Очередное заседание по делу "семерки 1 марта" выбилось из привычной колеи, когда судья М.Мартиросян ввиду неподчинения подсудимых переносил заседания, устраивая двухнедельные перерывы, не идущие в зачет срока содержания под стражей. На сей раз судья провел полноценное заседание, хотя семерка опять вела себя как хотела. А в упомянутый четверг она хотела стоять, а не сидеть в зале суда…
Мартиросян никак не отреагировал на стоящую семерку, зато вспомнил, что еще 19 декабря 2008 года адвокат О.Арсенян заявлял очередное (так и оставшееся нерассмотренным из-за буйного поведения семерки) ходатайство о самоотводе судьи. И с этой точки продолжили. Суть отвода состояла в том, что Мартиросян до этого дела рассматривал и выносил приговоры по 4 другим уголовным делам по "1 марта" и в них уже высказал оценку ряду показаний, заключений экспертиз (которые наличествуют и в деле семерки). То есть, раз судья один раз оценил, у него уже есть мнение и он не может быть беспристрастным…
Прокурор К.Пилоян, возражая, указал, что оценка данным конкретным доказательствам была дана в общем контексте всех иных доказательств, а не отдельно, потому нельзя считать, что у суда предвзятое мнение… Подсудимые были за самоотвод, при этом, высказывая суждения, часто отклонялись в сторону от ходатайства. Шант Арутюнян говорил о революции в умах, которую он проповедует много лет, и о необходимости собрать произведения лжеинтеллигентов (писатели Алвард Петросян, Размик Давоян и иже с ними) и бросить их в мусорные ящики. До сожжения пока дело не дошло.
Судья не принял отвода. Двое из семерки (Акопян, Арутюнян), устав, сели. Защита в лице адвоката Мелании Арустамян заявила следующий отвод. Но до этого представители потерпевших выступили с заявлением, настаивая на появлении в зале юристов, способных защитить их права. Об этом уже речь на предыдущих заседаниях шла, и судья терпеливо объяснял, что он действует по нормам УПК, когда по очереди представляются участники заседания и, как только очередь дойдет до потерпевших, они, безусловно, выступят с ходатайством.
Однако подсудимые не соглашались с нормами УПК и призывами их на ходу изменить. Здесь последовала целая дидактическая речь А.Арзуманяна, решившего поучить юриспруденции судью с прокурорами. Высокие рассуждения о морали и глубочайшем уважении к жертвам 1 марта перемежались со скамьи подсудимых громкой разноголосицей, Сасун Микаелян вспомнил, как в 6 классе читал в школе рассказ про дедушку Ленина, Шант Арутюнян продолжил будоражить умы, диалог с судьей (сделавшим несколько замечаний) обретал черты хашного застолья ("цавт танем, ахпер"…), родители потерпевших выразили недовольство деятельностью парламентской комиссии "по 1 марта", так и не встретившейся с ними…
Среди оснований для второго отвода суду Арустамян указала на то, что ряд жалоб адвокатов не фигурирует в деле, что защите не было известно об общем контроле над следствием по "1 марта" со стороны К.Пилояна и что судья нарушал закон, откладывая заседания из-за неуважительного отношения подсудимых… К.Пилоян опроверг эти доводы, обратив внимание, что в ходатайстве не указано, а какие, собственно, нормы УПК нарушены в результате этих, предположительно незаконных действий суда? Адвокаты с ним не соглашались, подсудимый Арзуманян еще раз поучил присутствующих юриспруденции, затем хор подсудимых (до появления в зале судьи) исполнил свою коронную песню про фидаи…
Мартиросян вернулся из совещательной комнаты в 16.00, отклонил второе ходатайство и напоролся на третье, выдвинутое адвокатом Вардуи Элбакян, которая считала, что раз до этого судья отклонил несколько ходатайств о самоотводе, значит, он не может быть объективным… Еще в вину Мартиросяну вменялось, что он заранее уведомил адвокатов о графике очередных заседаний, значит, точно не собирался соглашаться с самоотводом…
Здесь вместо многоточий хотелось бы сказать пару слов об "обоснованности" таких ходатайств, но лучше промолчать, выслушать сочувственные сентенции Арзуманяна о том, что пресса обделена и сидит не в зале, а в комнате с мониторами для прессы. И, кстати, во второй половине дня весь этот базар так опостылел, что в комнате из "ущемленной" прессы остались несколько человек. Несчастным пришлось дожидаться еще одного решения суда по самоотводу, которое мстительный Мартиросян обещал огласить в 17.30.
Дождались и этого вожделенного часа. Кстати, при полупустом зале. Судья отклонил третий самоотвод, после чего на него в атаку пошли подсудимые, заявившие отвод N4. Подсудимый Арзуманян принялся с апломбом перечислять уже не раз изжеванные и опровергнутые аргументы: про прессу, про отсутствие родных в зале, которым якобы созданы препятствия. Все это бывший министр иностранных дел РА почему-то квалифицировал со стороны судьи термином … "волюнтаризм". Почти как Балбес из "Кавказской пленницы". Но там, кстати, в отличие от нашего суда, термин употреблен к месту. Потом толковать законы принялся подсудимый Мясник Малхасян. Но, к счастью, рабочий день кончился, и судья прервал заседание до пятницы. На улице у здания суда оставались поредевшие до неприличия ряды группы поддержки "всенародного" движения.
В пятницу процесс возобновился с прерванной точки — продолжилось обсуждение ходатайства о самоотводе судьи Мартиросяна, который и на сей раз не отреагировал на то, что семерка не садится. Однако с самого начала выяснилось, что у подсудимых свои планы на пятницу. В их поведении отчетливо проглядывали скандальные настроения. Судья в первые 10 минут был вынужден сделать несколько замечаний почти всем подсудимым за то, что они постоянно перебивали других участников заседания. М.Малхасян вообще взбеленился из-за того, что прокурор К.Пилоян "посмел" назвать их подсудимыми. Затем резко активизировался А.Акопян и никак не мог остановиться, крича на судью. Мартиросян сделал ему очередное замечание, напомнив о ст.314 прим ("Санкции за неуважение к суду"), после чего Акопян самовольно покинул зал, за ним двинулись остальные подсудимые, и судья объявил часовой перерыв.
Вернувшись, Мартиросян в решении вынес предупреждение Акопяну за неуважение к суду, потом сделал замечание и прокурору Овсепу Саркисяну за то, что на предыдущем заседании тот вышел из зала без разрешения судьи. Затем судья Ереванского уголовного суда М.Мартиросян разрядил висевшую в воздухе интригу, возникшую в связи с очередным "приступом" судебно-правовой реформы в стране. Дело в том, что вышеупомянутый суд с 1 марта прекращает свое существование, а дело семерки еще не начато…
Мартиросян разъяснил, что его перевели в суд I инстанции общин Кентрон и Норк-Мараш и туда же (по месту подсудности) перекочевало дело семерки. Так что с 1 марта он продолжит слушание того же дела в своем новом статусе. Это разъяснение почему-то вызвало всплеск эмоций на скамье подсудимых. Слушать и переваривать тот правовой "уровень", который демонстрировала семерка, было трудно. Арзуманян более других сотрясал воздух политико-правовыми перлами, посвященными "преступному режиму", при котором люди могут быть либо подсудимыми, либо "пилоянами" (камень в огород руководителя группы прокуроров). Затем завелся Сирунян, требуя, чтобы в зал непременно привели его родственников, иначе он уйдет. Судья опять разъяснил, что близкие родственники семерки по спискам, находящимся у полиции, пропускаются без очереди и их места в зале зарезервированы. Если не пришли, суд не может заставить.
Здесь можно было прибавить, что аодовская пресса постоянно призывает людей приходить к суду, но не заходить внутрь, и, кстати, супруга Арзуманяна г-жа Браун часто стоит именно у суда в первом ряду пикетчиков, не реагируя на восклицания мужа о том, что родня не ходит в зал.
Сирунян и другие продолжали перебивать судью, называть его лжецом, наводнившим зал бритоголовыми, которые угрожают близким подсудимых. После очередной перебранки судья ушел принимать решение по ходатайству о самоотводе.
Он вернулся через утомительных полтора часа и не смог зачитать решение. Во-первых, семерка опять сменила тактику, села и не встала при входе судьи, а потом принялась дружно орать на Мартиросяна, демагогически комментируя его разъяснение о переходе с 1 марта из одного суда в другой. Арзуманян обозвал судью "квинтэссенцией беззакония". "Квинтэссенция" проявила необычайное терпение, еще раз разъясняя скандалистам суть перемен. Но они в 7 глоток перебивали Мартиросяна, пытавшегося перекричать и огласить все же решение по ходатайству. Сделать этого ему не дали, утренняя жажда скандала (перед митингом) наконец сработала, Мартиросян выставил семерку из зала и назначил следующее заседание на 4 марта.