ВЫСТАВКА В ЧЕСТЬ ЮБИЛЕЯ
Выставка работ преподавателей и студентов Художественной академии намечалась давно, и вот – состоялась. Она приурочена к 65-летнему юбилею учебного заведения, прошедшего долгий и славный путь и ставшего alma mater для большинства наших художников.
Масштаб выставки впечатляет – работы плотно заполнили два зала Союза художников. Среди представленных произведений можно увидеть образцы всех жанров и видов современного изобразительного искусства — от живописи до дизайна. Направления, которым отдают предпочтение художники в своем творчестве, также не подвергались ограничениям – тут вам и реализм, и абстракция с экспрессионизмом. Словом, все, что есть на сегодняшний день в искусстве, нашло свое отражение и на выставке, хотя и не равномерно.
Любопытно сопоставить оба зала: преподавателей – на первом этаже, студентов – на третьем. Пожалуй, лишь скульптура в обоих залах занимает тот же достаточно внушительный объем пространства, причем в работах явно доминирует бронза. Что касается других видов искусства, то соответствия не наблюдается. Если на первом этаже преобладает живопись, то на третьем – графика. Довольно скудно представлено декоративное искусство у преподавателей, зато среди студенческих работ керамика занимает почетное место. Объясняется эта диспропорция просто – многие преподаватели пожелали представить свои живописные работы.
Еще отмечу, что на первом этаже можно увидеть произведения художников, живущих в Гюмри и работающих в тамошнем филиале академии. Среди них Есаи Мейроян, Ваагн Гукасян, Гагик Манукян, Амбарцум Гукасян, Карен Алекян, Завен Коштоян. Их работы стали новым оттенком в многоцветии выставки.
Надо сказать, что значительную часть наших художников увлекает тематика отнюдь не академическая. Так, среди пейзажей, как обычно обильно заполнивших зал, немало пейзажей фантастических. Анатолий Григорян, конечно, лукавит, уверяя, что эти работы имеют отношение к аджарскому городу Батуми, художник увлекает зрителя в ослепительно яркий мир, где летают жар-птицы среди пальм и лиан. Фараон Мирзоян представил монументальное полотно, в котором грубая черная линия разделяет панораму с величественными заснеженными вершинами гор и тревожный, написанный в ядовито-розовых тонах апокалипсический пейзаж. Три полотна Аветика Аветисяна выглядят как развитие темы от мирного аккуратного домика, утопающего в лунном свете, к разрушительному напору толпы. Причем в последнем лунный свет уже не успокаивает, а наоборот – внушает страх.
Пара пейзажей Гагика Геворкяна, несмотря на реалистичность изображения, наполнены такой мощной, необузданной энергией, что кажутся фантастическими. Щедрыми мазками художник передает ощущение вихревых потоков ветра, сминающих поверхность земли.
В незатейливых мотивах загородной жизни ищет вдохновение Арам Исабекян. "Мой дом в Аштараке" написан с любовью, которая преображает этот вполне обыкновенный вид в сказочный уютный мирок.
Графики Ашот Арутюнян и Абраам Саакян сохранили верность традиционному в нашем искусстве пейзажу со старым двориком и церковью. А вот Ара Багдасарян представил работу тоже традиционную, но не для нашей, а для китайской графики — в стиле "горы-воды".
Не обойден вниманием и натюрморт. В этом жанре написано произведение Хачатура Азизяна "Лимон и апельсин". Эти цитрусы своим светящимся цветом дают художнику возможность играть на контрастах с истошно синей драпировкой.
А вот портрет почему-то на выставке большой популярностью не пользовался, а если честно говорить – жанр оказался просто на задворках. Пожалуй, тут можно упомянуть лишь академический автопортрет Владимира Саакяна, экспрессионистский портрет "А.П." Евы Арут, да постмодернистский "Портрет Диего Веласкеса" кисти Геворга Саргсяна. Выполненный гризайлью с автопортрета великого испанца. Однако большинство художников предпочли самовыражаться в той бесконечно широкой и разнообразной сфере, которая неопределенно именуется "композицией".
Сразу от входа бросается в глаза монументальное полотно Артура Ованесяна "Весенний танец". Несмотря на молодость, художник успел обзавестись собственным почерком, построенным на радикальном контрасте нескольких цветов. Надо сказать, что по сравнению с его прошлыми работами "танец" выглядит куда динамичнее.
Композиция Тиграна Саакяна не имеет названия, художник выразил через густую черноту мазка эмоцию, у которой нет имени, хотя ощущения отнюдь не радостные.
Несмотря на светлый колорит, далеко не приятные ассоциации вызывает и произведение Карена Агамяна, однако беженцы, изображенные на этой картине, все же движутся к чистому голубому небу, и в этом художник видит надежду.
Кстати, в связи с этими и некоторыми другими работами стоит отметить пока довольно осторожный возврат нашего изобразительного искусства к монументалистке – к большой картине. Еще пару лет назад казалось, что вместе с распадом СССР и как следствие — отсутствием госзаказов, закончилась и армянская монументальная живопись. (художники не отваживались замахиваться на крупный формат, обреченный на пребывание в мастерской). Однако на выставке академии впервые за долгое время можно увидеть монументальные работы, и, что особенно радует, среди них картины молодых художников. Однако, конечно, преобладающий формат все же средний, рассчитанный на частный интерьер.
Разнообразие живописи и графики немного поколебало уверенное царствование скульптуры, которое отмечается на большинстве наших выставок последних лет. Хотя и здесь, на мой субъективный взгляд, скульптура отличалась своей сложной тематикой и активностью в поисках новых выразительных средств.
Небольшие бронзовые скульптуры Нуне Туманян "Метаморфоза" и "Наслаждение" не только оригинальны по идее и исполнению, но и наполнены мягким юмором. Объектом "метаморфозы" является компьютерный фанат, приросший к креслу и незаметно превратившийся в странное существо.
Гарегин Давтян тоже не чужд гротеска, его персонажи — острые, агрессивные, безжалостные — все же вызывают сострадание, смешанное с отторжением. Такова, например, работа "Западня", в которой автор использовал метафору паутины как средство передачи безвыходности персонажа.
Наряду с этим любители более традиционных жанров могут увидеть портретные работы Гетика Багдасаряна ("Мартирос Сарьян") и Тариела Акопяна ("Мой учитель Саркис Багдасарян").
Конечно, как говорилось в кулуарах, можно было бы (и было бы хорошо) показать на выставке ретроспективу наших классиков, трудами которых создавалась академия.
Можно было бы представить не творческие, а академические работы студентов и преподавателей как свидетельство качественного классического образования. Можно было бы… Но это была бы совсем другая выставка. А эта, юбилейная, задумывалась как праздник, где все участники предстали в тех ипостасях, которые сами выбрали. Праздник в честь юбилея нашей Художественной академии. И он удался.
