Оперу "Землетрясение" приходилось слышать и раньше — в записи, которую привез из Германии профессор Высшей музыкальной школы им. К.Вебера, дирижер Дрезденского государственного театра и гостеатра Cartnerplatz в Мюнхене Эккехард Клемм, с именем которого связана постановка оперы Тертеряна на немецкой сцене. Как известно, в Германии музыка Тертеряна пользуется огромной популярностью. В свое время на сцене театра в Галле с исключительным успехом шла его опера "Огненное кольцо", потом прозвучала Пятая симфония, а в 2003 году Клемм впервые осуществил постановку "Землетрясения" в мюнхенском театре.
ОНА БЫЛА НАПИСАНА В 1984 ГОДУ ПО ЗАКАЗУ ГЕНДЕЛЬФЕСТШПИЛЬСКОГО ОРКЕСТРА И ИЗДАТЕЛЬСТВА EDIZION PETERS. В ее основу легла известная новелла немецкого писателя-романтика Г.фон Клейста "Землетрясение в Чили". Это трагическая история влюбленных — юного учителя, нанятого богатым дворянином, и его единственной дочери. Об их любви узнают религиозные фанатики: юношу бросают в тюрьму, а девушку приговаривают к смертной казни. Но в момент, когда девушку привозят на лобное место, происходит разрушительное землетрясение. Случайно оставшиеся в живых влюбленные вновь встречаются на холме, где собрались оставшиеся в живых люди. "Жить, жить, мы будем жить" — поет хор. Но счастье молодых длится недолго: появляется каноник и объявляет их преступниками. "Кара постигла город за мерзости…" — кричит он, и снова взбунтовавшаяся толпа кольцом окружает девушку, которая становится ее жертвой. Толпа убивает и ее возлюбленного. Символика конфликтной ситуации — таинство любви и беснующаяся толпа… Сюжет прост и тривиален, но он вдохновил композитора на музыку глубоко философскую, подлинно новаторскую и проникновенно красивую.
"Землетрясение" — наиболее масштабное, значительное произведение в истории армянского музыкального театра. Предельно сжатая, лаконичная форма вобрала в себя высоконравственные общечеловеческие категории и земное начало, сплотив их воедино. Здесь кипят сильные страсти, напряженные конфликты.
Грандиозный успех спектакля в Мюнхене вознаградил его авторов за все сложности постановки. Все немецкие критики дали высокую оценку. Опера воспринималась как новаторское произведение, затрагивающее вечные философские темы, а ее постановка — как событие международного масштаба. Известный немецкий критик, превосходный знаток современной музыки Рейнхард Шульц называет оперу "Землетрясение" исключительным произведением. Он отмечает, что такие композиторы, как Тертерян, своей музыкой поворачивают время вспять. Простота убедительна и потрясающа. "Эта музыка полна космической магии. В ней есть что-то далекое, чужое, потерянное и судьбоносное, захватывающее". В тот же год постановка удостоилась Золотой звезды как лучший спектакль года, а через год она получила престижную международную премию Вольфа Эбермана.
ПОЧТИ ЧЕТВЕРТЬ ВЕКА ОПЕРА ТЕРТЕРЯНА ЖДАЛА СВОЕЙ ПОСТАНОВКИ В НАШЕЙ СТРАНЕ. И вот несколько лет назад у нас решили ее поставить, приурочив к трагической дате, декабрьскому землетрясению. После премьеры опера шла всего несколько раз, и потом долгое время ее снова не было в афише — публика не жалует. А жаль: Тертерян — интереснейший композитор, но его музыка с трудом дается непосвященным. К ней надо привыкнуть. Нужна определенная работа души, терпеливое погружение в нее — только тогда она раскрывает свои магические свойства и не отпускает. Мне посчастливилось побывать на премьере.
И вот недавно спектакль снова был показан армянской общественности. Можно сказать, что он особых изменений не претерпел. В том, что наш Оперный театр при всех своих острейших проблемах стремится к обновлению, к поиску новых форм существования, убедило именно обращение к этому новаторскому произведению, уводящему нас в область вечных вопросов жизни, любви, смерти, света, мрака, истинной и мнимой красоты. Авторы спектакля — дирижер-постановщик Рубен Асатрян, режиссер-постановщик Левон Иванян, хормейстер — заслуженный артист РА Карен Саргсян, сценограф и художник по костюмам Аветис Барсегян.
Подходить к Тертеряну с традиционной логикой восприятия оперного произведения бессмысленно — музыка этого композитора не для слабых духом. Она требует вдумчивого погружения и от постановщиков, и от публики. Постановщик должен испытать и воплотить напряжение духа, глубину философских идей. Это требует не только большого жизненного и творческого опыта, но и нового уровня музыкального мышления. Тогда и раскроется тайна замысла композитора.
Дирижер Рубен Асатрян давно ищет ключ к музыке Тертеряна. Симфонии маэстро в Ереване в последние годы звучали именно в его исполнении. И снова продуманный, осознанный выбор дирижера, преданного наследию композитора рыцарственно и восхищенно. И снова смелое и решительное освоение сценической площадки, на сей раз оперной. В "Землетрясении" мало слов. Слово не так важно, как музыка, звуковедение, характер. Кажется, Рубинштейн сказал: "Музыка начинается там, где кончаются слова".
Р.Асатрян увлеченно работал с музыкантами оркестра, хором, солистами. Ни на мгновение не снижая общего тонуса музыки, ее магически торжественного звучания, Асатрян в то же время стремился к созданию сценических характеров без всякого налета на внешнюю изобразительность. Оркестр, вокал, шумы, магнитофонные наложения — все это составляет плотную звуковую структуру, неотделимую от сценического действа. И все же самое потрясающее впечатление от самой музыки, ее напряженных медитаций, словно бы отрешенных от всего земного. Духовность пронизывает всю музыку.
ЧТО КАСАЕТСЯ РЕЖИССУРЫ, ТО ЗДЕСЬ ТАКЖЕ ВИДЕН ПОИСК КЛЮЧА К ЭТОЙ НЕОРДИНАРНОЙ МУЗЫКЕ, ее напряженной драматургии. Но он, к сожалению, не найден. Режиссерская концепция во многих своих звеньях лишь декларирована, будучи подчас принципиально невыполнимой в силу своей умозрительности, режиссерских идей, обреченных по этой причине остаться на уровне слов. "Землетрясение" — первый опыт работы с оперным материалом режиссера пантомимы Левона Иваняна. Спектакль прост, строг, но стилистически не до конца выдержан. Внешне будто бы статичный, особенно в начальных мизансценах, он таит в себе внутреннюю энергию, которая, постепенно динамизируя действие, приводит к двум финалам (в конце первого и второго актов).
К сожалению, моментами музыкальное решение спектакля вступало в несоответствие с режиссурой и сценографией, многое в сценических приемах, в изобразительном решении выглядело наивно. Неподвижность сценической конструкции как бы сковывала пространство, поглощала игру света и цвета, столь необходимую общей атмосфере спектакля.
И все же спектакль волновал, вызвав множество ассоциаций и эстетических параллелей, заставляя слушать голос собственной души. Но это благодаря музыке, ее магическому действию, а не режиссуре. Главные исполнители — Арцвик Демурян (Девушка), Армен Закян (Юноша), Саркис Торосян (Каноник), Саркис Агамалян (Молох) — сделали своих героев убедительными, зримыми. Вместе с тем порой нас не покидало ощущение заторможенности действия, некоей исполнительской отстраненности, вялости интонирования как вокального, так и пластического. Кстати, спектакль идет на немецком языке, и хорошо, что на экран проецируется перевод текста на трех языках.
Отличное впечатление производит хор, роль которого в этом спектакле невозможно переоценить: это огромная заслуга главного хормейстера Карена Саргсяна. Не случайно многие из слушателей и специалистов, делясь впечатлениями, неизменно давали высокую оценку его работе.
В целом спектакль воспринимается как произведение всего коллектива Оперного театра, в нем заняты около 200 человек. Конечно, всегда есть возможность сделать еще лучше, и думается, театр будет к этому стремиться, внесет коррективы в художественную ткань. Но давайте задумаемся: много ли в современной оперной практике, особенно нашей, спектаклей-событий, масштаб которых выходит за пределы одного театра, города, страны? Много ли спектаклей, которые становятся следствием глубокой внутренней потребности художников? Вот с этих позиций и надо оценивать работу театра.
