мог не отреагировать на "растлителя". Ведь в передачах телеканала участвуют (поют, декламируют) много детей. . . Что подумают их родители?
"Слово без галстука" — не означает "язык без костей". Тут уместнее вспомнить: "Слово — не воробей, вылетит — не поймаешь". Нельзя болтать, где придется, все, что взбредет в голову. Нельзя вещать с серьезным видом о сорвавшемся злодейском покушении, а потом в качестве источника указывать на спасительный электорат или байки в кафе. Политического веса это не прибавит. И любви к так называемой элите — тоже.Мы, которые из ряда простых смертных, и без того не испытываем симпатий к подавляющему большинству "верхнего" эшелона. Научитесь хотя бы внешним приличиям. Противно тонуть в нарастающих волнах вседозволенного словоблудия. Не нас — так себя уважайте и свое слово. А если нет — извольте отвечать.
Вчера наконец прозвучали защитные речи и приговор. Алумян еще раз указал на неправомерность ведения предварительного следствия прокуратурой и повторил доводы о незаконности приобретенных таким образом доказательств. Об этом они уже с Ерицяном спорили, поэтому, не повторяясь, укажу на аргументы адвоката по сути обвинения. Здесь Алумян считал, что выражения Мазманяна ("полуграмотный" и проч.) в бытовом смысле можно расценить как оскорбление, но в правовом — дело обстоит несколько иначе. И подобные оценки следует рассматривать не в уголовно-правовой, а в гражданско-правовой плоскости. То есть не дело уголовное возбудить, а идти с гражданским иском об оскорблении чести и достоинства. Развивая мысль, адвокат заметил, что если кто-то называет женщину "безнравственной", то это дело гражданское, а если. . . (тут Алумян, конечно, не произнес, а намекнул на слово, которое и в русском и в армянском языках тоже начинается на букву "б", но явно короче. . .) — то уголовщина. Потому что оскорблением (в уголовном смысле) можно считать лишь сказанное "неприличными словами". . .
В "попугае-популисте" — тоже нет уголовщины. Если так рассуждать, кому-то может не понравиться "базе", "корюн" и пр. Забегая вперед, замечу, что прокурор Ерицян в реплике не согласился с подобным комментарием статьи, сведением ее диспозиции к "неприличным словам". А процитировал, что в статье сказано: "неприличным образом". Алумян в ответной реплике считал, что "образом" относится к действиям — скажем, плюнул в лицо или потянул за галстук. . .
Комментируя клевету ("растлитель малолеток") , адвокат вспомнил недавнее заявление Гегамяна о покушении и "отпустившего ему грехи" генпрокурора Агвана Овсепяна, удовлетворившегося разъяснением политика — дескать, услышал в кафе. Алумян подчеркнул, что его подзащитный тоже хотел сказать потом, что услышал откуда-то насчет "растлителя", но его пока удалили из зала. . .
Выводы Алумяна: доказательства приобретены незаконно, Мазманяна оправдать. После адвоката в зал ввели Мазманяна, и он вслед за своим адвокатом повторил (если пользоваться его лексиконом в адрес Карапетяна, повторил, как. . .) версию о том, что о "растлительных" деяниях потерпевшего он слышал в кафе и маршрутках.
На этом коротеньком дополнении защитная речь кончилась, судья ушел выносить приговор, запамятовав спросить Мазманяна о последнем слове. Минут через 20 он вернулся и зачитал завершающую часть приговора.
Мартиросян признал виновным Мазманяна по обеим статьям. За клевету оштрафовал на 200 тыс. драмов, за оскорбление — на 150 тысяч, путем частичного сложения определил общий штраф в 300 тысяч драмов.
Судя по первой реакции, приговор будет обжалован осужденным в Апелляционном суде, и борьба за право называть своих оппонентов "карманниками" и "растлителями" (без предъявления доказательств) продолжится.
Menu
