Логотип

ТАНЦЫ ПОД ФЛАГОМ НАЦИИ

Танцоров всего 120, включая артистов балета
Два месяца назад, в середине марта, во Дворце съездов Москвы состоялись два концерта, первое отделение которого танцевал Государственный ансамбль танца Армении. Аншлаг, билеты по 200-300 долларов, оглушительный успех, несмолкаемые браво!, Армен Джигарханян, сидящий среди почетных гостей и со слезами на глазах говорящий, что давно не испытывал такого чувства гордости. . . Словом, все шло к тому, что мы скоро вновь сможем заговорить о былой славе национального танца. Хотели — как лучше, а вышло — как всегда.
Два месяца назад, в середине марта, после триумфального выступления в московском Дворце съездов из Государственного ансамбля танца Армении был уволен директор, которым и без того были недовольны. Гастроли и поведение директора в их ходе стало окончательной точкой карьеры в ансамбле. Место главного административного руководителя стало вакантным, и на него был объявлен конкурс. До последней минуты в коллективе были уверены, что новым директором станет человек, хорошо им известный. Однако "перед третьим звонком" среди претендентов объявилась фигура Эрика Чанчуряна, бизнесмена и сына Сурена Чанчуряна — в течение многих лет суперзвезды Государственного ансамбля танца. Он и оказался "в желтой майке" лидера конкурса за директорское кресло. В результате художественный руководитель коллектива Гагик Карапетян подал в отставку. . .
Господи, как надоело! Как надоело опять и опять наталкиваться на прецедент, заставляющий вновь и вновь говорить о недопустимости "хождения по артисту" в угоду администратору, битья рублем (то бишь драмом) по достоинству человека искусства, о невозможности творческого процесса без творца, о том, что деньги — необходимое, но недостаточное условие для состоявшегося события искусства. Но отставим в сторону эмоции и вернемся к фактам.
"Меня крайне оскорбило то, что о назначении в ансамбль нового директора я узнал последним — в кабинете министра, где мы были официально представлены друг другу. Я был в шоке. Мне кажется, существует элементарная культура человеческих взаимоотношений. Неужели художественный руководитель не должен присутствовать на конкурсе, хотя бы без права голоса, поговорить с кандидатом, человеком, с которым ему предстоит работать? В ансамбле "Дружба" была та же проблема, и там директором был назначен человек, которого порекомендовал Норайр Меграбян. Невозможно работать в условиях, когда художественного руководителя, который отвечает за качество творчества, просто игнорируют", — считает Гагик Карапетян.
Государственному ансамблю танца отдано 40 лет его жизни. Здесь потомственный служитель национального танца сделал первые шаги на сцене, стал одним из ведущих танцоров, а в 1993-м, после ухода Вануша Ханамиряна и долгого простоя, вернулся в качестве главного балетмейстера, собрал новую программу, восстановил лучшие номера Ханамиряна. В 98-ом возникли проблемы, и Гагик Карапетян ушел из коллектива, но не из профессии — работал в Сирии и Америке, стараясь сохранить в ансамблях Спюрка дух национального танца. А в 2005-м, когда из-за болезни Сурена Чанчуряна коллектив Государственного ансамбля танца остался бесхозным, он оказался у его руля. Причем руководителя выбирали самым что ни на есть любимым нашему сердцу демократическим путем — голосованием. И из трех кандидатур Гагик Карапетян получил 40 голосов против соответственно 6-и и 2-х голосов за других выдвинутых коллег. "Мой приход был встречен аплодисментами — тогда я был очень польщен", — говорит хореограф.
За полтора года ему удалось сделать многое. Ансамбль вновь обрел полновесную программу, без него уже не обходился ни один правительственный концерт. Причем Карапетян, сын ученого-этнографа, специалиста по армянскому танцу, тщательно следил за тем, чтобы в основу каждого номера были заложены национальные элементы. У ансамбля появился сайт, были выпущены два DVD, приобретены пюпитры, чтобы музыканты, наконец, подняли ноты с пола, заказаны концертные костюмы. Ансамбль начал вновь приближаться к тому уровню, когда с ним считались.
Ярким подтверждением тому стал последний выпускной экзамен в хореографическом училище, когда все двенадцать выпускников соответствующего отделения выразили желание работать в главном ансамбле танца страны. Да и гастроли в Москве не прошли даром — нашлись спонсоры среди московских армян, была достигнута договоренность о пятилетней программе сотрудничества и гастрольном графике. Карапетян наложил табу на выступления своих артистов на свадьбах и тому подобных мероприятиях, и запрет этот строго выполнялся, хотя зарплата в ансамбле оставляет желать много лучшего.
"Сегодня по всей Армении профессиональных танцоров — человек 120, включая артистов балета. Это же избранные люди! И я напоминал им об этом как можно чаще, вообще старался чаще говорить с ними об искусстве, о творчестве, — рассказывает теперь уже бывший худрук, — никогда в ансамбле не было такой атмосферы — говорю это с полной ответственностью, я прожил в нем целую жизнь".
Известие об отставке Гагика Карапетяна коллектив встретил вселенской скорбью и написал письмо премьер-министру, направив одновременно копию в министерство. Однако его быстро привели в чувство "холодным душем". И дело не только в том, что новый глава администрации живенько объяснил: "пункт первый — директор всегда прав, пункт второй — если директор неправ, смотри пункт первый". В репзале коллектива неожиданно нарисовались бравые молодцы от генерала Сейрана, которые в весьма доступной форме объяснили артистам: "Сурик — наш брат, а его сын — наш сын, и если вы имеете что-то против, вы оч-ч-чень сильно неправы". . .
Главная претензия, высказанная министром культуры Асмик Погосян Гагику Карапетяну, — 80% программы ансамбля состоит из его постановок. Интересно, предавали ли когда-нибудь остракизму, скажем, Моисеева за то, что репертуар его ансамбля — это 100% его работ? А еще интересно, откуда возникло мнение, что "Национальный" или "Государственный" — это не возведенный в ранг национальной и государственной ценности и находящийся на содержании нации и государства, а некая общественная территория, на которой все представители нации, по крайней мере имеющие хотя бы отдаленное отношение к тому или иному виду искусства, имеют равные права? Нелюбезные нашему сердцу коммунисты — и те не додумались до такого расцвета демократического централизма. В любом случае, "угроза самоуправства автора" от Государственного ансамбля танца отведена: Асатуру Карапетяну, пришедшему худруком на место Гагика Карапетяна, тому самому, который в свое время получил в коллективе шесть голосов — своего сына, крестника и еще пары родственников, подобная "авторская авторитарность" не грозит. В силу отсутствия авторских возможностей.
"Я бы стал бороться с посторонним человеком — с сыном Сурика бороться не могу. Я очень благодарен своему коллективу за поддержку, за совместную работу и буду искренне рад, если у него все пойдет хорошо. Я прожил в этом городе целую жизнь, надеюсь, прожил достойно, меня никогда и ниоткуда не снимали. Зачем мне нужно, чтобы кто-то думал: Гагик был настолько привязан к статусу руководителя, что готов проглотить любое оскорбление, только бы остаться при кресле. У меня есть дети, внуки, друзья, я хочу спокойно смотреть им в глаза. В свое время меня встретили аплодисментами, а проводили со слезами. Думаю, мне есть чем гордиться", — говорит Гагик Карапетян.
А вот будет ли у нас повод гордиться работой Государственного ансамбля танца Армении через те же полтора года? Ох, сомневаюсь, несмотря на то, что новый директор обещал влить в коллектив серьезные финансы. Деньги — крепкая основа процветания при наличии таланта и профессионализма. А из ансамбля вместе с Гагиком Карапетяном ушли опытные танцоры, в том числе и Србуи Бабаян, блестящая танцовщица и педагог, лучшая исполнительница и знаток национального танца наших дней, "штучный продукт". Она написала заявление — и тут же получила предложения о работе сразу из 4-х мест. Какой-нибудь частный коллектив заполучит мастера — если государственные нацелены не на качество, а на количество представителей среднего большинства. Конечно, можно возразить: будут деньги — найдем и наймем лучших. Только где они, эти лучшие? Профессионалы и таланты на улице не валяются. Специалиста по национальному танцу вряд ли найдешь в чужих палестинах.
"Сбросим Пушкина с корабля революции!" — плавали, знаем! Только практика показывает, что без "пушкиных" корабль революции превращается в утлое суденышко, которое просторов мирового океана не бороздит, а топчется на мелководье. И приплывает оно не к обетованной земле служителей муз, а к острову, где живут несчастные люди-дикари. И каково нам будет — когда все устаканится, утрясется — сохнуть на его бережку?