«Сидеть дома, не высовываться!» — временная форма существования, вызванная нестандартной причиной. Для многих это заточение в четырех стенах своей квартиры — настоящая пытка. Но не для художников. Ведь для них уединение — естественное состояние. В тиши мастерской, перед мольбертом с кистью в руке они размышляют о вечном, о красоте, пытаются найти новые средства выразительности. И никакая пандемия им не страшна, Даже коронавирус. Однако это не означает, что художники совершенно оторваны от реальности. Просто они другие, с иным строем души.
Быть невидимым, быть известным
Нет правил, по каким складывается оригинальная творческая индивидуальность. Образы художников могут «витать в поднебесье» или быть заключенными в оболочку авторского «я», но они — если дышат и действуют — всегда плод соприкосновения воображения с действительностью, итог усилий души, направленных на самое насущное, дорогое, что невозможно заменить ничем иным.
ВЕДЬ НУЖНА НЕ ФОТОГРАФИЯ С НАТУРЫ, а живая картина, пронизанная убежденностью художника, его ощущением правды и красоты . Стать необходимым людям, питать чувства современника, жаждущего откровения — что иное способно так увлечь, вызвать напор творческих сил и мучительный восторг созидания?
Конечно же, это нелегко и редко сбывается в наших рыночных условиях. Особенно сложно приходится молодым художникам, только вступающим в жизнь. На пути становления большинства выпускников Художественной академии и других вузов стоят непреодолимые препятствия. Покинув стены родного вуза, молодой художник оказывается предоставленным самому себе. Его не заставляют, как в былые времена, ехать в Богом забытую деревню преподавать рисование в школе, но и маститые галерейщики не распахивают своих объятий очередному юному дарованию в великодушном стремлении воздать ему должное. Он им неинтересен, пока не заставит заговорить о себе, не завоюет «любовь пространства».
Для покупателей тоже молодые таланты неинтересны. У них пока нет имени, реклама на них не работает, они никем не оцениваются. Меценатство, свойственное здоровому обществу, у нас пока не развито. Крупные предприниматели (их у нас, по всей видимости, недостаточно) не чувствуют в себе призвания быть спонсорами. Они отнюдь не готовы финансировать таланты, интеллект, культуру. Уверенные в своих правах собственников, они озабочены пока единственной целью — приумножать прибыли.
Возникает вопрос — любим ли мы живопись? Звучит это странно. Ведь в Армении — одна из лучших в бывшем Союзе картинных галерей, первый в Союзе Музей Современного искусства, множество других музеев и частных галерей. Все это верно. И все же смею утверждать, что живопись в наших домах не очень-то в почете. Ее не покупают, особенно у молодых. Правда, время от времени откуда-то появляются коллекционеры, но их волнуют только великие имена. И здесь действует самый простой принцип «куплю подешевле, подороже продам». А вот множество живописных полотен томится в мастерских художников, в запасниках, в ссылке хранилищ. Портится, плесневеет, гибнет.
МЕЖДУ ТЕМ ОНИ МОГЛИ БЫ УКРАСИТЬ КАБИНЕТЫ наших руководителей, престижные залы заседаний, фирменные офисы и другие места, где многолюдно и среди посетителей достаточно иностранцев. За рубежом присутствие произведений искусства в престижных помещениях — в порядке вещей. Они облагораживают любое пространство и создают атмосферу раскованности, облегчая деловые контакты. А у нас же только в страшном сне можно представить подлинник какого-нибудь известного художника в ресторане. Да разве только в ресторане? А в концертных залах? Там скорее всего вы встретите какую-нибудь оформительскую халтуру вместо картин. Видно, что куплены когда-то сразу, оптом, разве что не на вес. А ведь эти залы — визитная карточка нашей культуры.
Идея иметь в своем помещении пусть не шедевр, а произведение молодого талантливого автора, чтобы гордиться им и повышать престиж, дика нынешним блюстителям культурных контактов. Очевидно, каждому из нас приходилось хоть однажды побывать в должностных кабинетах наших чиновников. Почти все они одинаковы. Большой стол, стулья и портрет очередного руководителя страны над головой. Но, слава богу, портрет ныне вроде бы отменен. Можно ли рассчитывать на теплую беседу в таком кабинете? Скорее, нет. Ощущение личности в атмосфере и обстановке кабинета приближена к нулю. Между тем в этом пространстве проходит часть жизни его обитателя. Почему же это место надо делать стереотипным, просто никаким?
А часто ли мы видим работы художников в жилых домах ? Речь , конечно, о людях с достатком, которые могут себе позволить не только скромную картину начинающего художника , но и шедевр именитого мастера. Однако вместо произведений искусства предпочтение отдается дорогой технике, коллекционной посуде, хрусталю. А что до престижа… Тут и комментировать не хочется. Духовная пустыня. Богатый хозяин дома отдаст полторы тысячи долларов за очки , но не раскошелится на картину. Вот и жди художник с моря погоды.
Искусство и коммерческий успех
В Армении и сейчас есть прекрасная школа живописи, одаренные молодые мастера, но на плаву лишь творения нахрапистых ребят, твердо знающих, что искусство — это не что-то там эфемерное, а дорого продаваемая и вполне покупаемая штука.
ТО, ЧТО ХУДОЖНИКОМ В НАШЕ ПРАГМАТИЧНОЕ рыночные время заделаться стало совсем не сложно, и ежу понятно. Какое-то количество произвольно выбранных предметов, полет фантазии, полтора-два часа творческого акта — и арт-продукт готов. Можно экспонировать при наличии определенных знакомств в соответствующей среде, на которую этот «тренд» в свою очередь не мог не повлиять соответствующим образом.
На фоне этих посредственных, но успешных ремесленников, чутко уловивших, куда дует ветер, на фоне ремесленников, которых язык не поворачивается назвать художниками, течет жизнь молодых талантливых живописцев, скульпторов, так и не сумевших приспособиться к арт-рынку. Никем не замеченные, не оцененные по достоинству, они уходят в тень , не реализовав свои потенциальные возможности, не найдя своего пути в искусстве.
И все же, что надо сделать молодому дарованию, чтобы оказаться востребованным, заставить заговорить о себе? Попытаться стать актуальнее самых актуальных, обеспечив тем самым коммерческий успех, либо рискнуть и постараться проложить собственный курс в бурном море арт- рынка ? То есть выбор сводится к дилемме: стать как все или остаться самим собой.
Как отмечают художники, давно усвоившие законы арт-рынка , он ничем принципиально не отличается от любого другого. На этом рынке наибольшим успехом пользуется то, что удовлетворяет вкусу не знатока , а массового потребителя. И дело тут не только в сходстве механизмов сбыта «продукции». Развитие искусства очень часто привязывают к развитию промышленности. Технический прогресс ведет к увеличению потребления, то есть к увеличению денежной массы, излишки которой вкладывают в искусство точно так же, как и в расширение и модернизацию производства . Это механизм, двигающий рынок актуального искусства . Картины и скульптуры, в которые вы вложили деньги, так же ценны, как золото и бриллианты.
НО ТЕ, КТО ВЫБИРАЕТ КОММЕРЧЕСКИЙ УСПЕХ, вовсе не считают , что тем самым утрачивают свою индивидуальность. Напротив, они убеждены в уникальности своего дарования, и коммерческий успех для них является лучшим подтверждением их «правоты».
Многие дилеры и галеристы, занятые сбытом картин, не искусствоведы, а бизнесмены. Их цель — быстрее сбыть «продукцию», и произведение искусства для них является не следствием любви к искусству, а атрибутом статуса.
Итак, художнику, чтобы выжить в нынешних условиях, надо приложить много усилий: совмещать в себе маркетолога, специалиста по ведению переговоров, юриста, психолога. Для творчества зачастую не остается ни времени, ни сил. Выходит, что художник должен стать или аскетом и писать только для души, либо превратиться в дельца. Совместить то и другое просто невозможно. Но, как бы то ни было, залог выживания — активность.
Быть невидимым, быть известным
Нет правил, по каким складывается оригинальная творческая индивидуальность. Образы художников могут «витать в поднебесье» или быть заключенными в оболочку авторского «я», но они — если дышат и действуют — всегда плод соприкосновения воображения с действительностью, итог усилий души, направленных на самое насущное, дорогое, что невозможно заменить ничем иным.
ВЕДЬ НУЖНА НЕ ФОТОГРАФИЯ С НАТУРЫ, а живая картина, пронизанная убежденностью художника, его ощущением правды и красоты . Стать необходимым людям, питать чувства современника, жаждущего откровения — что иное способно так увлечь, вызвать напор творческих сил и мучительный восторг созидания?
Конечно же, это нелегко и редко сбывается в наших рыночных условиях. Особенно сложно приходится молодым художникам, только вступающим в жизнь. На пути становления большинства выпускников Художественной академии и других вузов стоят непреодолимые препятствия. Покинув стены родного вуза, молодой художник оказывается предоставленным самому себе. Его не заставляют, как в былые времена, ехать в Богом забытую деревню преподавать рисование в школе, но и маститые галерейщики не распахивают своих объятий очередному юному дарованию в великодушном стремлении воздать ему должное. Он им неинтересен, пока не заставит заговорить о себе, не завоюет «любовь пространства».
Для покупателей тоже молодые таланты неинтересны. У них пока нет имени, реклама на них не работает, они никем не оцениваются. Меценатство, свойственное здоровому обществу, у нас пока не развито. Крупные предприниматели (их у нас, по всей видимости, недостаточно) не чувствуют в себе призвания быть спонсорами. Они отнюдь не готовы финансировать таланты, интеллект, культуру. Уверенные в своих правах собственников, они озабочены пока единственной целью — приумножать прибыли.
Возникает вопрос — любим ли мы живопись? Звучит это странно. Ведь в Армении — одна из лучших в бывшем Союзе картинных галерей, первый в Союзе Музей Современного искусства, множество других музеев и частных галерей. Все это верно. И все же смею утверждать, что живопись в наших домах не очень-то в почете. Ее не покупают, особенно у молодых. Правда, время от времени откуда-то появляются коллекционеры, но их волнуют только великие имена. И здесь действует самый простой принцип «куплю подешевле, подороже продам». А вот множество живописных полотен томится в мастерских художников, в запасниках, в ссылке хранилищ. Портится, плесневеет, гибнет.
МЕЖДУ ТЕМ ОНИ МОГЛИ БЫ УКРАСИТЬ КАБИНЕТЫ наших руководителей, престижные залы заседаний, фирменные офисы и другие места, где многолюдно и среди посетителей достаточно иностранцев. За рубежом присутствие произведений искусства в престижных помещениях — в порядке вещей. Они облагораживают любое пространство и создают атмосферу раскованности, облегчая деловые контакты. А у нас же только в страшном сне можно представить подлинник какого-нибудь известного художника в ресторане. Да разве только в ресторане? А в концертных залах? Там скорее всего вы встретите какую-нибудь оформительскую халтуру вместо картин. Видно, что куплены когда-то сразу, оптом, разве что не на вес. А ведь эти залы — визитная карточка нашей культуры.
Идея иметь в своем помещении пусть не шедевр, а произведение молодого талантливого автора, чтобы гордиться им и повышать престиж, дика нынешним блюстителям культурных контактов. Очевидно, каждому из нас приходилось хоть однажды побывать в должностных кабинетах наших чиновников. Почти все они одинаковы. Большой стол, стулья и портрет очередного руководителя страны над головой. Но, слава богу, портрет ныне вроде бы отменен. Можно ли рассчитывать на теплую беседу в таком кабинете? Скорее, нет. Ощущение личности в атмосфере и обстановке кабинета приближена к нулю. Между тем в этом пространстве проходит часть жизни его обитателя. Почему же это место надо делать стереотипным, просто никаким?
А часто ли мы видим работы художников в жилых домах ? Речь , конечно, о людях с достатком, которые могут себе позволить не только скромную картину начинающего художника , но и шедевр именитого мастера. Однако вместо произведений искусства предпочтение отдается дорогой технике, коллекционной посуде, хрусталю. А что до престижа… Тут и комментировать не хочется. Духовная пустыня. Богатый хозяин дома отдаст полторы тысячи долларов за очки , но не раскошелится на картину. Вот и жди художник с моря погоды.
Искусство и коммерческий успех
В Армении и сейчас есть прекрасная школа живописи, одаренные молодые мастера, но на плаву лишь творения нахрапистых ребят, твердо знающих, что искусство — это не что-то там эфемерное, а дорого продаваемая и вполне покупаемая штука.
ТО, ЧТО ХУДОЖНИКОМ В НАШЕ ПРАГМАТИЧНОЕ рыночные время заделаться стало совсем не сложно, и ежу понятно. Какое-то количество произвольно выбранных предметов, полет фантазии, полтора-два часа творческого акта — и арт-продукт готов. Можно экспонировать при наличии определенных знакомств в соответствующей среде, на которую этот «тренд» в свою очередь не мог не повлиять соответствующим образом.
На фоне этих посредственных, но успешных ремесленников, чутко уловивших, куда дует ветер, на фоне ремесленников, которых язык не поворачивается назвать художниками, течет жизнь молодых талантливых живописцев, скульпторов, так и не сумевших приспособиться к арт-рынку. Никем не замеченные, не оцененные по достоинству, они уходят в тень , не реализовав свои потенциальные возможности, не найдя своего пути в искусстве.
И все же, что надо сделать молодому дарованию, чтобы оказаться востребованным, заставить заговорить о себе? Попытаться стать актуальнее самых актуальных, обеспечив тем самым коммерческий успех, либо рискнуть и постараться проложить собственный курс в бурном море арт- рынка ? То есть выбор сводится к дилемме: стать как все или остаться самим собой.
Как отмечают художники, давно усвоившие законы арт-рынка , он ничем принципиально не отличается от любого другого. На этом рынке наибольшим успехом пользуется то, что удовлетворяет вкусу не знатока , а массового потребителя. И дело тут не только в сходстве механизмов сбыта «продукции». Развитие искусства очень часто привязывают к развитию промышленности. Технический прогресс ведет к увеличению потребления, то есть к увеличению денежной массы, излишки которой вкладывают в искусство точно так же, как и в расширение и модернизацию производства . Это механизм, двигающий рынок актуального искусства . Картины и скульптуры, в которые вы вложили деньги, так же ценны, как золото и бриллианты.
НО ТЕ, КТО ВЫБИРАЕТ КОММЕРЧЕСКИЙ УСПЕХ, вовсе не считают , что тем самым утрачивают свою индивидуальность. Напротив, они убеждены в уникальности своего дарования, и коммерческий успех для них является лучшим подтверждением их «правоты».
Многие дилеры и галеристы, занятые сбытом картин, не искусствоведы, а бизнесмены. Их цель — быстрее сбыть «продукцию», и произведение искусства для них является не следствием любви к искусству, а атрибутом статуса.
Итак, художнику, чтобы выжить в нынешних условиях, надо приложить много усилий: совмещать в себе маркетолога, специалиста по ведению переговоров, юриста, психолога. Для творчества зачастую не остается ни времени, ни сил. Выходит, что художник должен стать или аскетом и писать только для души, либо превратиться в дельца. Совместить то и другое просто невозможно. Но, как бы то ни было, залог выживания — активность.
