Сегодня в Культурном центре «Текеян» состоится презентация альбома доктора исторических наук, профессора, ректора Ереванского государственного педагогического университета им. Х. Абовяна Рубена Мирзаханяна «Импрессионизм. Художники-армяне».
БЫВАЮТ ЖЕ В ЖИЗНИ ТАКИЕ ПРИЯТНЫЕ СОВПАДЕНИЯ! ИЗ ИЗДАТЕЛЬСТВА «ТИГРАН МЕЦ«, где был выпущен альбом «Импрессионизм. Художники-армяне», тираж роскошного альбома приехал к автору именно в тот день, когда Рубен Мирзаханян был избран на новый срок в должности ректора Государственного педагогического университета им. Х. Абовяна, так что поздравления, к которым мы присоединяемся, Рубен Карленович принимал сразу по двум поводам. Предоставим оценивать значение переизбрания самому господину Мирзаханяну и возглавляемому им вузу. Что до выхода альбома, можно со всей ответственностью заявить: это значительное событие в нашей культурной жизни, резонанс которого – и не только в нашем отечестве, но и в мире – нам еще предстоит услышать.
Реакция на выражение «армянский импрессионизм», скорее всего, отрефлексирована у отдельных посвященных. Для банально эрудированного обывателя импрессионизм – это отцы-основатели. Пульсирующий Монмартр Писсаро, расправляющие голубые перья танцовщицы Дега, три «Завтрака на траве» — Моне, Мане и Сезанна… Кстати, приветствием этому очаровательному пленэру воспринимается обложка альбома «Импрессионизм. Художники-армяне» цвета весенней травы, который обрамляет коллаж – анонс того, к чему предстоит прикоснуться, с чем соприкоснуться. Восхитительно! Словно весь свет, которым пронизаны многочисленные, представленные здесь пейзажи блестящих, выдающихся мастеров, одним живительным лучом направлен на смотрящего.
По собственному признанию Рубена Мирзаханяна, импрессионизм – это не только сфера профессионального интереса историка культуры. Это любовь. Из чего вовсе не следует, что предыдущий альбом, выпущенный в соавторстве с С.Акопяном, «Социалистический реализм и изобразительное искусство Советской Армении», был продиктован обязательством специалиста по советской эпохе. Наверное, можно воспринимать две этих книги как роман с продолжением, выстроенный по логике «от противного». После исследования изобразительного искусства эпохи доминирующей идеологии и убедительных доказательств того, что заказ и даже госзаказ таланту не помеха, Рубен Мирзаханян обратил свой взор исследователя в сторону совсем другого искусства. Искусства, умеющего остановить мгновение жизни, пропустив его сквозь призму творчества.
«ОЧЕНЬ БОЛЬШУЮ РОЛЬ ДЛЯ ЛЮБОГО ИССЛЕДОВАТЕЛЯ ИГРАЕТ ФАКТ его приверженности к направлению, к области искусства, которая всегда вызывала у него интерес, симпатию, любовь. Иначе рассматриваемый предмет не будет исходить от сердца, и, соответственно, шанс, что он будет представлен в той или иной степени качественно, значительно уменьшается, — говорит Рубен Карленович. — Импрессионизм, который распространялся не только на живопись, но практически на все виды искусства, – это колоссальный взрыв, серьезнейшая революция в умах и сердцах людей, которая была обусловлена социальными, политическими, психологическими факторами конца XIX века. Ведь импрессионизм – это прежде всего явление, которое освещает жизнь вне пафосности, столь характерной для предыдущих эпох. Поэтому по ходу времени он стал невероятно близок людям, представляющим самые различные социальные слои. А еще он очень быстро стал интернациональным».
Подтверждением последнего тезиса, а конкретнее — того, как повлиял импрессионизм на десятки художников-армян, творивших не только на родине, но в Европе и Америке, – новый альбом, на создание которого автор потратил не один год. «Я не искусствовед, я историк культуры», — любит повторять Рубен Мирзаханян. И материал, собранный в этом замечательном альбоме, он преподносит с позиций силы факта: обзорная статья — исторический экскурс, краткие творческие биографии «героев». Дальше — картины художника, которые предваряются развернутой цитатой мастера о его видении искусства, и цитата – оценка искусствоведов или коллег по цеху больших талантов. Трехъязычный альбом – армянский, русский, английский, становящийся для того, кто его смотрит, пиршеством красок и праздником для души, – это колоссальный труд. Ведь это сотни репродукций, достать которые в отдельных случаях было ох как нелегко. Это фотографии, письма — словом, горы материала, которые предстояло перелопатить прежде, чем явить миру альбом, который дышит так же, как и представленная в нем живопись.
«Обратите внимание – название книги «Импрессионизм. Художники- армяне», а не армянские художники», — комментирует создатель альбома. — Сюда вошли тридцать семь живописцев, галерею которых открывает известный представитель еще доимпрессионистского периода Зим. И он не то чтобы не совсем армянский художник – он французский художник. Но с армянскими корнями. О чем, мы, кстати, говорим впервые, ссылаясь на письма его родителей. Здесь представлены польский, чешский, румынские художники, в жилах которых текла большая доля армянской крови. Здесь есть и мастера, которые в Армении не работали, но мы можем с уверенностью назвать их армянами – они владели языком, имели армянскую судьбу. Например, такой выдающийся художник, как Аршил Горки, основоположник американского модернизма. То есть совершенно разные художники, которых объединяет армянская кровь. У кого-то она проявляется ярко, у кого-то вовсе не проявляется. Но то, что они армянского происхождения, – это факт, и мне кажется, их стоило объединить в одном исследовании».
ИНФОРМАЦИЯ О ТОМ, ЧТО У ИЗВЕСТНОГО БАРБИЗОНЦЫ ФЕЛИКСА ЗИМА были армянские корни, не единственное открытие альбома «Импрессионизм. Художники-армяне». По крайней мере для не специалистов станет открытием и венгерский художник Шимон Холлоши, чьих работ нет в Национальной картинной галерее Армении, но на чьем доме в Сигиету-Мармацие в Румынии висит мемориальная таблица. «В этом доме жил армянский художник». И наверняка даже самого неискушенного зрителя очаруют портреты польского художника Теодора Аксентовича, который написал, словно вослед Ренуару и Дега: «Только женщины подходят для изображения».
«Если не все, то абсолютное большинство больших художников, особенно в ранний период, были под влиянием импрессионизма, что доказывает его величие, — утверждает Рубен Мирзаханян. — У нас есть выдающиеся художники, которые начали и закончили как импрессионисты. Гайфеджян, Егише Татевосян – блестящие мастера кисти, на мой взгляд, не до конца оценены не только мировым профессиональным сообществом, но и нами. Я хочу особо отметить наших самых выдающихся художников. Тот же Мартирос Сарьян обращался к импрессионизму, правда, длилось это недолго, потому что он практически создал свое отдельное направление так же, как и Ерванд Кочар. Если мы возьмем его ранний парижский период, импрессионизм проявляется там и в рисунках, и в живописи. А потом Кочар стал известен во всем мире как родоначальник отдельного направления – пространственной живописи».
ИТАЛИЯ, ФРАНЦИЯ, ГЕРМАНИЯ, РОССИЯ… МЮНХЕНСКАЯ ИМПЕРАТОРСКАЯ школа, Академия Жюлиана… Художники-армяне и армянские художники, ставящие руку в самых прославленных арт-школах Европы, овладевшие не только мастерством живописи, но и мировой культурой и сумевшие обогатить эту культуру своим великим творчеством. В лаконичных текстах и обширнейшем иллюстративном материале, собранном Рубеном Мирзаханяном, все пересечения, поиски, взаимопроникновения, влияния и сохранение своего неповторимого индивидуального стиля предстают со всей очевидностью. И из вибрирующих красок многочисленной марины, из ирреальной прозрачности весенних пейзажей, из переливающегося бесконечными оттенками неба, из пленительных женских портретов рождается образ высокого и не менее пленительного искусства.
«Лично мне эти произведения очень греют душу и сердце. И я думаю, не только мне, — говорит Рубен Мирзаханян. — Это очень яркое, позитивное искусство. Очень позитивное! Когда оно только рождалось, его упрекали в нехватке социальной окраски. Но это не так. Это солнце, эта зеленая трава, настроение людей, простенькие сцены чисто бытовых моментов — ведь жизнь наша в основном состоит именно из этого, а не из митингов, протестов и каких-то нервных людей со сжатыми кулаками. Эти художественные произведения – я бы не сказал, что они успокаивают… Они создают настроение. И как здорово, когда после общения с произведением искусства у человека возникает позитивный настрой и уходит агрессия, — потому что человек начинает видеть свет».
Предыдущий альбом — «Социалистический реализм и изобразительное искусство Советской Армении» — через год после своего выхода в свет в Ереване был издан в Москве, и гораздо большим тиражом. Отзывы на него в самых превосходных степенях Рубен Мирзаханян получал из самых авторитетных университетов и из самых легендарных музеев мира: Прадо, Британский музей, Вашингтонская национальная галерея… Что-то мне подсказывает, что альбом «Импрессионизм. Художники-армяне» повторит, а возможно, и превзойдет успех «старшего брата». И кто знает, возможно, подобный способ заявить миру о себе как о нации действеннее многих. Теперь-то вы верите, что в нашей культурной жизни произошло Событие?
БЫВАЮТ ЖЕ В ЖИЗНИ ТАКИЕ ПРИЯТНЫЕ СОВПАДЕНИЯ! ИЗ ИЗДАТЕЛЬСТВА «ТИГРАН МЕЦ«, где был выпущен альбом «Импрессионизм. Художники-армяне», тираж роскошного альбома приехал к автору именно в тот день, когда Рубен Мирзаханян был избран на новый срок в должности ректора Государственного педагогического университета им. Х. Абовяна, так что поздравления, к которым мы присоединяемся, Рубен Карленович принимал сразу по двум поводам. Предоставим оценивать значение переизбрания самому господину Мирзаханяну и возглавляемому им вузу. Что до выхода альбома, можно со всей ответственностью заявить: это значительное событие в нашей культурной жизни, резонанс которого – и не только в нашем отечестве, но и в мире – нам еще предстоит услышать.
Реакция на выражение «армянский импрессионизм», скорее всего, отрефлексирована у отдельных посвященных. Для банально эрудированного обывателя импрессионизм – это отцы-основатели. Пульсирующий Монмартр Писсаро, расправляющие голубые перья танцовщицы Дега, три «Завтрака на траве» — Моне, Мане и Сезанна… Кстати, приветствием этому очаровательному пленэру воспринимается обложка альбома «Импрессионизм. Художники-армяне» цвета весенней травы, который обрамляет коллаж – анонс того, к чему предстоит прикоснуться, с чем соприкоснуться. Восхитительно! Словно весь свет, которым пронизаны многочисленные, представленные здесь пейзажи блестящих, выдающихся мастеров, одним живительным лучом направлен на смотрящего.
По собственному признанию Рубена Мирзаханяна, импрессионизм – это не только сфера профессионального интереса историка культуры. Это любовь. Из чего вовсе не следует, что предыдущий альбом, выпущенный в соавторстве с С.Акопяном, «Социалистический реализм и изобразительное искусство Советской Армении», был продиктован обязательством специалиста по советской эпохе. Наверное, можно воспринимать две этих книги как роман с продолжением, выстроенный по логике «от противного». После исследования изобразительного искусства эпохи доминирующей идеологии и убедительных доказательств того, что заказ и даже госзаказ таланту не помеха, Рубен Мирзаханян обратил свой взор исследователя в сторону совсем другого искусства. Искусства, умеющего остановить мгновение жизни, пропустив его сквозь призму творчества.
«ОЧЕНЬ БОЛЬШУЮ РОЛЬ ДЛЯ ЛЮБОГО ИССЛЕДОВАТЕЛЯ ИГРАЕТ ФАКТ его приверженности к направлению, к области искусства, которая всегда вызывала у него интерес, симпатию, любовь. Иначе рассматриваемый предмет не будет исходить от сердца, и, соответственно, шанс, что он будет представлен в той или иной степени качественно, значительно уменьшается, — говорит Рубен Карленович. — Импрессионизм, который распространялся не только на живопись, но практически на все виды искусства, – это колоссальный взрыв, серьезнейшая революция в умах и сердцах людей, которая была обусловлена социальными, политическими, психологическими факторами конца XIX века. Ведь импрессионизм – это прежде всего явление, которое освещает жизнь вне пафосности, столь характерной для предыдущих эпох. Поэтому по ходу времени он стал невероятно близок людям, представляющим самые различные социальные слои. А еще он очень быстро стал интернациональным».
Подтверждением последнего тезиса, а конкретнее — того, как повлиял импрессионизм на десятки художников-армян, творивших не только на родине, но в Европе и Америке, – новый альбом, на создание которого автор потратил не один год. «Я не искусствовед, я историк культуры», — любит повторять Рубен Мирзаханян. И материал, собранный в этом замечательном альбоме, он преподносит с позиций силы факта: обзорная статья — исторический экскурс, краткие творческие биографии «героев». Дальше — картины художника, которые предваряются развернутой цитатой мастера о его видении искусства, и цитата – оценка искусствоведов или коллег по цеху больших талантов. Трехъязычный альбом – армянский, русский, английский, становящийся для того, кто его смотрит, пиршеством красок и праздником для души, – это колоссальный труд. Ведь это сотни репродукций, достать которые в отдельных случаях было ох как нелегко. Это фотографии, письма — словом, горы материала, которые предстояло перелопатить прежде, чем явить миру альбом, который дышит так же, как и представленная в нем живопись.
«Обратите внимание – название книги «Импрессионизм. Художники- армяне», а не армянские художники», — комментирует создатель альбома. — Сюда вошли тридцать семь живописцев, галерею которых открывает известный представитель еще доимпрессионистского периода Зим. И он не то чтобы не совсем армянский художник – он французский художник. Но с армянскими корнями. О чем, мы, кстати, говорим впервые, ссылаясь на письма его родителей. Здесь представлены польский, чешский, румынские художники, в жилах которых текла большая доля армянской крови. Здесь есть и мастера, которые в Армении не работали, но мы можем с уверенностью назвать их армянами – они владели языком, имели армянскую судьбу. Например, такой выдающийся художник, как Аршил Горки, основоположник американского модернизма. То есть совершенно разные художники, которых объединяет армянская кровь. У кого-то она проявляется ярко, у кого-то вовсе не проявляется. Но то, что они армянского происхождения, – это факт, и мне кажется, их стоило объединить в одном исследовании».
ИНФОРМАЦИЯ О ТОМ, ЧТО У ИЗВЕСТНОГО БАРБИЗОНЦЫ ФЕЛИКСА ЗИМА были армянские корни, не единственное открытие альбома «Импрессионизм. Художники-армяне». По крайней мере для не специалистов станет открытием и венгерский художник Шимон Холлоши, чьих работ нет в Национальной картинной галерее Армении, но на чьем доме в Сигиету-Мармацие в Румынии висит мемориальная таблица. «В этом доме жил армянский художник». И наверняка даже самого неискушенного зрителя очаруют портреты польского художника Теодора Аксентовича, который написал, словно вослед Ренуару и Дега: «Только женщины подходят для изображения».
«Если не все, то абсолютное большинство больших художников, особенно в ранний период, были под влиянием импрессионизма, что доказывает его величие, — утверждает Рубен Мирзаханян. — У нас есть выдающиеся художники, которые начали и закончили как импрессионисты. Гайфеджян, Егише Татевосян – блестящие мастера кисти, на мой взгляд, не до конца оценены не только мировым профессиональным сообществом, но и нами. Я хочу особо отметить наших самых выдающихся художников. Тот же Мартирос Сарьян обращался к импрессионизму, правда, длилось это недолго, потому что он практически создал свое отдельное направление так же, как и Ерванд Кочар. Если мы возьмем его ранний парижский период, импрессионизм проявляется там и в рисунках, и в живописи. А потом Кочар стал известен во всем мире как родоначальник отдельного направления – пространственной живописи».
ИТАЛИЯ, ФРАНЦИЯ, ГЕРМАНИЯ, РОССИЯ… МЮНХЕНСКАЯ ИМПЕРАТОРСКАЯ школа, Академия Жюлиана… Художники-армяне и армянские художники, ставящие руку в самых прославленных арт-школах Европы, овладевшие не только мастерством живописи, но и мировой культурой и сумевшие обогатить эту культуру своим великим творчеством. В лаконичных текстах и обширнейшем иллюстративном материале, собранном Рубеном Мирзаханяном, все пересечения, поиски, взаимопроникновения, влияния и сохранение своего неповторимого индивидуального стиля предстают со всей очевидностью. И из вибрирующих красок многочисленной марины, из ирреальной прозрачности весенних пейзажей, из переливающегося бесконечными оттенками неба, из пленительных женских портретов рождается образ высокого и не менее пленительного искусства.
«Лично мне эти произведения очень греют душу и сердце. И я думаю, не только мне, — говорит Рубен Мирзаханян. — Это очень яркое, позитивное искусство. Очень позитивное! Когда оно только рождалось, его упрекали в нехватке социальной окраски. Но это не так. Это солнце, эта зеленая трава, настроение людей, простенькие сцены чисто бытовых моментов — ведь жизнь наша в основном состоит именно из этого, а не из митингов, протестов и каких-то нервных людей со сжатыми кулаками. Эти художественные произведения – я бы не сказал, что они успокаивают… Они создают настроение. И как здорово, когда после общения с произведением искусства у человека возникает позитивный настрой и уходит агрессия, — потому что человек начинает видеть свет».
Предыдущий альбом — «Социалистический реализм и изобразительное искусство Советской Армении» — через год после своего выхода в свет в Ереване был издан в Москве, и гораздо большим тиражом. Отзывы на него в самых превосходных степенях Рубен Мирзаханян получал из самых авторитетных университетов и из самых легендарных музеев мира: Прадо, Британский музей, Вашингтонская национальная галерея… Что-то мне подсказывает, что альбом «Импрессионизм. Художники-армяне» повторит, а возможно, и превзойдет успех «старшего брата». И кто знает, возможно, подобный способ заявить миру о себе как о нации действеннее многих. Теперь-то вы верите, что в нашей культурной жизни произошло Событие?
