НАЧИНАЛАСЬ ЭТА БИОГРАФИЯ В ПЕРВЫЙ, САМЫЙ СЛОЖНЫЙ ПЕРИОД Арцахского движения, когда в Степанакерте еще правили союзные органы правопорядка, прекрасно ладящие с Баку и стремящиеся любой ценой задавить «бунт» заклейменных московским Политбюро «экстремистов». Особо строптивые тогда попадали в тюрьму в Шуши (кстати, тогда были арестованы и будущий генерал Манвел Григорян, и его будущая супруга Назик). Отведал шушинских тюремных харчей и Самвел Бабаян. Вышел. Конфликт переходил в военную фазу. Бабаян командовал одним из направлений при освобождении Шуши в мае 1992-го, потом пошел круто вверх в армейской табели о рангах, играя важную роль в боях. Правда, «спарапетом» в Карабахе его не нарекли, в отличие от других, и памятников ему не ставили, но его подлинный вклад в победу никто не отрицает.
После войны пришла пора испытания «медными трубами», и здесь оказалось гораздо труднее, чем в бою. Власть кружит голову многим. Оставим в стороне рассказы и пересуды о некоторых безобразных особенностях поведения героя войны в мирное время. Обратимся лучше к фактам. А вынесенный судебной системой НКР приговор за покушение на президента Аркадия Гукасяна — это вошедший в законную силу документ, констатировавший вину Бабаяна в этом тяжком преступлении. Потом был срок наказания, сокращенный помилованием. Бабаян исчез с арены, чтобы через некоторое время засветиться в скандальной истории уже в Ереване. Пресса упорно писала о его огромных долгах, целом ряде обманутых лиц, включая бывшего мэра Еревана Альберта Базеяна.
Ничего толком из всего этого общественность не поняла. Однако публичным людям, а тем более с политическими амбициями, следует блюсти свою репутацию.
Прошли годы, скандал подзабылся, как вдруг несколько месяцев назад Бабаян материализовался из неизвестности на армянской земле, в Степанакерте, и оказался причиной еще одного скандала. Группа людей возжаждала его активного возвращения в первые властные ряды, организовала какую-то шумную возню, получив соответствующий отпор, смысл которого сводился к тому, что для прихода к власти есть легитимные способы политической борьбы. А демонстрации или пикеты — это пещерный стиль (уместный для 80-х годов прошлого столетия в исполнении профсоюза «Солидарность», рабочего судоверфи Леха Валенсы и прочих правдолюбцев, ни в коей мере (боже упаси) не связанных с какими-то иностранными манипуляторами).
В СТЕПАНАКЕРТЕ С. БАБАЯН ОКАЗАЛСЯ НЕ У ДЕЛ И ПОЧЕМУ-ТО РЕШИЛ ВЗЯТЬ РЕВАНШ В ЕРЕВАНЕ. Может быть, ему (как всяким незадачливым соискателям депутатских мандатов) кажется, что можно просто так, ничего не делая много лет, убеждать электорат в том, что они и есть — те, кто решит все проблемы и развяжет все клубки?
Попробуйте развязать. Обещать — право каждого политика. Но зачем при этом шантажировать публику какой-то иной возможной развязкой? Инцидент в Джрарате, где прозвучали выстрелы, расследуется правоохранителями, и виновные, вне всякого сомнения, понесут соответствующее наказание. Политики в таких случаях осуждают случившееся, стремятся разрядить обстановку во избежание нежелательных последствий. Бабаян же, встав в воинственную позу, говорит, что если будут стрелять, то получат достойный отпор. Будет кровопролитие.
Чьей это кровью так легко распоряжается бывший вояка, бывший осужденный и помилованный? С помощью какого оружия? И в кого он собирается («в ответ») стрелять? Только в провластных или достанется и «неправильной» оппозиции?
…Прожив несколько лет вне Армении и Арцаха, Самвел Бабаян не имеет каких-либо правовых оснований на депутатский мандат и не состоит, соответственно, в каких-либо списках, не является членом какой-либо партии. Так на какой тогда чужой «мельнице» работает человек, вернувшийся перед выборами в Армению и намекающий на возможное кровопролитие?
