Музыковеды бывают разные. Одни посвящают себя науке, пишут толстые книги, получают ученую степень. Другие предпочитают непосредственное участие в музыкальной жизни, ощущая себя толкователями живого искусства. Их статьи — это сейсмография музыкальной жизни, а сами они ее летописцы. Маргарита Рухкян удивительным образом совмещает в одном лице все ипостаси музыковедения.
Она пишет о разном. Пишет, находя слова, способные передать динамику музыкального действа, движения мысли и чувства автора сочинения и его исполнителя, стремясь воссоздать в воображении читателей трудноуловимые мгновения и переживания. Оттого так широки и разнообразны ее вкусы, так впечатляющи ее описания, в которые естественно включается увлекательный истинно художественный анализ.
А как она слушает концерт! Любой его момент подвергается мгновенной и очень пристальной оценке в свете критериев подлинной музыкальности и жизненной правды. А так как она пишет легко, ярко и доступно для самого широкого читателя, ее статьи с большой охотой принимают в любых газетах и журналах. Поощрение и, если так можно выразиться, "методика аванса" — вот что лежит в основе многих ее газетных выступлений. М.Рухкян понимает, что произведение, представленное на суд слушателя, — разверстая душа мастера, его открытое сердце. Что нет никого беззащитнее композитора, пришедшего на концерт и делающего вид, что он здесь случайно, что все его существо не напрягается в жажде услышать слово. М.Рухкян никогда не придет на концерт самодовольным, равнодушным критиком, озабоченным своими готовыми концепциями. Потому что она знает, как умеет сопротивляться материал, как непросто "думать звуком" и как из-за одной неточности может порой рухнуть целая выношенная формула твоего индивидуального миропонимания.
Рухкян одинаково хорошо удаются и серьезные статьи, обзоры и очаровательные эссе, очерки, особенно о современной музыкальной жизни, современных композиторах, поскольку сама много знает о них и знает, как говорится, изнутри, из самых-самых профессиональных глубин. Ее книга "Авет Тертерян. Жизнь и творчество" стала основным фундаментальным исследованием о творчестве одного из крупнейших симфонистов Армении. Значительное место в армянском музыковедении занимают и ее исследовательские очерки об армянской симфонии, отдельной книгой изданные Институтом искусств НАН РА.
Большую известность обрели ее острые, злободневные статьи в советский период, когда каждая критическая статья воспринималась в штыки. А сколько ей пришлось воевать с композиторами — сочинителями однодневок и крикливой конъюнктурности, ни во что не ставящих того слушателя, для которых они пишут. Это была тяжелая работа, оценить которую во всем объеме теперь трудно, потому что истины, общепринятые в наши дни, надо было добывать в бою. Смело, страстно и бескомпромиссно, не оглядываясь ни на что и ни на кого, она отстаивает свои принципы… Такая с виду мягкая и очаровательная женщина, она может быть жесткой и сильной в защите истинных ценностей. Так же страстно она отстаивает свои убеждения в последние два десятилетия, поставившие ее в первый ряд ведущих музыкальных критиков, обладающих тонким, социально-общественным нервом.
Страсть убеждения отличает и недавно вышедшую книгу Маргариты "Портреты армянских композиторов". Пять солидных очерков, вошедших в книгу, представляют творчество композиторов, составляющих основное ядро Армянской музыкальной ассамблеи, членом которой является и автор. Это Левон Чаушян, Ваграм Бабаян, Ерванд Ерканян, Рубен Саркисян и Давид Сакоян, по мысли автора, давно составляющие ведущую когорту армянской композиторской школы. Расцвет их творчества пришелся на самые трудные годы перестройки и трагических для Армении событий. Но так получилось, что композиторы оказались рядом в созданной в 1995 году общественной организации, насчитывающей сегодня 10 человек. Конечно, все они абсолютно разные индивидуальности, с разной степенью одаренности, отличны по творческой манере и стилю. Но их объединяют идеи, задачи, важные для нашей культуры, активное участие в просветительской и общественной деятельности. Как развивалось их творчество в эти последние десятилетия, кто был их предтечами и какие влияния и стимулы оно испытало и отразило, — на эти вопросы и пытается ответить автор "Портретов".
Исповедальное начало, искренность, достоверность — свойства, рождающие доверие к автору. И целомудренное желание остаться в тени, чтобы ярче осветить тех, о ком пишет. В очерках мы знакомимся с Рухкян -тонким аналитиком, проникающим в самые потаенные уголки творческой лаборатории. Каждая фигура композитора, воссозданная Маргаритой, воспринимается в контексте современного музыкального процесса, нисколько не теряя при этом своей неповторимой индивидуальности. И объединяют все написанное последовательная стойкость убеждений в искусстве, глубокое знание проблематики современного музыкального процесса, тонкий и верный вкус и высокое литературное мастерство в изложении своих постулатов, доказательств, оценок.
Читая книгу, убеждаешься, что она написана с огромной любовью к героям очерков: она любит их талант, их труд. Потому что судить о современном композиторе только по его партитурам — всегда гораздо поверхностнее и "всухомятку", нежели, когда к этому добавляются привкус личных контактов и человеческое общение. Вот как об этом пишет сама Рухкян:
"Эта книга писалась как бы с натуры. Все это время мы все были вместе. Каждую неделю по средам встречались на заседаниях ассамблеи в Доме-музее Арама Хачатуряна. Писалась музыка, концерты следовали друг за другом, и в этой творческой круговерти крепло наше сообщество. Мы удивлялись тому, что не устаем друг от друга, что никто не вырывается вперед со своими амбициями. Меня поражало творческое горение моих коллег. Они, уже маститые композиторы, писали все лучше и лучше. Начав книгу, я не поспевала за ними. И хорошо, что не поспевала. Закончив очерк о ком-нибудь из них, я вдруг оказывалась перед фактом появления нового и очень яркого сочинения, которое обязательно должно было быть освещено в этом очерке".
Очерки Рухкян свидетельствуют также о ее наблюдательности. За ее обобщениями всегда стоят факты, добытые наблюдениями. Так написаны очерки о Л.Чаушяне, Р.Саркисяне, Е.Ерканяне, В.Бабаяне, Д.Сакояне. Ее наблюдательность — это не простая игра ума, во всех случаях она имеет в виду дело, интересы искусства, интересы общества. И что интересно? В хронике текущей жизни она легко угадывает движение к будущему и редко ошибается, говоря о судьбе композитора, его завтрашнем дне. Она верит в талант тех, о ком пишет. Ее талант критика заключается в том, что она пишет об искусстве языком искусства, избегая нарочитого усложнения для избранных и нарочитого упрощения для непосвященных. У ее книги широкий адрес — от коллег-музыкантов до простых слушателей. Она и сама себя чувствует, несмотря на ученые звания и написанные книги, вечным, неутомимым слушателем, ожидающим от искусства новых и новых откровений.
Стать летописцем музыкальной жизни и дать подлинную оценку ее творцам, дать свои показания свидетеля и очевидца — вот задача по масштабам дарования М.Рухкян, что она подтвердит и в готовящемся втором сборнике "Портреты".