ДОСТОВЕРНАЯ ТЮРЬМА: ИЗЫСКАНИЯ ПРОФЕССОРА ФИЛИППА ЗИМБАРДО
Профессор Зимбардо заинтересовался неэффективностью пенитенциарной системы вообще и американской в частности, а также взаимоотношениями сотрудников тюрем и арестантов. В ходе эксперимента он также надеялся понять влияние тюремных условий на психологию обычного нормального человека.
Для изучения влияния тюремных условий на психологию человека Зимбардо разместил объявление в газете, приглашая добровольцев принять участие в эксперименте. Из большого количества желающих оказать помощь науке были отобраны 24 самых «средних и нормальных», со здоровой психикой людей в возрасте 25-30 лет. Затем была проведена жеребьевка, по результатам которой добровольцы были разделены на две группы: «заключенных» и «охранников». Затем всех отпустили домой, предупредив, что вскоре за ними заедут. После этого один из коридоров Стэнфорда был переоборудован в тюрьму, достаточно реалистично передающую атмосферу этого учреждения.
В одну из ближайших суббот за «заключенными» заехала полиция: им надели наручники и, объяснив, что они обвиняются в вооруженном ограблении, затащили в машины и отвезли в полицейский участок. В участке с участников эксперимента сняли отпечатки пальцев, завели уголовное дело и отправили в «Стэнфордскую тюрьму». При этом их участие в эксперименте даже не упоминалось. Создавалась атмосфера абсолютной достоверности происходящего.
Примерно так же вводили в роль «охранников». Их одели в униформу цвета хаки, дали по резиновой дубинке и зеркальные очки, чтобы «заключенные» не могли видеть выражения их глаз. «Охранникам» также внушили, что руководитель «тюрьмы» и его помощники наблюдают исключительно за «заключенными», добившись, таким образом, их раскрепощенного поведения. Эксперимент должен был продлиться 15 дней, однако был остановлен уже на шестой день и, насколько известно, никогда не повторялся. О причинах остановки эксперимента мы еще скажем.
Результаты Стэнфордского эксперимента оказались поразительными. Уже начиная со второго дня «охранники» принялись за самые изощренные издевательства над «заключенными», а сами «заключенные», в первый же день попытавшиеся взбунтоваться, затем все больше ломались духовно и уже на третий-четвертый день превратились в униженную, забитую и безропотную массу. При этом каждый последующий день все больше убеждал в безнаказанности «охранников», придумывавших все более изощренные садистские приемы унижения людей, а «заключенные», соответственно, все более теряли человеческое достоинство. Они совершенно потеряли чувство реальности и в самом деле ощущали себя заключенными. Достаточно сказать, что даже пришедшему их навестить священнику «заключенные» представлялись не своими истинными именами, а тюремными номерами, данными им «охранниками».
Интересно, что в обычной жизни все «охранники» и «заключенные» были обыкновенными, простыми, милыми людьми со своими интересами. И тем не менее отношения между ними сложились чисто тюремные, когда одни превратились в абсолютного господина, а другие – в покорного и бессловесного исполнителя чужой воли. Более того, даже разговоры между «заключенными» касались исключительно тюремной жизни, словно все их жизненные интересы остались за пределами «тюрьмы». Когда одному из «заключенных» предложили расторгнуть контракт и отказаться, таким образом, от причитающегося ему гонорара, он расплакался от счастья. После этого ему приказали идти в свою камеру, и этот человек, уже расторгнувший контракт (!), вновь покорно поплелся в камеру.
ПОСЛЕДОВАТЕЛИ ФИЛИППА ЗИМБАРДО В СОВЕТНИКАХ РУКОВОДСТВА АЗЕРБАЙДЖАНА
История со Стэнфордским экспериментом удивительно напоминает реалии Азербайджанской Республики, в которой, так же как и в эксперименте, все обитатели разделились на «заключенных» и «охранников». Это сходство подвигло меня на более близкое знакомство с экспериментом профессора Филиппа Зимбардо. И, надо сказать, не зря. В процессе чтения об эксперименте я все больше убеждался, что в советниках у руководства Азербайджана находятся люди, знакомые с работой Ф.Зимбардо или по крайней мере владеющие приемами подавления воли людей. Попробуем разобраться в эксперименте, проводимом в масштабах целой республики в сравнении с экспериментом Зимбардо.
Итак, профессор Зимбардо в целях большего внушения «заключенным» тюремных условий предпринял меры по деиндивидуализации людей. Любой человек, даже обладающий яркой индивидуальностью, оказавшись в «тюрьме», теряет свои характерные особенности и превращается просто в «заключенного номер такой-то». Этому способствовали как форма обращения к «заключенным» — обезличенная, грубая и неуважительная, — так и методы контактов с ними. Например, по прихоти «охранников» «заключенным» могли запретить ходить в туалет, вбрасывая в качестве клозета в камеры целлофановые пакеты. Уже к концу второго дня эксперимента от всех «заключенных» исходил дурной запах. На груди и спине у них были нашиты номера, заменявшие им имена на все время пребывания в «тюрьме».
Такую же роль, только с обратным знаком имела форма «охранников», относящихся к «заключенным» с «узаконенной» жестокостью. То есть проводилась также и деиндивидуализация «власти». Охранники также должны быть обезличены и ассоциироваться исключительно с карательными функциями. Интересно, что в Индии, например, полицейским предписано носить усы, так как считается, что средний индус относится к усатым мужчинам с большим уважением, чем к мужчинам без усов.
Совершенно то же самое исповедуется в Азербайджане, в котором «заключенные» — абсолютно бесправная, забитая и запуганная масса, с которой «охранникам» полагается общаться лишь как с рабочим быдлом. Да, «заключенным» там не пришивают тюремные номера, но все остальное копирует Стэнфордский эксперимент. «Заключенные» этой республики равноправны в своем бесправии, в то время как не проявляющий должного усердия «охранник» непременно будет лишен своих «привилегий». В Азербайджане людей вынуждают улыбаться и аплодировать тогда, когда им более всего хочется высказать все, что накопилось на душе, плюнуть и уйти. Их заставляют юлить и угодничать перед «охранниками» в надежде на право добраться до кормушки.
ТРУДЫ ПОЛИЦЕЙСКОГО БРАДОБРЕЯ
Вытравливание мужского начала. Черты характера настоящего мужчины – доблесть, стойкость, смелость, решительность, решимость защищать слабых и так далее – «охранникам» не нужны. Управлять такими людьми весьма проблематично. «Охранникам» куда удобнее робкие, уступчивые, податливые и послушные «заключенные». С учетом этого в Стэнфордской тюрьме «заключенных» одели в короткие халаты и лишили возможности носить нижнее белье. Осанка и походка «заключенных» сразу же изменились, потеряли мужественность, что дало повод «охранникам» обращаться к ним со словами «душечка», «милашка» и т.д. Не довольствовавшись этим унижением, «охранники» заставляли «заключенных» надевать на голову женский чулок…
И вновь невозможно не заметить сходства с реалиями Азербайджана, в котором сегодня буквально насаждается гомосексуализм. В современном Азербайджане практически невозможно увидеть на экранах телевизоров «натуралов», эфирное время заполонили разные программы, участники которых постоянно выпячивают свою нетрадиционную (в случае с Азербайджаном можно спокойно констатировать: традиционную) сексуальную ориентацию. В вечернее время наиболее оживленные районы Баку — это традиционные места сбора «голубых» представителей населения города, в частности, Тбилисский проспект, Третий бакинский парк имени Деде Коркута и т.д.
Полиция отлавливает в городе бородатых мужчин и забирает в участок, где их в обязательном порядке насилуют. Иногда полицейские не ленятся и сбривают бороды задержанным, хотя после первого этапа наказания это уже представляется лишним. Тем не менее труды полицейского «брадобрея» невольник обязан оплачивать натурой. После двухчасового пребывания в азербайджанском полицейском участке «бородачи» превращаются в надломленных, забитых и легко управляемых граждан.
Однако наиболее массовый характер это явление приняло в вооруженных силах Азербайджана. Как говорят бакинские острословы, служба в азербайджанской армии начинается с удовлетворения преступной похоти командира. Азербайджанскую пословицу «Первая жена азербайджанца – ослица» в Баку слегка удлинили: «а первый муж – офицер». В самом деле, редкий азербайджанский солдат может похвастать тем, что ему удалось «сохранить невинность». Изнасилования и развратные сексуальные оргии в ВС Азербайджана приняли характер эпидемии. Назначение на любую мало-мальски привлекательную должность в азербайджанской армии происходит исключительно после удовлетворения сексуальных прихотей командиров.
НЕ ПЯТЬ СУТОК, А ПОЛТОРА ДЕСЯТКА ЛЕТ
Стэнфордский эксперимент закончился с приходом в университет невесты Филиппа Зимбардо. Глубоко потрясенная увиденным, она потребовала от жениха прекратить бесчеловечный эксперимент. Это было нелегко, так как под влияние эксперимента попал уже и сам ученый, действительно почувствовавший себя всесильным начальником «тюрьмы». Тем не менее Кристина Мэслаш, невеста Зимбардо, настояла на прекращении эксперимента.
Вот что рассказывает сама К. Мэслаш: «Когда я вошла, меня подозвали к окошку, сказав, что я увижу кое-что весьма и весьма интересное, потому что сейчас как раз смена Джо Уейна. Я взглянула в окошко и увидела, что известный Джо Уейн – это тот самый милый и интеллигентный человек, с которым я только что разговаривала. Только теперь это был совсем другой человек. Он орал и немыслимо ругался на «заключенных», выстроившихся в коридоре для переклички. Трансформация была потрясающей – стоило ему надеть форму хаки, взять в руки дубинку и войти в «тюремный» коридор – и вот это уже совсем другой человек: само олицетворение грубости и жестокости, само воплощение «исключительно формального», «ничего личного», «знающего жизнь» тюремного исполнителя».
Стэнфордский эксперимент продлился всего пять суток. И за это короткое время сумел превратить обыкновенных людей в запуганных и подавленных «заключенных», с абсолютным послушанием и постоянным чувством страха. В другой группе людей – «охранниках» — Стэнфордский эксперимент, напротив, пробудил жестокость и бесчеловечность, безразличие к страданиям близкого. И все это, повторимся, всего за пять суток. В Азербайджане «Стэнфордский эксперимент» продолжается уже как минимум полтора десятка лет. И конца этому жестокому эксперименту пока не видно.
Годы спустя после эксперимента в Стэнфордском университете Кристина Мэслаш писала: «Вспоминая спустя годы об этом дне, я часто спрашивала себя: почему моя реакция была не такой, как у всех. Я думаю, основная причина была в том, что я была совершенно посторонним человеком, взглянувшим на эксперимент со стороны».
В самом деле, со стороны всегда виднее. И если значительная часть жителей Азербайджана по сей день не осознает, в каких тюремных условиях им приходится жить, то это лишь потому, что их никто и никогда не учил смотреть на себя со стороны. Изменить ситуацию в Азербайджане, вернуть людям человеческий облик теоретически мог бы начальник «тюрьмы» Ильхам Алиев. Однако он, как и Филипп Зимбардо, давно уже заразился массовым психозом и вжился в роль главного охранника системы. А его невеста Мехрибан Пашаева давно уже превратилась в Мехрибан ханым Алиеву.