Гагик Джангирян внезапно вспомнил о правах человека
Левоновский конгресс намерен регистрировать все случаи нарушений и попрания прав и свобод граждан Армении. Более того, АНК в ближайшие дни объявит о создании "картотеки, в которой будут зарегистрированы все случаи ущемления прав и свобод наших граждан со стороны органов государственного управления, местного самоуправления, правоохранительных органов". Так что живите, граждане, и радуйтесь, полку правозащитников прибыло. Но особо не обольщайтесь, ибо это тот самый случай, когда впору воскликнуть: смотрите, кто сказал!
А СКАЗАЛ НЕ КТО ИНОЙ, КАК ГАГИК ДЖАНГИРЯН – БЫВШИЙ ВОЕННЫЙ ПРОКУРОР И ЗАМЕСТИТЕЛЬ ГЕНЕРАЛЬНОГО ПРОКУРОРА, чье имя с 1995 года стало в Армении символом правонарушений вначале в выборных процессах, а затем и в системе военного судопроизводства. Тот самый Джангирян, который по всем параметрам входит в передовую когорту наиболее известных за последние 15 лет взяточников, человек, в бытность которого военным прокурором пресса страны пестрела фактами нарушений прав военнослужащих, а Военная прокуратура обрела "славу" одного из наиболее коррумпированных подразделений правоохранительной системы.
Проведя в тюрьме 16 месяцев, Джангирян, оказывается, прозрел и ему открылась вся глубина "незащищенности рядовых граждан РА". Он вдруг понял, что "правоохранительные органы и судебная система полностью себя дискредитировали. Они действуют по указке властей и не являются более объективными и независимыми институтами. В Армении не действуют ни законы, ни Конституция". Но — стоп! Обратите внимание на выражение "не являются более" — то есть опальный прокурор намекает, что, дескать, в их время все было не так плохо, как сейчас. Он говорит об этом и прямым текстом, заявляя, что даже (!) в его бытность прокурором в судебно-правовой системе были недочеты, но "таких массовых нарушений" он не припомнит.
А зря "не припомнит" — было бы весьма полезно освежить мозги и "припомнить", как именно при его, Джангиряна, непосредственном участии в 1995 году было положено начало порочнейшей практике массовых выборных фальсификаций. Ведь именно ему, Джангиряну, заместителю председателя ЦИК в период парламентских выборов 1995 года, АОД поручил ответственное дело — отдуваться за массовые нарушения закона, от которых страна в буквальном смысле вздрогнула. И он, Джангирян, не моргнув глазом, с редким для тогдашнего времени цинизмом выполнял партийное задание, заложившее фундамент той ямы, из которой страна по сей день выбирается.
ПОЛЕЗНО БЫЛО БЫ ЕМУ ОСВЕЖИТЬ ПАМЯТЬ И О ДНЯХ, ПРОВЕДЕННЫХ В КРЕСЛЕ ВОЕННОГО ПРОКУРОРА РА, когда ведомство, призванное обеспечить законность в рядах новообразованной армии Третьей Республики Армения, стало синонимом повального взяточничества и самоуправства, во главе которого стоял все больше и больше входивший в раж беззакония со вкусом больших денег Гагик Джангирян. Впрочем, претензии в данном случае следует предъявить не только ему, но и всему бывшему и нынешнему руководству страны, которое "не замечало" художеств джангирянов и других бывших аодовцев до тех пор, пока те не засветились на оппозиционной арене. И, к сожалению, отсидели срок отнюдь не за преступную деятельность на ответственных должностях и получили основания окружить себя ореолом мученичества во имя высоких идеалов и называться "политзаключенными". Возможно, именно в этом и состоит одна из главных проблем сегодняшней Армении. И не только в случае с Джангиряном.
Геббельсу приписывают слова: "Мы всегда уповаем на плохую память народа". Лучше не скажешь – опять-таки не только в случае Джангиряна.