ТАК,
УЕХАВ НА ВРЕМЯ, МАЗМАНЯН ПРОЖИЛ В ЛИВАНЕ БОЛЕЕ 20 ЛЕТ.
Там он стал
незаменимым как в качестве педагога (благодаря его таланту учителя от бога его
воспитанники стали известными мастерами в самых разных областях искусства), так
и скульптора, украсившего Бейрут и курортный город Дель Эль Камар десятком
замечательных памятников выдающимся деятелям Ливана . Помимо государственных
заказов Мазманяном были исполнены в Ливане десятки частных заказных портретов,
крупноформатных декоративных композиций, балансирующих на грани фигуративного
искусства и абстракции. А многочисленные персональные экспозиции Мазманяна и
его регулярное участие на различных выставках в Бейруте становились событиями
не только художественного, но и общекультурного значения. Так, открывая
персональную выставку скульптора в 1995 году, Католикос Гарегин Первый,
возглавлявший в то время Киликийский патриарший престол, назвал приобщение
ливанского зрителя к вдохновенному, исполненному пластического совершенства
искусству Мазманяна актом релаксации после трагедии многолетней гражданской войны.
Нет преувеличения и в том, что присутствие Мазманяна в Бейруте стало
катализатором развития скульптуры, — вида искусства, до того не столь там
распространенного.
Совсем недавно Мазманян возвратился в
Армению. И полный новых замыслов, с присущей ему истовостью и воодушевлением
работает и выставляется. За короткий срок он успел персонально выступить в
Монако, Париже и Базеле, приумножив круг уже имеющихся почитателей в Дании,
Швеции, Финляндии, Швейцарии, странах Прибалтики, Ближнего Востока и др. В его
мастерской на станках укутаны пленкой, сохраняющей влагу глины, целый ряд
эскизов будущих композиций в бронзе, а также замечательный эскиз портрета Соса
Саркисяна для надгробного памятника в граните. В папках – сотни станковых
рисунков и графических эскизов, задуманных в бронзе и камне произведений, в
частности, памятника Тиграну Великому, реализация которого могла бы стать для
Еревана явлением не менее значительным, чем Давид Сасунский Кочара. И, несмотря
на неопровержимость паспортных данных, невозможно поверить, что у Мкртича
Мазманяна сегодня 70-летний юбилей.
СКУЛЬПТОР
ПОЛУЧИЛ ПРЕКРАСНОЕ ПРОФЕССИОНАЛЬНОЕ ОБРАЗОВАНИЕ.
Сначала –
Художественная школа им. С.Меркурова в Ленинакане, затем Ереванское
художественное училище им. Ф.Терлемезяна, Эстонский государственный
художественный институт, который он окончил в 1972 году. Ему повезло с
учителями, главным из которых был Арто Чакмакчян. Своим вдумчивым отношением к
«корневой системе», питающей дух национального самосознания, он
заразил сначала Мкртича поклонением перед неисчерпаемостью многовекового
художественного наследия Армении, затем, привлекая внимание Мкртича к методу
взаимодействия скульптурного импрессионизма с сюрреализмом, он раз и навсегда
освободил его художническое сознание от оков академизма. Годы пребывания в
Прибалтике еще более расширили горизонты его пластического видения.
Художественное мышление «культовых» мастеров европейского модернизма,
находящегося в то время на пике своего взлета, оказалось сродни иррациональному
в своей основе мышлению Мазманяна.
Но он не стремился стать, как
проповедовал Дали, «Ницше иррационального». Ему было чуждо и
уничтожение в искусстве любых этических и, следовательно, эстетических
ограничений. В творчестве по примеру своего главного кумира Генри Мура Мкртич
всегда опирался на пластические возможности изобразительной формы. И форма эта
должна была служить не выражению в искусстве характерной для истекшего и уже
нынешнего века «расколотости» человеческого сознания. Ведь действие,
идущее от такого сознания, хотя бы и с благой целью, «производит только
новый беспорядок» (И.Киреевский). В образной же системе искусства
Мазманяна утверждение позитивного было и остается единственным устремлением.
В начале 1980-х годов группой
талантливых молодых архитекторов и инженеров-конструкторов были воздвигнуты
образцы зодчества, венчающие крупные градостроительные узлы нашей столицы,
ставшие символами, по которым Армению узнавали далеко за ее пределами. Мкртич
Мазманян был привлечен этой группой к монументально-декоративному оформлению
двух архитектурных ансамблей: аэропорта «Звартноц» и Дворца молодежи.
Это поставило перед ним задачу освоения новых для армянской скульптуры
художественных материалов, таких как пластические массы, аллюминий, литое
цветное стекло. Обратившись к светопластике, виду искусства, еще только
формировавшемуся в то время, Мазманян блистательно решил труднейшую проблему
художественного синтеза в архитектурном пространстве аэровокзала в аэропорту
«Звартноц». Не менее талантливо ему удалось решить задачу интерьерного
оформления кафе в загсе Дворца молодежи, замуровав несущие колонны помещения в
середине зала в монументально-декоративный триптих «Адам и Ева».
Благодаря использованию в качестве материала скульптуры синтетической
метализированной пасты, Мазманян разом решил как архитектурно-пространственную,
так и художественную проблему, внося в интерьер атмосферу праздничной
необычности. (Триптих безответственно разрушен вместе с самим дворцом.)
ДОСТИЖЕНИЯ
СКУЛЬПТОРА В ИСКУССТВЕ НЕ ЗАМЫКАЮТСЯ НА АВАНГАРДНЫХ ИСКАНИЯХ МОЛОДЫХ ЛЕТ.
Неизменная
отзывчивость на все прекрасное, неугасающее с годами чувство тонкого восприятия
новых идей, новых ценностей, новых форм художественного высказывания,
поразительное трудолюбие оказались залогом неуклонного художнического развития.
Сегодня он находится в расцвете творческих сил. Свидетельством тому — большая
серия мало- и крупноформатных полуабстрактных композиций последних лет,
основным мотивом изображения которых – антиподом разрушению и смерти – является
обнаженное женское тело как непреходящий вневременной символ жизни на земле.
Благодаря слиянию объемно-осязательного и плоскостно-графического, силуэтного
начала пластической формы в гармоническое целое эти произведения Мазманяна
обретают качества совершенных классических образцов. По-видимому именно в них —
в особой певучести их пластики, уподобляющей эти композиции овеществленной
музыке, — он сумел наиболее полно выразить свое «я». Ведь музыка
наряду со скульптурой — еще одна страсть Мазманяна (обладая выдающимися
вокальными данными, он в свое время брал уроки мастерства у Георга Отса и
Сергея Анилло).
Метафорический строй, присущий армянскому
художественному наследию, способность широких образно-пластических обобщений
характеризуют в целом искусство Мазманяна. Заложенное в основах традиции чувство
материала, умение выявить его конструктивное и декоративное значение нашли в
творчестве скульптора своего талантливого выразителя. Такие черты, как
выразительность пластических линий, тяга к ритмическому построению
композиционных форм, возрождены у него в новых формах и новых материалах. В них
же утверждает художник отношение к свету и тени как не только к важнейшим
эстетическим, но и этическим категориям. И это – один из наиболее существенных
аспектов наследия, выявленный Мазманяном.
В
устремленности его искусства в сферу общезначимого, в его обращенности к
интегрирующему эстетическому сознанию совершается прикосновение к тем идеалам
света, добра, мира, которыми пронизаны все величайшие творения армянской
культуры. И именно здесь совершается приобщение глубоко и насквозь современного
художника к традиции исторического культурного бытия его народа.
