…А ТОГДА, ЛЕТОМ 45-го, ДОСТАВ ИЗ КАРМАНА ГИМНАСТЕРКИ КЛЮЧ, который носил с собой все годы войны,
лейтенант Сурен Степанян открыл им дверь и прошел на кухню, где возилась мать.
И только успев подхватить ее, потерявшую сознание, понял, что натворил. Он был
тогда еще очень молод — всего 21 год. Тремя годами раньше окончив Ереванский
медицинский техникум, а потом и Краснодарское минометное училище,
эвакуированное в столицу Армении, он ушел на фронт.
На передовую попал в составе Первой Московской Минской
дивизии Первого Прибалтийского фронта. Отчаянный 19-летний мальчишка, он рвался
в бой, даже мысли не допуская, что может быть убит. Он и впрямь оказался
любимцем фортуны — за всю войну ни одного ранения. Когда уже в 44-м начальник
медсанчасти полка узнал, что солдат Сурен Степанян по профессии фельдшер, да
еще окончил медицинский техникум с красным дипломом, он отдал приказ о
назначении его командиром санитарного взвода.
Едва вступивший во взрослую жизнь, юноша принял на себя
ответственность за организацию работы полевой санчасти, за жизнь санитарок,
выносивших под шквальным огнем раненых, за качественное оказание медицинской
помощи, проведение неотложных операций, за отправку в тыловые госпиталя
тяжелораненых. В его обязанность входила даже проба блюд, которые доставлялись
воинам на передовую. Двадцатилетнему фельдшеру подчинялись люди, которые были и
старше, и опытнее его, но никто из них в общем-то не замечал юного возраста
своего командира.
Когда началась операция, вошедшая в историю Великой
Отечественной войны под названием «Багратион», 11-ю гвардейскую
армию, в составе которой Сурен воевал, перебросили на Третий Белорусский фронт.
Теперь извилистые дороги войны вели его в Белоруссию. Ожесточенные бои шли не
только за каждый город, но и за самый маленький населенный пункт. Степанян
сражался под Орлом и Витебском, участвовал в освобождении Минска, а следом и
Литвы. «Всеми нами, — говорит Сурен Иванович, — владела единственная мысль
— как можно быстрее прогнать врага с родной земли».
А позже Степанян вместе с уже ставшими родными
однополчанами на западе прорывал на территории Восточной Пруссии мощные
укрепления, на неприступность которых так уповало фашистское командование.
Героические действия советских солдат, первыми вошедших в Пруссию, были
отмечены Верховным главнокомандующим. Как и каждый участник этих боев, Сурен
Иванович получил грамоту с текстом благодарности от Сталина.
Второй благодарности от Верховного главнокомандующего
Степанян был удостоен за штурм города-крепости Кенигсберг. Московской Минской
дивизии, в составе которой он начинал и закончил войну, удалось окружить,
раздробить и уничтожить гарнизон крепости. Были взяты в плен комендант крепости
генерал Отто Ляш и 6500 его солдат и офицеров. На пожелтевшем от времени листе
написано: «За участие в штурме крепости Кенигсберг гвардейской части
вашего соединения и вам участнику взятия Кенигсберга объявляется
благодарность». И подпись — Сталин.
СУРЕН СТЕПАНЯН
ОТНОСИЛСЯ К СВОИМ ОБЯЗАННОСТЯМ ТВОРЧЕСКИ. Старшие по званию командиры говорили: «Его
можно учить, но и у него можно учиться».Еще в Литве, когда инспектировать
его медсанчасть пришел главный врач фронта, организация им работы, порядок,
царящий в отделениях и в санитарных сумках, получили высшую оценку. Его
медсанчасть была признана лучшей на всем фронте. Нет, он не был самонадеянным,
этот ереванский парень, он просто любил свою медсанчасть, составленную, как ему
казалось, из самых лучших врачей, медсестер, санитарок. Он душой болел за
каждого раненого, он весь был с ними, с их болью. Горячее желание помочь
каждому — вот что двигало им. Степанян постоянно учился, сдавал экзамены,
которые там же, на фронте, у него и других медработников принимали опытные
врачи и профессора. Медицинский инструментарий, с которым он работал на фронте,
сегодня представлен в экспозиции музея Ленинградской военно-медицинской
академии.
Заслуги Степаняна в годы войны были оценены тремя
орденами Красной Звезды. После окончания Великой Отечественной войны список
наград Сурена Ивановича дополнился новыми орденами и медалями. 9 мая 2010 года
Степанян принимал участие в параде Победы на Красной площади в Москве. Чеканить
шаг по мостовой по состоянию здоровья уже не мог, сидел на трибуне в окружении
таких же убеленных сединой ветеранов. В этом году он вновь получил приглашение
на юбилейный парад Победы, но возраст уже не позволяет лететь в Москву.
В 60-х годах прошлого века Сурен Иванович, впервые после
войны, побывал в Кенигсберге, ставшем Калининградом. На одной из аллей парка он
увидел бюст санинструктора своего взвода Лены Ковальчук, вынесшей на себе за
годы войны десятки раненых солдат и офицеров. Она погибла еще в Литве, не дойдя
до Восточной Пруссии. А из рассказа экскурсовода следовало, что Лена погибла
при штурме Кенигсберга. Сурен Иванович не выдержал: «У вас неправильные
данные, я хорошо помню обстоятельства ее гибели. Это было в Литве».
Экскурсовод, которая, как оказалось, писала книгу о Ковальчук, попросила
Степаняна рассказать о ней. Вернувшись в Ереван, он выполнил просьбу и написал
о своем санинструкторе, невероятно отважной и сильной духом женщине.
Через девять лет после окончания войны Степанян был
удостоен значка «Отличник здравоохранения» за работу уже на
гражданской службе. Сейчас он майор медицинской службы в отставке.
…День Победы
смогли встретить немногие из тех 600 тысяч армян, что ушли защищать страну,
тех, кому довелось терпеть горечь поражения и радость боевых побед, проявлять
чудеса героизма и отваги, познать верную солдатскую дружбу. На полях сражений
тогда погиб каждый второй. Сегодня, спустя 70 лет после того пьянящего мая,
солдат-победителей среди нас и вовсе осталась лишь пара тысяч. Успейте сказать
им: «Спасибо».
