Ситуация вокруг процесса карабахского урегулирования после 4-дневной апрельской войны обрела качественно новый характер и поставила перед армянскими сторонами новые вызовы, требующие адекватного реагирования. Именно это отметил и президент РА, заявивший о фактическом ужесточении позиции армянской стороны. «… Сегодня у нас иная ситуация. Нарушены соглашения о перемирии и его укреплении, проигнорировано 5 совместных заявлений президентов стран — сопредседателей Минской группы ОБСЕ, совершены страшные военные преступления. И теперь мы говорим всем: укажите агрессора, чтобы были сделаны выводы и можно было двигаться вперед», — заявил Серж Саргсян.
О том, что следует понимать под «иной ситуацией» и какими могут быть аргументы армянской стороны, — беседа с первым омбудсменом РА, исполнительным директором общественной организации «Против правового произвола» Ларисой АЛАВЕРДЯН.
— Сразу после апрельских событий мы все пребывали в ожидании адекватных оценок со стороны международного сообщества и прежде всего сопредседателей Минской группы. Однако по приезде в регион посредники заявили, что, дескать, они не имеют мандата на установление виновника нарушения режима прекращения огня… Как вы прокомментируете это?
— По умолчанию все, в том числе посредники, отлично знают, что виновником нарушений является именно Азербайджан. Исходя из этого Попов, Уорлик и Андрие обязаны были в первую очередь отреагировать на грубое нарушение основополагающего и универсального принципа ООН: неприменения силы в международных отношениях. Тем не менее такой реакции не последовало.
Имеют ли сопредседатели полномочия, позволяющие установить – какая из сторон нарушает режим прекращения огня? У Минской конференции их действительно нет. Но у сопредседателей такой мандат есть, и текст его размещен на официальном сайте ОБСЕ, где говорится следующее: «Сопредседатели совместно, на основе полного равенства и беспристрастности будут: 1. Предпринимать совместные усилия в целях укрепления режима прекращения огня». Можно привести немало примеров из международной практики, свидетельствующих, что в число усилий, направленных на укрепления режима прекращения огня, входит установление того, кто, как и когда допускает эти нарушения. Однако в любом случае не вызывает сомнений тот факт, что заявление об отсутствии у сопредседателей функции установления виновника нарушений можно считать как минимум некорректным в отношении по меньшей мере такого документа, как мандат сопредседателей. Отметим при этом несколько факторов.
Во-первых, очевидно, что в нашем случае против мирного населения Азербайджан применяет такие виды вооружений, которые запрещены международным сообществом. Во-вторых, армянская сторона уже заявила и предъявила убедительные доказательства того, что агрессия была спланирована Азербайджаном заранее и одной из целей нападения было проникновение на территорию НКР, захват одной или нескольких высот с тем, чтобы в дальнейшем преподнести это как «восстановление справедливости». Тем самым статус-кво был нарушен, это означает, что функции Минской группы по сохранению и укреплению режима прекращения огня, а также созданию мер доверия прежде, чем переходить непосредственно к урегулированию, не были выполнены.
Мы, конечно, не берем на себя функцию просвещения сопредседателей о документах ОБСЕ, однако они должны знать, что армянская общественность ориентируется в такого рода важных документах.
— Посредники позволили себе и другое непонятное заявление – о том, что Армения должна вывести войска из Арцаха…
— Здесь у ОБСЕ также имеется соответствующий документ: регулярно редактируемое справочное руководство под названием «Посредничество и содействие диалогу в контексте ОБСЕ». На странице 25-й документа в главе «Посредничество и содействие диалогу на разных стадиях цикла» имеются такие разделы, как «Предотвращение», «Урегулирование» и «Разрешение конфликта», однако в данном случае обратимся к четвертому: «Ограничение в посреднической деятельности и содействие диалогу». Название главы свидетельствует о том, что на любом этапе посреднической деятельности существуют ограничения. В чем их суть?
Говорить о пункте «Готовность сторон к диалогу», думаю, не стоит, поскольку неготовность Азербайджана к ведению переговоров абсолютно очевидна. Но в этом же разделе есть положение, 4-й пункт которого описывает результат посреднической деятельности: любая мирная договоренность, достигнутая путем переговоров между конфликтующими сторонами с помощью посредников, должна соответствовать принятым юридическим обязательствам, особенно нормам международного гуманитарного права, прав человека, международному законодательству о беженцах и международному уголовному праву. Далее идет еще более важное положение: посредники не могут одобрять такие мирные договоренности, которые предусматривают всеобщую амнистию (то есть прощение) за геноцид, преступления против человечности, военные преступления или – внимание! – тяжелые нарушения прав человека.
Таким образом, приемлемый результат посредничества или процесса содействия диалогу может быть ограничен именно этими условиями.
Эта выдержка и является основой для всех сторон, причем не только посредников и сопредседателей, но в первую очередь для тех структур, которые ведут переговоры, а также на всех остальных международных площадках, где поднимается и обсуждается карабахский вопрос. Именно с таких позиций должны подходить к этим обсуждениям представители армянских сторон.
— Соглашение о поэтапном урегулировании конфликта так и не было достигнуто, более того, весь процесс переговоров свидетельствует, что решение должно быть пакетным. С другой стороны, в создавшихся сегодня условиях ясно, что пакетность решения означает прежде всего безопасность гражданского населения.
— Безусловно. Более того, те, кто заявляет о необходимости вывода войск, полностью игнорируют безопасностный аспект. Между тем речь идет уже даже не о пересмотре Мадридских принципов, а об их бесперспективности в условиях, когда Азербайджан открыто и многократно проявил свою антицивилизационную сущность. Необходимо подчеркнуть, что Азербайджан не просто нарушил нормы международного гуманитарного права и прав человека, а демонстративно противопоставил себя всему цивилизованному сообществу. Это вызов не только и не столько армянам, но прежде всего той структуре, которую представляют сопредседатели. И можно четко констатировать, что несоблюдение положений указанного документа ОБСЕ является угрозой не только в зоне конфликта, но и в плане региональной безопасности.
— Почему вы подчеркиваете факт именно тяжелых нарушений прав человека?
— Принято считать, что для использования таких терминов, как геноцид или военные преступления, необходимы решения соответствующих структур, в том числе судебных. В то время как тяжелые нарушения прав человека — явный и демонстрируемый факт, который не всегда необходимо устанавливать посредством судебных инстанций. Выложенные в сети азербайджанской стороной фото- и видеофакты доказывают, что речь идет именно о тяжелых нарушениях, открыто демонстрируемых и не нуждающихся в официальном подтверждении. В распоряжении армянской стороны имеется множество документов, которые доказывают наличие всех признаков международно преследуемого уголовного преступления.
Как это все будет использовано и в какие инстанции направлено – еще предстоит решить. Однако на данном этапе крайне важно создание адекватной и достоверной картины событий, ибо мы уже видим множество попыток азербайджанской стороны в очередной раз дезинформировать, исказить суть событий и обвинить во всем армян вопреки очевидным фактам.
Подчеркну еще раз: особенность данного периода заключается в том, что, во-первых, нецелесообразно продолжать переговорный процесс в прежнем русле, то есть на основе известных «принципов и элементов» до тех пор, пока Азербайджан не будет призван к ответственности за совершенные им преступные деяния. Во-вторых, в создавшихся условиях безопасностный аспект выходит на первый план, поэтому о каких-либо «взаимных уступках» не может быть и речи. И наконец, лишь прямое участие Арцаха в Минском процессе может трансформировать встречи президентов/министров иностранных дел Армении и Азербайджана в реальный переговорный процесс.
О том, что следует понимать под «иной ситуацией» и какими могут быть аргументы армянской стороны, — беседа с первым омбудсменом РА, исполнительным директором общественной организации «Против правового произвола» Ларисой АЛАВЕРДЯН.
— Сразу после апрельских событий мы все пребывали в ожидании адекватных оценок со стороны международного сообщества и прежде всего сопредседателей Минской группы. Однако по приезде в регион посредники заявили, что, дескать, они не имеют мандата на установление виновника нарушения режима прекращения огня… Как вы прокомментируете это?
— По умолчанию все, в том числе посредники, отлично знают, что виновником нарушений является именно Азербайджан. Исходя из этого Попов, Уорлик и Андрие обязаны были в первую очередь отреагировать на грубое нарушение основополагающего и универсального принципа ООН: неприменения силы в международных отношениях. Тем не менее такой реакции не последовало.
Имеют ли сопредседатели полномочия, позволяющие установить – какая из сторон нарушает режим прекращения огня? У Минской конференции их действительно нет. Но у сопредседателей такой мандат есть, и текст его размещен на официальном сайте ОБСЕ, где говорится следующее: «Сопредседатели совместно, на основе полного равенства и беспристрастности будут: 1. Предпринимать совместные усилия в целях укрепления режима прекращения огня». Можно привести немало примеров из международной практики, свидетельствующих, что в число усилий, направленных на укрепления режима прекращения огня, входит установление того, кто, как и когда допускает эти нарушения. Однако в любом случае не вызывает сомнений тот факт, что заявление об отсутствии у сопредседателей функции установления виновника нарушений можно считать как минимум некорректным в отношении по меньшей мере такого документа, как мандат сопредседателей. Отметим при этом несколько факторов.
Во-первых, очевидно, что в нашем случае против мирного населения Азербайджан применяет такие виды вооружений, которые запрещены международным сообществом. Во-вторых, армянская сторона уже заявила и предъявила убедительные доказательства того, что агрессия была спланирована Азербайджаном заранее и одной из целей нападения было проникновение на территорию НКР, захват одной или нескольких высот с тем, чтобы в дальнейшем преподнести это как «восстановление справедливости». Тем самым статус-кво был нарушен, это означает, что функции Минской группы по сохранению и укреплению режима прекращения огня, а также созданию мер доверия прежде, чем переходить непосредственно к урегулированию, не были выполнены.
Мы, конечно, не берем на себя функцию просвещения сопредседателей о документах ОБСЕ, однако они должны знать, что армянская общественность ориентируется в такого рода важных документах.
— Посредники позволили себе и другое непонятное заявление – о том, что Армения должна вывести войска из Арцаха…
— Здесь у ОБСЕ также имеется соответствующий документ: регулярно редактируемое справочное руководство под названием «Посредничество и содействие диалогу в контексте ОБСЕ». На странице 25-й документа в главе «Посредничество и содействие диалогу на разных стадиях цикла» имеются такие разделы, как «Предотвращение», «Урегулирование» и «Разрешение конфликта», однако в данном случае обратимся к четвертому: «Ограничение в посреднической деятельности и содействие диалогу». Название главы свидетельствует о том, что на любом этапе посреднической деятельности существуют ограничения. В чем их суть?
Говорить о пункте «Готовность сторон к диалогу», думаю, не стоит, поскольку неготовность Азербайджана к ведению переговоров абсолютно очевидна. Но в этом же разделе есть положение, 4-й пункт которого описывает результат посреднической деятельности: любая мирная договоренность, достигнутая путем переговоров между конфликтующими сторонами с помощью посредников, должна соответствовать принятым юридическим обязательствам, особенно нормам международного гуманитарного права, прав человека, международному законодательству о беженцах и международному уголовному праву. Далее идет еще более важное положение: посредники не могут одобрять такие мирные договоренности, которые предусматривают всеобщую амнистию (то есть прощение) за геноцид, преступления против человечности, военные преступления или – внимание! – тяжелые нарушения прав человека.
Таким образом, приемлемый результат посредничества или процесса содействия диалогу может быть ограничен именно этими условиями.
Эта выдержка и является основой для всех сторон, причем не только посредников и сопредседателей, но в первую очередь для тех структур, которые ведут переговоры, а также на всех остальных международных площадках, где поднимается и обсуждается карабахский вопрос. Именно с таких позиций должны подходить к этим обсуждениям представители армянских сторон.
— Соглашение о поэтапном урегулировании конфликта так и не было достигнуто, более того, весь процесс переговоров свидетельствует, что решение должно быть пакетным. С другой стороны, в создавшихся сегодня условиях ясно, что пакетность решения означает прежде всего безопасность гражданского населения.
— Безусловно. Более того, те, кто заявляет о необходимости вывода войск, полностью игнорируют безопасностный аспект. Между тем речь идет уже даже не о пересмотре Мадридских принципов, а об их бесперспективности в условиях, когда Азербайджан открыто и многократно проявил свою антицивилизационную сущность. Необходимо подчеркнуть, что Азербайджан не просто нарушил нормы международного гуманитарного права и прав человека, а демонстративно противопоставил себя всему цивилизованному сообществу. Это вызов не только и не столько армянам, но прежде всего той структуре, которую представляют сопредседатели. И можно четко констатировать, что несоблюдение положений указанного документа ОБСЕ является угрозой не только в зоне конфликта, но и в плане региональной безопасности.
— Почему вы подчеркиваете факт именно тяжелых нарушений прав человека?
— Принято считать, что для использования таких терминов, как геноцид или военные преступления, необходимы решения соответствующих структур, в том числе судебных. В то время как тяжелые нарушения прав человека — явный и демонстрируемый факт, который не всегда необходимо устанавливать посредством судебных инстанций. Выложенные в сети азербайджанской стороной фото- и видеофакты доказывают, что речь идет именно о тяжелых нарушениях, открыто демонстрируемых и не нуждающихся в официальном подтверждении. В распоряжении армянской стороны имеется множество документов, которые доказывают наличие всех признаков международно преследуемого уголовного преступления.
Как это все будет использовано и в какие инстанции направлено – еще предстоит решить. Однако на данном этапе крайне важно создание адекватной и достоверной картины событий, ибо мы уже видим множество попыток азербайджанской стороны в очередной раз дезинформировать, исказить суть событий и обвинить во всем армян вопреки очевидным фактам.
Подчеркну еще раз: особенность данного периода заключается в том, что, во-первых, нецелесообразно продолжать переговорный процесс в прежнем русле, то есть на основе известных «принципов и элементов» до тех пор, пока Азербайджан не будет призван к ответственности за совершенные им преступные деяния. Во-вторых, в создавшихся условиях безопасностный аспект выходит на первый план, поэтому о каких-либо «взаимных уступках» не может быть и речи. И наконец, лишь прямое участие Арцаха в Минском процессе может трансформировать встречи президентов/министров иностранных дел Армении и Азербайджана в реальный переговорный процесс.
