Прощание с ХХ веком
Градоначальники, услышав ее пение, преподносили ей в дар ключи от города, вокалисты ушам своим не верили — неужели такое возможно, а зарубежные журналисты испытывали шок оттого, что подобное чудо оказалось на сцене без какой-либо предварительной рекламы. И только в Советской Армении не удивлялись, потому что голос ее стал критерием, правда, недостижимым, но критерием возможностей советского артиста. За пределами Советского Союза существовала реклама, внутри страны — пропаганда. Нам внушали, что мы живем в лучшей стране мира, могучей и миролюбивой. . . Но мы и без пропаганды испытывали счастье оттого, что столицу Армении построил Александр Таманян, что основы современного армянского изобразительного искусства заложил Мартирос Сарьян, что герой эпоса Сасунци Давид увековечен Ервандом Кочаром, что в театре им. Сундукяна шекспировские образы воплощает Ваграм Папазян, а в театре оперы и балета, носящем имя Александра Спендиарова, поет Гоар Гаспарян. Примечательно, что никто из перечисленных великих не был уроженцем Армении, но страна, которой мы гордились, была создана такими, как они, — патриотами, сменившими Петербург, Москву, Стамбул, Милан, Париж на Ереван.
Возвращение
Смерть возвращает нам то, что в жизни именуется утратой. Имени, славы, значения, интереса к пройденному пути. . .
Прошел год с тех пор, как мы потеряли Гоар Гаспарян, и это слишком близкое временное расстояние, чтоб осознать и оценить утрату громадного таланта, каковым обладала великая певица. Она была удостоена многих высоких званий: Народной артистки СССР, Героя Социалистического Труда. . , но ни одно из званий ничего не прибавило к имени Гоар Гаспарян, потому что в искусстве вокала имя ее подразумевает такое исключительное явление, превзойти которое невозможно.
Вообразите диапазон в 3 октавы (в то время как обычные возможности ограничиваются 2 или 2, 5 октавами) — от ноты соль малой октавы до ноты соль третьей октавы, причем на протяжении всего диапазона тембр звучания не изменяется, а это уже невообразимо и фантастично. Но природные данные ничто, если ими не владеть с тем артистизмом, каким обладала только Гоар. Она знала, о чем поет, она блестяще владела языками, на которых исполнялся мировой вокальный репертуар: итальянским, французским, немецким (прибавим арабский и английский) , но по иронии судьбы все эти языки по прибытии из Египта на родину необходимо было заменить незнакомым ей русским, так как все оперы, кроме армянских, в Советской Армении исполнялись на русском.
Единственная в мире
В ХХ веке известными колоратурными сопрано были Амелита Галли-Курчи, Тоти дель Монте, позже Мария Каллас, Рената Тибальди. Ослепительная Милица Корьюс сыграла Карлу Донер в американском фильме о Штраусе "Большой вальс". . . Гоар Гаспарян превосходила их всех, потому что способности всех других певиц были в пределах человеческих возможностей, и только талант Гоар попирал эти возможности. . .
Вот несколько газетных отзывов о ее выступлениях:
"Вообразите, что, сидя в театре, вы слушаете незнакомую вам певицу, которую никто не рекламировал, и внезапно делаете открытие, что перед вами титаническая сила. Я это чувство испытал. . . " Филадельфия, критик из "Вечернего бюллетеня".
"Чтобы услышать Виолетту или другие вердиевские образы в исполнении Гоар Гаспарян, я бы не поменял ее билет на билеты с участием Марии Каллас или Ренаты Тибальди". Ренэ (итальянский музыковед).
"Вот самый красивый голос, к которому присоединилась безупречная музыкальная техника и безошибочное восприятие музыкальной формы". "Гоар Гаспарян — никогда не слыханное чудо, сказочное, она поет, как скрипка Страдивариуса". Йоси Ора (Финляндия).
"Румыния никогда еще не слышала более великой певицы". "Скинтея тинеретулуй", Бухарест.
"Токио за всю свою историю не слышал подобной великой певицы". "Асаки Симбун" (Япония).
Конечно, есть отзывы, в которых Гоар называют звездой первой величины, но это слово сегодня потеряло свое истинное значение, однако именем Гоар названа звезда.
Фильм под названием "Великая Гоар"
Имея в виду газетные форматы, я сдерживаю себя от соблазна рассказать о жизненном пути, которым прошла великая певица. Я верю, что это сделает какой-нибудь догадливый, очень талантливый режиссер и снимет киноповествование о ней.
Я даже вижу первые кадры: отцовский дом Хачатрянов в Каире на берегу Нила, девочка поет в армянской церкви и вдруг — она же выбегает на балкон и вторит азану, оглашаемому муэдзином с соседнего минарета. Далее: общество видных музыкантов, бежавших от фашистов из Европы и нашедших пристанище в Каире, все та же девочка исполняет Ave Maria и профессор Элис Фельдман целует ее в лоб, предрекая большое будущее, если серьезно займется голосом. Потом Гоар в роли "Роз-Мари" еще в Каире, приглашение в "Ла Скала", чтоб спеть Розину в "Севильском цирюльнике" Россини, но вместо этого — корабль под названием "Победа" причаливает к берегам великой "тюрьмы народов", откуда Гаспарян совершает свое триумфальное шествие по странам мира. Потом, конечно, любовь на всю жизнь, дом, где соединяются сердца, и отдельно от всего на свете — великое одиночество как плата за гениальность. . .
В фильме будет много завистниц, которые в жизни оставались за кадром, но кино покажет, кто выкрал флейту перед концертом в Москве, посвященном 175-летию Большого театра, и Гоар спела "Соловья" Алябьева без сопровождения флейтиста. "Мы не сможем петь в театре, где поет Гоар", — панически заявили артисты Большого. Действительно, как мог обыватель, услышав ля бемоль третьей октавы, взятый с такой легкостью и так сверкающе, что ты как будто не только слышишь, но и видишь это звучание, согласиться впоследствии на более скромные возможности. Однако будет-таки в фильме персонаж, который встанет рядом с Гоар по величию человеческой натуры.
Валерия Барсова
Барсова была одной из лучших колоратурных сопрано Советского Союза. Она пела еще с Федором Шаляпиным в "Севильском цирюльнике" в Оперном театре Зимина. Барсова была на 30 лет старше Гоар, и когда они познакомились, ее карьера в Большом была уже завершена. К этому времени она преподавала в Московской консерватории.
Услышав пение Гоар, Валерия Барсова вместо зависти испытала такой восторг, что организовала концерт Гоар Гаспарян специально для работников искусств в АДРИ. Концерт длился от полуночи до 3 часов утра. На концерте присутствовали также ученики Барсовой. Разуверившись в собственных силах, они приуныли: "Разве можно так спеть, как Гоар?" — "Я не для того позвала вас на концерт Гоар, чтоб вы отказались от пения, совсем наоборот". Барсова хотела показать на примере Гоар, каких высот можно достичь, если работать над собой и преодолевать все трудности, присущие этому виду искусства. Принадлежа к тому же классу колоратурных сопрано, Барсова могла, как никто другой, оценить и отдаться волшебству пения Гоар. Знает ли нынешняя молодежь, что значит быть в плену у Совершенства? Только истинный артист может наслаждаться талантом, быть благодарным, а не завидовать ему. Впрочем, человеку можно завидовать, Искусству — нет.
Можно позавидовать тем, кому посчастливилось услышать ее Сольвейг, можно пожалеть тех, кому не довелось услышать концертные исполнения Гоар до 90-х годов, и почти не было среди поступающих на вокальное отделение Ереванской консерватории таких, кто не мечтал бы попасть в класс профессора Гоар Гаспарян.
Рахманинов. "У моего окна"
Как преподавала Гоар? Как Рубенс в мастерской Питера Пауля Рубенса, т. е. достаточно было ее присутствия, чтобы почувствовать свою причастность к школе бельканто в Гаспаряновском воплощении. Где можно найти сегодня ту атмосферу высокого искусства, которая была для Гоар единственной формой бытия?
Лучшее время в ее классе выпало на 1988-1991 гг. , когда ассистентом Гоар Гаспарян стала солистка Театра оперы и балета Ольга Закарян, первая выпускница класса Гаспарян, а концертмейстером — дирижер театра музкомедии Левон Абрамян.(Бывает же такое фантастическое везение. Но вскоре Ольга Закарян открыла свой собственный класс, а Левон Абрамян эмигрировал в Америку.)
Идет урок "сольного пения". У рояля стоит студентка и исполняет романс Рахманинова "У моего окна". Поет с трудом, неинтересно. Гоар, сидя за столом, начинает подпевать студентке, та замолкает, и Гоар уже одна плавно доводит песню до вспышки кульминации и заканчивает многоточием "и песни о любви они поют без слов. . . ". Мы замерли, чувствуя, как ангел из невидимости проплыл в голубом воздухе, оставив нам сверкающий рисунок ее пения.(Голос Гоар был действительно видимым.)
Проводы ХХ века
Многие предполагали, что на похоронах Гоар яблоку негде будет упасть. Но Театральная площадь была почти пуста. В центре составлен был коридор из венков и под тенью деревьев ютились пожилые поклонники Гоар.
Я не знаю, когда начинается и когда кончается век, но когда гроб с телом Гоар отправился в последний путь, я поняла, что вместе с ней мы провожаем целый век.
Смерть величайшей певицы ХХ века, которая поразила мир совершенным искусством пения, для мира осталась неизвестной. Когда Гоар в 1948 году репатриировала в Армению, за ее спиной оказалась огромная могучая держава: советские артисты призваны были всему миру представлять высочайший класс. Когда страна распалась, ее маленькие кусочки уже не в состоянии были поддерживать своих кумиров. Не по плечу. По одному Шарлю Азнавуру можно узнать и признавать Армению как страну, но самой стране еще не по плечу свои гиганты. И Гоар в последний период своей жизни испытала все тяготы и разочарования, выпавшие на долю маленькой, еще несостоявшейся страны. И этим еще больше выросла она в глазах народа, потому что оставалась всегда рядом и делила с ним его безрадостную судьбу. . . Может даже показаться, что ее забыли и оставили наедине со своим одиночеством. Но все это совсем не важно для истории. Наше несостоявшееся время, когда исключительное право голоса приобрели бесспорные посредственности с именами ср. р. , не войдет в Большую историю. На ее страницах останутся имена обладателей лишь самых дерзновенных талантов, и не важно, кто и как вспомнил сегодня Гоар и осознал, что потерял.
Гоар не пропадет. . . Вон светится ее звезда! С поистине царственным блеском.
Menu
