Трава прорывает асфальт?
Есть выражение — трава прорывает асфальт. Но это всего лишь метафора. На самом деле, лишенная влаги, она быстро жухнет, увядает. Вот так и наши молодые таланты: не оцененные по достоинству, они уходят в тень, так и не реализовав свои потенциальные возможности. Это может подтвердить любой писатель, художник, кинематографист, музыкант, чья творческая молодость пришлась на затянувшееся переходное время.
На первый взгляд может показаться, что новое время выплеснуло на читателей все сколько-нибудь достойное их внимания. На самом деле это далеко не так. Где литература, которая говорила бы о боли нашего поколения, о проблемах вчерашних, от которых мы страдаем сегодня? За последнее двадцатилетие наш народ пережил немыслимые страдания — блокаду, голод, холод, тьму. Все это он перенес с достоинством. И это не могло не отразиться в творчестве писателей, став свидетельством таланта народа к возрождению. Но где эта литература? Разве сегодня не рождаются новые имена?
Молодость — самая быстротечная и самая поэтическая пора. Она несет в себе чистоту помыслов, богатство ассоциаций. Патриотическая взволнованность, доверчивость молодой души — все должно перейти в творческие дебюты поэтов, новеллистов, драматургов. Но им ничего не светит — некому биться за входящих в жизнь творческих деятелей, нет охотников защитить их. А талант, как известно, не только не способен пробиваться сам, но чаще всего никнет от равнодушия.
У молодых талантов еще нет имени, реклама на них не работает, они не доходят до адресата. Тот факт, что сейчас можно издавать книги за свой счет, выглядит просто трагично. Откуда, скажите, взять молодому одаренному автору деньги на издание книги даже небольшим тиражом, если он не сын или дочь влиятельного чиновника или "нового армянина"? Меценатство, свойственное здоровому обществу, у нас пока в зачаточном состоянии. Крупные предприниматели, за редким исключением, не чувствуют в себе призвания быть спонсорами. Они отнюдь не готовы финансировать талант, интеллект, культуру. Уверенные в своем праве собственника, они озабочены пока единственной целью — приумножить прибыли.
Возможно, кто-то скажет: спонсорство — дело добровольное, и люди отдают свои деньги в той мере, в какой считают нужным. Однако официальное участие в финансировании достойных изданий — это не стольник, брошенный сытым барином в шапку бродячего музыканта. Речь идет об официально подписанном договоре, налагающем на стороны вполне конкретные обязательства.
Издержки рынка
С другой стороны, имея деньги, можно издать любую книгу. Создается ощущение, что у нас создан Союз графоманов. Новоявленный графоман предлагает свой "шедевр", издатели, получив деньги, публикуют. Видимо, они считают, что возрождение культуры возможно только с помощью дилетантов. Стоит только хорошенько поискать — и обязательно отыщется гений.
В данном случае стоит договориться: сколько брать с этих авторов за то, что будем читать их полуграмотные опусы, тем более что, как правило, у таких авторов, за редким исключением, нет даже редактора. Это и неудивительно: они ведь считают себя классиками.
Конечно, я не утверждаю, что хозрасчет поощряет лишь серую литературу. Нет, с самого начала вторжения рынка большими тиражами были изданы сочинения зарубежных и русских классиков, приключенческая литература. Кто спорит, нужна и классика, и приключенческая литература, но не за счет современных молодых авторов, которые могут кануть в бездну, так и не оставив после себя сколько-нибудь заметного следа. Не придется ли лет через 20-30 открывать сегодняшние архивы и изумляться: смотрите, какие таланты писали "в стол" в первые годы нашей независимости. Вряд ли подобная перспектива кого-то обрадует.
Но что говорить о только входящих в литературу писателях, когда и известные наши авторы старшего поколения годами лишены возможности издаваться? На всех этапах выпуска книги — от кабального договора до издания, продажи (вместо гонорара они получают книги, которые сами же должны и реализовать) и оценки ее критиками — писатели поставлены в немыслимые условия. Многие из них еще полны энергии, свежих идей, представляют собой, несомненно, созидательную интеллектуальную силу, но они уже чувствуют себя пасынками нового времени. Выходит, что эпоха их миновала прежде, чем иссякли силы ума и духа. Так и не приспособившиеся к новой жизни, не дождавшиеся своего времени, они похожи на последних отпрысков древнего вымирающего рода.
А между тем каждый из них по-своему мечтал о свободе, связывал свои представления о ней прежде всего со свободой духа и его расцветом. С тем, что цениться будут подлинные таланты, что интеллигенция не превратится в жалкий придаток "класса имущих", что на наших экранах главное место займут умные фильмы, созданные нашими кинематографистами, а не американские боевики и сомнительная иностранная порнопродукция, растлевающая юные души. . .
Вот почему сегодня многие чувствуют себя обманутыми. Беда в том, что время однозначно требует переориентации системы ценностей — от духовности к материальному благополучию. И требование это столь настойчиво, что заставляет усомниться в перспективности избранного пути.
Чьи имена у всех на устах?
Не лучшим образом обстоит дело в искусстве. Неимоверны трудности на пути становления молодых талантов в кинематографе, театре, музыке, изобразительном искусстве. В Армении прекрасная школа живописи, имена ее представителей известны всему миру. Есть великолепные художники и сейчас. Но разве кто-то заявил о себе столь же мощно, как некогда в 60-е Минас, Ашот Мелконян, Лавиния Бажбеук-Меликян, Рафаэль Атаян, Ара Шираз, братья Элибекяны, Анатолий Григорян, безвременно ушедший из жизни Варос Шахмурадян и многие, многие другие? И сейчас есть одаренные молодые мастера, но на плаву творения нахрапистых ребят, твердо знающих, что искусство — это не нечто эфемерное, а задорого продаваемый и раскупаемый ширпотреб.
А в театре, в кино? Каждый год институт заканчивают десятки дипломированных режиссеров, актеров. Где они? Чьи имена у всех на устах? Мы то и дело узнаем о победах армянских кинематографистов на каких-то фестивалях, конкурсах, а в каких кинотеатрах демонстрируются их фильмы? Как правило, широкому зрителю они недоступны, потому что разовый просмотр ограничивается презентацией в Доме кино. Фильм может быть продан где угодно, только не в родной стране.
Я уж не говорю о том, что попасть на международный кинофестиваль тоже проблема — кто будет финансировать поездку? У нас ведь свободный от художника рынок и "модель" нового государства, свободного от культуры. Посмотрите на проблему с точки зрения актера, режиссера, к которым приходит страшное ощущение ненужности и забвения. Месяцы, годы простоя разъедают талант, нереализуемая фантазия привыкает к безысходности. Десятки одаренных людей ломаются на этом, исчезают в расцвете сил, так и не найдя своего пути в искусстве.
О бедном певце замолвите слово
Об Академическом оперном театре мы писали много и повторяться не хочется. Проходят годы, но ничего там не меняется. В течение года одна премьера, да и та сомнительного уровня. Убогий репертуар из одних и тех же спектаклей мало способствует расцвету таланта. Отличных голосов много, но они лишены возможности петь. Достижением считается занятость хотя бы в одном спектакле. А певцу надо петь.
Не за длинным рублем они бегут в далекий Эквадор или на Запад, хотя и получают здесь смехотворную зарплату, а за возможностью петь с хорошими партнерами и дирижерами. Ведь, скажем, Асмик Папян или Рубен Элбакян в ансамбле с мировыми именами и оркестрами, которыми руководят Сейджи Озава или Риккардо Мути, звучат совсем иначе, чем с оркестром нашей оперы. В лучшем случае нашим уникальным певцам светит петь в заигранных уже спектаклях — "Трубадур", "Травиата", "Ануш", "Аршак II" и изредка в "Норме". Вводы певцов в старые спектакли не могут решить проблемы воспитания молодого поколения внутри академической труппы.
Было бы неверно утверждать, что за рубежом певцам повсюду созданы тепличные условия. Чтобы стать звездой, там надо обладать изрядными пробивными качествами и подчиняться правилам оперной коммерции, но возможности для развития действительно широки. Есть ряд оперных студий в Европе и Америке, где начинающие певцы осваивают в работе множество оперных партий. Только так, ставя не одну-две, а десятки опер, требуя полной самоотдачи, можно вырастить оперного певца.
Адажио натощак
Те же проблемы, и даже более острые, в балете. Постоянно ощущается дефицит танцоров, почти нет премьер. Наиболее одаренные, победив на международных конкурсах, тут же покидают родные пенаты. Удержать их трудно, да и насколько это разумно — тормозить их творческое развитие? Слишком короток век артиста балета: ступив на сцену в 18 лет, в 38 он вполне законно уже пенсионер. И многие ими становятся, потому что болезни ног, шеи не позволяют жить на сцене дольше (исключения лишь подтверждают правило). Вот почему он должен себя реализовать как можно быстрее.
Наш балет сегодня пребывает в плачевном состоянии. Если в оперном театре худо-бедно может состояться одна премьера в год, то в балете и того нет. Артисту балета, чтобы выразить себя, одного таланта мало. Он зависит от руководителя, от партнера, от дирекции театра, от общей обстановки, наконец, что самое главное, от средств. Без них спектакль не запустишь. Вот почему наши лучшие танцоры по воле судьбы разбрелись по разным странам. Это бесконечно обидно. Ведь на пути к успеху с ними работали прекрасные педагоги, репетиторы, каждый из них вложил частицу таланта, души, мастерства. К сожалению, об этом редко кто знает.
И еще одна проблема, о которой даже стыдно говорить. В наши дни век артиста балета еще более сократился — из-за элементарного недоедания. Адажио натощак вряд ли способствует продлению творческой жизни. Даже люди, далекие от балета, знают, как жестоко физиологичен этот род искусства. Из-за повышенных физических нагрузок артист балета теряет огромное количество калорий. Восстановить это можно только рациональным питанием. Установлено, что артисту балета необходимо в месяц 6 килограммов мяса, 1, 5 кг животного масла, три десятка яиц. . . Остается выяснить, какова его зарплата, — и вся картина. А может, нам балет не нужен? Такой злодейский умысел не только мелькает в чьем-то воспаленном мозгу, но уже и реализуется.В сторону от дома
Что касается музыкантов, то они, как известно, сейчас (кому это удается) отбывают в разных направлениях, но чаще в сторону от дома. А чем, собственно, мы можем их удержать? Оборотистые импрессарио предлагают им выгодные контракты, и они остаются за рубежом.
На Западе заниматься искусством престижно. Там меценатствовать, покровительствовать музам и лестно, и выгодно. И что важно, деньги, пожертвованные на культурные программы, не облагаются налогами: правительство воспитывает у своих граждан вкус к подлинному, серьезному искусству и чиновничья стена расступается перед талантом и перед выгодой, которую сулит этот талант. Исполнители, те самые "звезды", лауреаты, что славят наше отечество за его пределами, у себя дома оказываются ненужными. Они не могут в собственной стране прошибить стену равнодушия и пополняют ряды эмигрантов.
Может, именно этим объясняется тот факт, что когда наши музыканты гастролируют не только в западных столицах, но и в крошечных городах, их встречают полные залы? В Европе, в Америке все больше становится пианистов, скрипачей, виолончелистов с дипломами Ереванской консерватории. Там они котируются гораздо выше, да и зарплата адекватна их таланту и эмоциональным затратам. Не могут же они творить в "стол", впрок в надежде, что когда-нибудь о них вспомнят. Все, что может артист, он должен обнаружить сейчас, в этом зале, перед этой публикой. А если зала нет и нет публики — зачем они?
Потери, которые продолжает нести наша культура, — налицо. Поклонимся хотя бы тем немногим, кто еще отстаивает ее, пожелаем им мужества выстоять, сберечь внутреннюю свободу, достойно удержаться, не изменить профессии. Самый смелый сегодня тот, кто на вопрос: "С кем вы, мастера культуры? — ответит: "Я выбираю культуру".
Menu
