"Каждый народ представляется мне могучим деревом, — говорил Мартирос Сарьян. — Корни этого дерева уходят в родную почву, а усыпанные цветами и плодами ветви принадлежат всему миру. Так и в искусстве: все истинное и ярко национальное всегда несет в себе общечеловеческое".
Вот это общечеловеческое начало несло в себе и искусство блистательного мастера живописи, уникального педагога Бабкена Колозяна, чья персональная выставка, приуроченная к его 100-летию, открыта в Доме художника Армении.
Зал первого этажа, где развернута праздничная экспозиция, перед закрытием кажется необычайно таинственным. Что-то притаившееся, настороженное чудится здесь, будто само время застыло в тревожном ожидании, и создается ощущение, что уходит в прошлое целая полоса нашей жизни, а вместе с ней отходит в историю творчество одаренного художника, который с несравненной силой и удивительной свежестью чувств выразил светлую сторону своей эпохи, ее надежды, ее жизнеутверждающий пафос.
Искусство Бабкена Колозяна — это сплав вдохновенного порыва и серьезного аналитического исследования, редкой озаренности и огромного трудолюбия. Обладая поразительной остротой зрения, чутко восприимчивый художник извлекал из окружающей жизни все самое устойчивое и непреходящее, и не только извлекал, но и умел закрепить избранный материал в глубоко верных, навсегда остающихся в памяти образах, через которые с нами говорит сама Армения.
Именно Армения — страна цветов и колючек, сочных красок и нежных мелодий, огромных кувшинов и сладких плодов, над которыми вьются птицы, страна камней и удивительного творческого взлета — навсегда околдовала художника своим чарующим светом. И этот свет до краев наполнял его живопись — ароматом нежным, чарующим и страстным.
Сама природа Армении одарила художника живым темпераментом, верным и тонким вкусом, силой убеждения. Колозян, быть может, в большей степени, чем кто-либо из его современников, исключая только его близкого друга Хачатура Есаяна, обладал способностью видеть поэзию во всех явлениях жизни, самых простых, обычных, даже тех, которые считались непоэтичными. Это поэтичное он раскрывал в природе и в мире обыденных предметов в повседневном течении жизни человека. Он нашел способ сделать этот мир одним из главных мотивов своей живописи. Впрочем, в живописи Колозяна можно встретить самые разные темы и образы, в том числе продиктованные и вкусами эпохи Колозян в какой-то мере разделял эти вкусы и сам влиял на их формирование. Но и эти темы могли привлекать художника потому лишь, что образы поэтизированного прошлого были для него такими же живыми и неустранимыми из жизни, как любое событие собственной биографии или окружавшей его действительности.
Сегодня, став уже страницей истории армянского изобразительного искусства, Колозян привлекает не просто находками колорита, своеобразностью решений и неожиданностью выбора темы, хотя все это составляет достоинство мастера. Именно та самая "тайна", опоэтизированная, поверенная миру на сокровенном национальном языке, зачаровывает нас, обостряет чувства, будит воображение.
Всмотритесь в образы людей, запечатленных в картинах Колозяна, — их множество! Они через годы смотрят на нас. Многих зрители помнят; они смотрят на нас живым взглядом — художники А.Осмеркин, Седрак Аракелян, Мариам Асламазян, Рипсиме Симонян, Ара Саркисян, жена художника Анна, дочь Гаяне, писатели Дереник Демирчян, Степан Зорян, певица Зара Долуханова… Сотни лиц, глаз, человеческих сердец, с которыми сплелась судьба художника — тех, кто ненадолго мелькнул, запечатленный на полотне, и тех, кто стал частью его жизни.
В жанре портрета Колозян работал до конца жизни. Он умел чувствовать духовную суть человека, психологическую структуру характера и истинно, как мастер, свободно, непринужденно, с высоким художественным вкусом создавал неповторимые образы.
Все, что волновало художника, написано им искренне, выразительно. А волновали его родная земля, люди, пульс времени. Ощущение современности его работ — пейзажей, портретов, натюрмортов, композиционных полотен — складывается даже не из сюжетов картин, а из общего настроения. Каждое его произведение — это гимн жизни и красоте. Экспрессия формы, буйство красок, покоряющий артистизм — такими предстают работы мастера. Смотрю на его "Севанские скалы", "Расцветшие ветви", "Осень в Ереване", "Цветы", "Деревья", и кажется, что от них исходит мощная духовная энергия. Они символ родной земли — богатой и нежной.
Благородство и целомудрие счастливо уживались в его полотнах с вакхической безудержанностью фантазии. Эрудиция художника, непосредственно слившаяся с большим творческим опытом, рождала в его искусстве подлинную свободу, раскованность, о чем свидетельствуют работы любого жанра, особенно натюрморты. В натюрмортах Колозяна живут дары горячей армянской земли, в них ощущается терпкий аромат — так пахнет ереванский рынок. В них гармония неожиданного, нескончаемые веселые нюансы цвета, радостное воплощение труда человеческого.
Вместе с тем путь большого художника не отмечен модернистскими поисками. Глубокий и серьезный подход к решению своих задач, обостренное восприятие жизни, человека, природы, четкость рисунка, сдержанность цветовых решений, чувство гармонии — вот что составляет смысл и основу его творчества. Это живет в каждом мазке, словно упрятано в подтекст полотен. Все краски насыщены его мыслью, пульсируют в одном ритме с его сердцем.
Колозян любил писать оживленные городские улицы, жизнь города с напряженным ритмом и пестротой движения, но ему же принадлежат художественные открытия тишины. Сагмосаван, обволакивающая предметы воздушная дымка, в которой тонут вода и небо… В пейзажах художника, красивых и тонких по цвету, главное — уловить и оставить на холсте удивительное мгновение, неповторимый праздник цвета и света. Светлый душевный настрой, особая мягкость и эмоциональность отличают лучшие пейзажные полотна Колозяна — "Зимний вечер", "Осень", "Сагмосаван", "Севан" и другие.
"Весенний пейзаж", "Гарни", "Расцветший сад"… В этих картинах все устремлено ввысь, к весне, к мечтам юности. Красивая, тонкая нюансировка зеленого, мягкие ритмы наполняют холст "К весне" — картине о молодости, о пробуждении; "Лето" — полотно о срединной поре жизни, о зрелости. Склонность к цветовому синтезу придает особое очарование картинам, где сливаются воедино элементы пейзажного и бытового жанров. Фон картины "Осень" в цветовом отношении менее лаконичен, по-осеннему ярок и пестр. В "Зимнем вечере" сияние предмета и среды, их волнующая жизнь таковы, что незатейливая композиция становится проникновенной повестью о жизни природы. Здесь Колозян тяготеет к таким сочетаниям красок, которые придают его произведениям трогательную лиричность.
Более шести десятилетий длился путь преодолений художника, знающего цену творческим поискам. Но этот прекрасный мастер обладал и талантом педагога. "Он — наш Учитель", — так могут сказать десятки выпускников Ереванского художественного института. Но этой фразой не выразить духовной связи, которая возникла между учителем и учениками сначала в Художественном училище имени Ф.Терлемезяна, а затем и в институте, одним из организаторов которого он был. За годы педагогической деятельности он упорно добивался от своих воспитанников, чтобы они были не только художниками, но и личностями в творчестве. На вступительных экзаменах он, скрестив руки, то сурово, то с лукавством в глазах пристально вглядывался в каждого, стараясь разглядеть за нарисованной картиной человека, который сможет выстоять в жестокой борьбе за право быть художником.
Бабкен Колозян относился к молодым с более активным интересом, чем к своим сверстникам. Он был для них взыскательным другом и доброжелательным, но требовательным критиком. Правда, он не скупился на похвалы там, где считал их необходимыми из педагогических или тактических соображений. Порой он увлекался и в искреннем увлечении, быть может, преувеличивал ценность того, что делали его молодые друзья. Но он мог быть и суровым, непреклонным. Он умел простить ошибку, но не прощал компромиссов. Он учил, развивал и воспитывал молодых художников, помогал их самоопределению в искусстве. Банальная, казалось бы, рекомендация — быть самими собой. Но если вдуматься — это ценнейшее качество не только для художника, но и для любого человека. В этом непреходящее значение Колозяна — воспитателя. Никакие суетные ветры перемен не могли изменить этого большого мастера и доброго человека. Эти его качества отразились и в его живописи, которая возвращает нас к себе, чтобы осознать всю хрупкость и значительность прекрасного, но краткого мгновения нашей жизни.