НАЕДИНЕ С РАВНОДУШИЕМ
Арутюну 32 года. Слушая его рассказ, невольно думаешь о том, что события в жизни этого человека происходили в ускоренном
ритме. Жизнь словно подгоняла, и он спешил ее прожить. Быть может, неспроста. Ибо Арутюн шесть лет назад по причине неполноценного лечения суставного ревматизма получил инвалидность I группы и оказался прикованным к инвалидной коляске. Путем сложной хирургической операции его можно поставить на ноги, но денег на операцию у него нет. И выходит, что инвалидность Арутюна с учетом его финансовых возможностей – пожизненная.
Не служба, а долг
28 мая 1993 года Общественное телевидение Армении транслировало передачу, посвященную Национальной армии. Арутюн внимательно следил за матерью, которая сопереживала молодым героям сюжета, проходившим в то время службу в армии.
— Скоро и твой сын пойдет в армию, — вдруг объявил он ей.
МАТЬ НЕ ОБРАТИЛА ВНИМАНИЯ НА СЛОВА СЫНА. Ведь Арутюну только исполнилось 17 лет, и у него оставался еще год до призывного возраста. Однако ему не терпелось попасть в армию. Говорит, что тогда он даже не имел ни малейшего представления о Карабахе и, естественно, об осознанном патриотизме речи не могло идти. Просто сработал мужской инстинкт защитника дома, семейного очага.
… В Шенгавитском военкомате он написал заявление, в котором просил допустить к воинской службе раньше срока. Ему пошли навстречу. Матери он послал телеграмму уже с места службы – из Капана. Но ему и там не сиделось: совсем рядом шли тяжелые бои. Когда в очередной раз комбат Мартун Бадалян приехал в воинскую часть для набора добровольцев на передовую, Арутюн оказался в числе первых.
Зангелан, Раздалан, Магчалу… Бои, смерть однополчан. Под Физули его ранило. Арутюн отлежался пару недель в санчасти и вернулся на позиции. Свой гражданский долг выполнил до конца.
После армии Арутюн встретил любимую. Женился, устроился работать разнорабочим на стройке. На периодические боли в левом колене старался не обращать внимания.
"Папа, а когда ты будешь ходить?"
Через год после того, как Арутюн слег, от него ушла жена. Когда он говорит об этом, у него срывается голос.
— Пять лет я ее не видел и не слышал. Так оно, быть может, и лучше. Не могу обвинять ее. Она молода и избрала свой путь, — оправдывает он поступок жены. — Она ушла, когда поняла, что помощи ждать неоткуда.
… У АРУТЮНА ДВЕ ДЕВОЧКИ. Младшей – шесть, старшей -одиннадцать лет. Дочки его не забывают и по возможности навещают. Они его часто спрашивают, когда же он наконец сможет ходить. На этот вопрос у Арутюна ответа пока нет.
Эндопротезирование сустава в нашей стране медики освоили, и многие с таким же диагнозом, как и у Арутюна, через некоторое время после операции начинают ходить. Врачи обещали Арутюну: если он приобретет протезы, которые изготавливаются за рубежом, его бесплатно прооперируют. Цена протеза – около шести тысяч долларов. Нам, здоровым, трудно представить, каково это молодому мужчине быть прикованным к инвалидной коляске и жить с мыслью, что, имея финансовые возможности, ты мог бы давно ходить…
На протяжении последних лет Арутюн неоднократно обращался в разные государственные структуры. Как правило, его письма переадресовывались в Минздрав, откуда отвечали, мол, эндопротезирование сустава подпадает под технологически сложные операции, которые делаются в нашей стране на платной основе для всех слоев населения.
Тогда Арутюн решил обратиться в Министерство обороны. Оказалось, его проблемами здесь могли бы заняться в том случае, если б он оформил документы военного пенсионера. Потребовали документы о полученном при прохождении воинской службы ранении, так как приписка в военном билете не несет полной информации о степени полученного им ранения, и т.д. Военкомат Шенгавита направил запрос как по месту прохождения воинской службы Арутюна, так и в архивное управление Минобороны РА. Тщетно: первая инстанция ответила, что документы переданы во вторую, а вторая ответила, что в первую. Одним словом, Арутюну в сложившейся ситуации посоветовали поехать в Капан и разобраться на месте.
— Как мне ехать на этой коляске в Капан? Прошло 14-15 лет, военная часть, в которой я служил, давным-давно расформирована. После ранения я получал лечение не в госпитале, а в санчасти. Я не знаю, как быть, — говорит Арутюн. Кстати, если бы ему удалось найти эти документы, он мог бы получать не гражданскую пенсию по инвалидности в размере около 9 тысяч драмов, а военную – в размере 30 тысяч драмов.
Арутюн обращался за помощью и в общественные организации. В одной из них его "отфутболили" в … НКР. Этого ответа было достаточно, чтобы не стучаться больше в "открытые" двери негосударственных организаций.
Тем временем информацию об Арутюне 2 месяца назад поместили на сайте газеты "Азг". Были отклики, нашлись сердобольные люди, которые перечислили на счет Арутюна деньги. Но если сложить все эти пожертвования, то едва ли наберется сто тысяч драмов.
Будни
Сегодня Арутюн живет с матерью в крохотной квартире в здании бывшего общежития завода "Поливинилацетат" (ул. Шенгавит, 9, 1-е здание, кв. 70). Общая площадь квартиры — 18 кв. метров. Его инвалидная коляска помещается здесь с грехом пополам. Большую часть дня Арутюн вынужденно проводит в постели. Выйти на улицу проблематично: в здании нет лифта, а лестничная площадка не приспособлена для передвижения на инвалидной коляске.
"СОСЕДСКИЕ МАЛЬЧИШКИ ВЫНОСЯТ МЕНЯ НА УЛИЦУ, а потом заносят… Зимой из дому вообще не выхожу", — рассказывает Арутюн. Но он не сдается и искренне верит, что обязательно найдутся люди, которые смогут помочь ему.
По данным Минюста, сегодня в Армении зарегистрировано 4750 общественных организаций. По самым грубым подсчетам, добрая половина из них занимается теми вопросами, которые для Арутюна Товмасяна являются непреодолимым барьером. Найдется ли хоть одна из этой армии НПО, которая протянет руку помощи Арутюну?