Несмотря на то что первый суд над рядовым Валерием Пермяковым, жестоко убившим в Гюмри семью из семи человек, уже состоялся и российская сторона вынесла приговор по части дела, связанной с нарушением порядка несения воинской службы, адвокаты правопреемников семьи Аветисян считают, что вопросов все еще остается гораздо больше, чем ответов. В этой связи четверо адвокатов, защищающих интересы правопреемников потерпевших (Лусине Саакян, Ерванд Варосян, Ерем Саргсян и Мигран Погосян), представили журналистам свою позицию.
ВСЕ ОНИ ВЫРАЗИЛИ ОДНОЗНАЧНОЕ НЕДОУМЕНИЕ В СВЯЗИ СО СКОРОПАЛИТЕЛЬНОСТЬЮ и невнятностью судопроизводства: как ни парадоксально, суд по самому громкому и неоднозначному делу этого года, назначенный на 12 августа, начался и закончился за один день, а на скамье подсудимых сидел единственный обвиняемый. Как такое возможно, когда дело состоит из 72 томов?
Пермяков приговорен к 10 годам лишения свободы за дезертирство с оружием, хищение оружия и боеприпасов. Зачем и кому нужна была такая спешка? По мнению Л. Саакян, следовало бы вначале присмотреться к подсудимому, внимательно изучить следственные материалы. Кроме того, она озвучила недовольство тем, что адвокатам правопреемников не была предоставлена полная картина материалов дела — российская сторона самостоятельно принимала решение, какую часть дела предоставить адвокатам, а какую — нет. На суде также не были зачитаны все показания Пермякова, их зачитывали выборочно. А ускоренный режим судопроизводства наводит на размышления, что стороны по заранее достигнутой договоренности старались как можно скорее все закончить — это было не ускоренное, а ускоряемое судопроизводство. Что касается причин, повлекших или спровоцировавших страшное преступление, они остались невыясненными. Одним словом, для нее это был «незнакомый и непонятный процесс».
Ерванду Варосяну не понятно, как могло случиться, что следствие ограничилось единственным обвиняемым. Почему-то никто из офицерского состава российской части не понес наказания за побег вооруженного солдата. Л. Саакян в свою очередь считает очень важным уточнить, когда именно в части стало известно о побеге Пермякова и на ком именно должна лежать ответственность за это. Варосян также обратил внимание на явные, бросающиеся в глаза странности в поведении Пермякова на суде: подсудимый ни разу не поднял головы, не посмотрел на происходящее в зале. В его поведении не чувствовалось агрессии, однако, отвечая на вопросы суда, он находился в каком-то заторможенном, «отключенном» состоянии. И если он все-таки психически нездоров, то как оказался на срочной службе на военной базе в Гюмри? Для прояснения этих вопросов адвокаты намерены обратиться в Следственный комитет РА с ходатайством о назначении целого ряда комплексных экспертиз, в том числе и для установления психического и психологического состояния солдата. Исходя из заключения экспертов, будут разработаны дальнейшие шаги защиты.
ОТМЕЧАЛОСЬ И ТО, ЧТО ПО ЗАВЕРШЕНИИ СЛЕДСТВИЯ В СЛЕДСТВЕННОМ КОМИТЕТЕ РА логично было бы, чтобы дело рассматривал Ширакский суд общей юрисдикции. Но как будет на самом деле, до сих пор не ясно. И если все-таки решат проводить заседания на территории российской военной базы, то следует учесть, что зал здесь небольшой, вмещает ограниченное количество народа, что создаст большое неудобство. Это важный вопрос, о котором стоит подумать уже сегодня.
Ерем Саргсян отметил, что в Следственный комитет РА передано его ходатайство о проведении отдельного следствия относительно попытки незаконного пересечения Пермяковым государственной границы РА. Ответа не получено, но отклонить его ходатайство следственному органу будет сложно. Если же все-таки последует отказ, он будет обжалован в установленном законом порядке.
ВСЕ ОНИ ВЫРАЗИЛИ ОДНОЗНАЧНОЕ НЕДОУМЕНИЕ В СВЯЗИ СО СКОРОПАЛИТЕЛЬНОСТЬЮ и невнятностью судопроизводства: как ни парадоксально, суд по самому громкому и неоднозначному делу этого года, назначенный на 12 августа, начался и закончился за один день, а на скамье подсудимых сидел единственный обвиняемый. Как такое возможно, когда дело состоит из 72 томов?
Пермяков приговорен к 10 годам лишения свободы за дезертирство с оружием, хищение оружия и боеприпасов. Зачем и кому нужна была такая спешка? По мнению Л. Саакян, следовало бы вначале присмотреться к подсудимому, внимательно изучить следственные материалы. Кроме того, она озвучила недовольство тем, что адвокатам правопреемников не была предоставлена полная картина материалов дела — российская сторона самостоятельно принимала решение, какую часть дела предоставить адвокатам, а какую — нет. На суде также не были зачитаны все показания Пермякова, их зачитывали выборочно. А ускоренный режим судопроизводства наводит на размышления, что стороны по заранее достигнутой договоренности старались как можно скорее все закончить — это было не ускоренное, а ускоряемое судопроизводство. Что касается причин, повлекших или спровоцировавших страшное преступление, они остались невыясненными. Одним словом, для нее это был «незнакомый и непонятный процесс».
Ерванду Варосяну не понятно, как могло случиться, что следствие ограничилось единственным обвиняемым. Почему-то никто из офицерского состава российской части не понес наказания за побег вооруженного солдата. Л. Саакян в свою очередь считает очень важным уточнить, когда именно в части стало известно о побеге Пермякова и на ком именно должна лежать ответственность за это. Варосян также обратил внимание на явные, бросающиеся в глаза странности в поведении Пермякова на суде: подсудимый ни разу не поднял головы, не посмотрел на происходящее в зале. В его поведении не чувствовалось агрессии, однако, отвечая на вопросы суда, он находился в каком-то заторможенном, «отключенном» состоянии. И если он все-таки психически нездоров, то как оказался на срочной службе на военной базе в Гюмри? Для прояснения этих вопросов адвокаты намерены обратиться в Следственный комитет РА с ходатайством о назначении целого ряда комплексных экспертиз, в том числе и для установления психического и психологического состояния солдата. Исходя из заключения экспертов, будут разработаны дальнейшие шаги защиты.
ОТМЕЧАЛОСЬ И ТО, ЧТО ПО ЗАВЕРШЕНИИ СЛЕДСТВИЯ В СЛЕДСТВЕННОМ КОМИТЕТЕ РА логично было бы, чтобы дело рассматривал Ширакский суд общей юрисдикции. Но как будет на самом деле, до сих пор не ясно. И если все-таки решат проводить заседания на территории российской военной базы, то следует учесть, что зал здесь небольшой, вмещает ограниченное количество народа, что создаст большое неудобство. Это важный вопрос, о котором стоит подумать уже сегодня.
Ерем Саргсян отметил, что в Следственный комитет РА передано его ходатайство о проведении отдельного следствия относительно попытки незаконного пересечения Пермяковым государственной границы РА. Ответа не получено, но отклонить его ходатайство следственному органу будет сложно. Если же все-таки последует отказ, он будет обжалован в установленном законом порядке.
