— Прекрасный результат за короткий срок. Какими технологиями пользуетесь?
— Наша школа действует уже два года. Я начинала это дело с четкими представления о том, какой уровень у нее должен быть — и в смысле учеников, и в смысле преподавателей. Мы начинали с большими трудностями, многое казалось недостижимым и даже невозможным. Но в достаточно короткий срок все вошло в колею, и сегодня я могу с уверенностью сказать, что наша школа осуществляет те задачи, которые мы перед собой ставили. За два года мы выпустили 150 человек — два актерских курса, три лаборатории физического театра, две группы для подростков, показали шесть достаточно больших спектаклей не ниже планки. А в этом году мы впервые набрали режиссерский курс, точнее, режиссерско-актерский. Его будет вести Акоб Казанчян, которого, правда, пришлось очень долго уговаривать. Параллельно уже начали работу два курса в двух возрастных группах. Более юным преподает одна из самых перспективных наших молодых режиссеров Мэри Маркарян, а старшим — Самсон Мовсисян, признанный режиссер с опытом постановок в лучших наших театрах, многократный лауреат премии «Артавазд».
— К вам приходят люди с четкой целью стать актерами, или так, для души?
— Бывает по-разному, но те, кто попал на курс, который набрал Акоб Ервандович, думаю, окончат его вполне профессионалами. Полные два года, авторскую программу, основанную на серьезных методиках, Казанчян составил сам — у него за плечами большой опыт преподавания в театральном институте и мастер-классы в разных странах. Это и широкий теоретический курс, и, конечно, практика. Сначала речь шла о чисто режиссерском курсе, но спрос оказался очень большим, а такое количество режиссеров — сами понимаете… Так что, открыли еще 6 актерских мест. Но все равно был достаточно серьезный конкурс, и по его итогам отец утвердил 16 человек. Хотя мы любой курс набираем через прослушивания, а не просто «плати и милости просим». Причем если в случае с актерами, это ребята от 18 лет, то для поступления на режиссерский курс это уже люди с высшим образованием, им под тридцать. Это опять же было условием Казанчяна — два года обучения, это все равно ускоренный курс, человек должен делать сознательный выбор, а мы — решать поставленные перед собой задачи.
— Руководство ЕрГИТиК-а и члены экзаменационной комиссии были в восторге от абитуриентов, которых поставила арт-школа имени Гали Новенц. Вы ставите перед собой задачу некоего репетиторства?
— Действительно, пять наших выпускников — все, кто подавал документы, поступили, и все с высокими баллами. И это, конечно, очень приятно. Не то чтобы «ставим задачу»… К нам обращаются не только люди, собирающиеся поступить, но и те, кто хочет в принципе понять, его ли это дело — театр, и те, кто хочет сориентироваться в плане факультета. Я горжусь теми, кто поступил, но были и ребята, которым мы откровенно рекомендовали искать себя на ином поприще. Простите за выспренность, но мне очень важна, так сказать, честь мундира, честь имени Галя Новенц — не каждый может предстать перед высокими профессионалами приемной комиссии от имени нашей школы. Я уже говорила, что своих студентов мы тщательно отбираем. Причем, никаких заданий не даем заранее — коллоквиум, в ходе которого можно многое понять. Даже по тому, какая музыка закачена в телефон, уже можно догадаться, какие книги человек читает и читает ли вообще, какие фильмы ему нравятся…
И еще один, на мой взгляд, очень важный момент. У нас полный учебный курс, но после трех месяцев совместной работы мы всех собираем, приглашаем родителей и кому-то честно говорим: пока рано, или — в этой сфере ваш ребенок вряд ли состоится. Для меня это очень важно, мы просто обязаны быть честными! Ведь речь идет не только о финансах, которые потратит родитель. Это время ребенка, а иногда и его судьба.
— Мне довелось посмотреть ваш спектакль, сделанный очень современным театральным языком и на русском языке, сделанный в коллаборации с приглашенным режиссером. Часто такое практикуете?
— Все началось с того, что едва наша школа открылась, к нам обратился Алексей Нарутто, известный хореограф, режиссер, номинант «Золотой маски», преподающий во многих арт-школах Москвы. Он написал на страницу нашей школы, что будет какое-то время в Ереване и предложил сотрудничество. Я, естественно, очень обрадовалась, мы встретились, он предложил провести лабораторию физического театра, я вдохновилась, и мы начали работать. Опять же провели кастинг, выбрали 17 человек. В результате каждый участник написал какую-то реальную историю из своей жизни, режиссер сделал по ним инсценировку, и в сочетании с пластикой получился очень интересный спектакль. Помню даже, кто-то мне сказал — вы только открылись, стоило так тратиться и привозить спектакль из Москвы… Было приятно объяснить, что это наш русский курс. И я поняла, что это классный формат. Следующую такую лабораторию вела Арина Араратян, а третью — Каро Балян вместе с питерским режиссером Андреем Тихоновым. Я очень надеюсь, что у этой истории будет продолжение, потому что это очень здорово — давать людям возможность так раскрепощаться, так свободно выражать себя на сцене.
— Сколько педагогов работает у вас на одном курсе и есть ли какие-то общеобразовательные дисциплины? Для повышения, так сказать, культурного уровня.
— Непременно! Более того, в течение всего учебного процесса мы отправляем студентов в разные музеи и галереи, на спектакли, чтобы ребята имели хотя бы какие-то арт-представления независимо от того, собираются они поступать в институт или нет. Причем мы не договариваемся с учреждениями культуры, а покупаем билеты. Еще организуем совместные кинопросмотры — я давно убедилась, что поручать подобное в виде домашнего задания не имеет смысла… Так что на месте смотрим, читаем, обсуждаем.
За год с нашими ребятами работают 9-10 специалистов. На первом этапе нагрузка небольшая, только с руководителем курса — мне кажется, человек должен сориентироваться, понять, куда пришел, хочет и может ли продолжать. А уже поэтапно прибавляется сценречь, пластика, вокал, тут мы приглашаем коучей. Ну и, конечно, история армянского, европейского русского театра. Я никогда не требую от наших преподавателей какого-то единообразия. Допустим, сценарный курс у нас ведет Арам Шахбазян, блестящий кинорежиссер, обладатель многих международных премий, не буду же я его учить! У каждого своя методика и свой подход — мне важно, чтобы они дали результат. Иногда мне говорят, что я слишком заморачиваюсь… Я понимаю, что сегодня все страшно упростилось, в том числе и в нашей профессии, и это мое больное место. Когда в частных арт-школах один и тот же диплом выдают и 20-летнему, и 8-летнему… Давай сменим тему!
— Давай. Опять же в ГИТиК-е речь даже зашла о том, чтобы выдать школе имени Гали Новенц лицензию. Вы вообще что-то делаете в этом направлении?
— Есть несколько предложений, но пока они в стадии обсуждения — там много нюансов, и я пока не хочу раскрывать скобки. В любом случае, мы пытаемся что-то делать и рассчитываем на поддержку государства. А почему бы нет? Мы честно работаем, не набираем групп по 30 человек — максимум 15, приглашаем лучших специалистов. Вот в этом году практически не делали рекламы, а спрос был такой, что в какой-то момент я сказала — стоп, больше никаких заявок! И если даже не все наши выпускники станут актерами, то людьми с пониманием культуры они станут точно. И это тоже важный результат.
