2 сентября 1991 года совместная сессия областного Совета народных депутатов НКАО и Шаумяновского (сельского) районного Совета народных депутатов с участием народных депутатов Советов всех уровней приняла Декларацию о провозглашении Нагорно-Карабахской Республики (НКР).
Еще за два года до принятия этой декларации Верховный Совет Армянской ССР и Национальный Совет НКАО приняли (1 декабря 1989 года) совместное постановление "О воссоединении Армянской ССР и Нагорно-Карабахской автономной области". Несмотря на то что этот политический акт не был одобрен советской общественностью и союзным руководством, он стал констатацией необратимости естественного желания расколотой на два советских субъекта нации жить вместе и строить единое государство.
В НАЧАЛЕ 1990-х СОВЕТСКОЕ ГОСУДАРСТВО ОКАЗАЛОСЬ НЕСПОСОБНО принять грамотный "график неотложных мер" по поддержанию собственной жизнеспособности, однако проявило немалую изощренность в деле пресечения прав армянского народа на воссоединение в рамках единой – и, между прочим, союзной — республики. Страна агонизировала, а процессы развивались своим путем. 30 августа 1991 года советские азербайджанцы приняли Декларацию о восстановлении государственной независимости Азербайджанской Республики. Соответственно, нашим соотечественникам в Арцахе не оставалось ничего другого, кроме как на третий день после этого непродуманного шага принять в Степанакерте историческое решение.
А непродуманной азербайджанская декларация была потому, что Азербайджанская Республика 1918-1920гг., правопреемницей которой провозгласила себя нынешняя республика, не являлась субъектом международного права, ее границы так и не были признаны Лигой Наций, а Нагорный Карабах не входил в состав этого искусственного образования. Однако в суматохе политических будней международное сообщество и мировое руководство, представшие в качестве достойнейших сменщиков своих советских аналогов, не пожелали обратить внимания на это принципиальное несоответствие, чем уподобились канувшим в Лету дряхлым механизмам советской "народной демократии" и перенесли "железный занавес" из Берлина на линию карабахского противостояния.
Если в алфавитном порядке — Азербайджан, Андорра, Армения, Босния и Герцеговина, бывшая Югославская Республика Македония, Грузия, Киргизия, Кирибати, Литва, Маршалловы острова, Микронезия, Молдавия, Монако, Науру, Палау, Республика Корея, Сан-Марино, Сербия, Словакия, Словения, Таджикистан, Тимор-Лешти, Тонга, Тувалу, Туркменистан, Узбекистан, Хорватия, Черногория, Чешская Республика, Швейцария, Эритрея, Эстония… — более тридцати субъектов международного права стали членами ООН за истекшие двадцать лет. Ни одно из этих государств, в том числе Республика Армения, не проливало столько крови за свою независимость, не выстрадало ее настолько, как НКР. Тем не менее Нагорному Карабаху не нашлось места в "элитном списке" международно признанных.
СНАЧАЛА ПРЕДСТАВЛЯЮЩИЕ МЕЖДУНАРОДНОЕ СООБЩЕСТВО СТРУКТУРЫ, опьяненные, помимо прочего, и запахом нефти (той самой, которая, по образному выражению Керзона, "перевесила кровь армян"), стали подпевать бакинским властям: мол, где это видано, чтобы одна нация имела два государства? Но, как назло, тогдашний азербайджанский президент Эльчибей вел политику по идентификации своего народа с оттоманским и даже официальным языком в своей республике провозгласил турецкий. Позже Гейдар Алиев попытается пересмотреть этот подход, придумает специальный термин "азербайджанлыг", но поезд, как говорится, ушел. Полная несостоятельность начальной версии западных подпевал обнажилась, как нефтяная скважина. А тут еще арабский мир заявил о том, что, несмотря на наличие двадцати государств, "все мы являемся одной нацией". Подоспела к тому же перспектива двух албанских государств…
Одним словом, назрела "настоятельная необходимость" придумать что-то новое. Тогда лидер "азербайджанлыга" заявил, что его республика уже принята в Организацию Объединенных Наций в рамках своих советских границ. Но и на этот раз практика рассмеялась в лицо алиевской теории: от полноправных членов ООН, таких как Индонезия, Эфиопия или Сербия, откололись Тимор-Лешти, Эритрея и Черногория. Плюс советский, балканский, германский прецеденты — что делать с ними, было и вовсе непонятно. А тут еще перспектива косовского, абхазского, югоосетинского…
Потом придумали нечто совсем оригинальное: оказывается, нужно, чтобы уровень армянской демократии соответствовал "международным стандартам", коими, видимо, и пропитана вся внутренняя жизнь Кирибати, Микронезии, Науру, Тимор-Лешти, Палау, Тонга плюс еще как минимум ста стран… Вот так бедное международное сообщество и бьется над этим вопросом в течение целых двадцати лет.
Двадцать лет – это второй год после совершеннолетия. Сегодня охрану границ Нагорно-Карабахской Республики "сдает" первое поколение граждан независимого государства — первые призывники, родившиеся в условиях суверенной жизни. Их мало интересует, как там обстоят дела с соблюдением норм в Палау и Тиморе. И если даже за прошедшие двадцать лет переговорный процесс ни на шаг не продвинулся, все равно они куда больше заинтересованы в другом: чтобы ни на шаг не продвинулся враг. А переговорный процесс — он ведь всегда "в тылу"…
