Промысловикам нужны стимулы
Губернатор Тавуша Армен Гуларян был удивлен услышанным. Ему никто не докладывал и не сообщал о проделках серых хищников на просторах области. Между тем, знай первое лицо лесного края о происходящих в селах ежедневных трагедиях, возможно, наблюдаемая картина была бы иной.
Другие чиновники рангом пониже, с которыми пришлось общаться по данной теме, были удивлены не меньше марзпета, но уже по другой причине: столь малозначительная проблема, на их взгляд, не должна стать поводом для выступления республиканской газеты. И это, конечно, самое большое их заблуждение. Именно по недопониманию ими всей масштабности и сложности задачи, губернатор не был информирован. Упущенное чиновниками время волки использовали на славу: плодились и пировали, не встречая должного отпора со стороны людей.
Кто же возглавит борьбу по истреблению многочисленных волчьих стай? В любом случае, первую скрипку должны играть районные охотничьи общества, считают специалисты. Другое дело, обладают ли они необходимой материально-технической базой и финансами, чтобы развернуть столь объемную работу в регионе со сложным рельефом.
Уже первое знакомство с деятельностью Тавушского регионального охотобъединения убедило, что даже областному звену не по плечу инициировать массовый отстрел хищников. Стопка заявлений из 20 сел, скрепленных печатями и подписями гюхапетов, на служебном столе председателя этой организации Жирайра Меликсетяна как крик вопиющего в пустыне. Некоторые письма годичной и даже двухгодичной давности. И все о нашествии серых хищников, учиненном животноводству ущербе и ненаказанных разбойниках. Староста Агарцина, к примеру, кроме всего прочего, еще указывает, что волки уже осмелели настолько, что режут скот средь бела дня на самых подступах к селу. Просит принять срочные меры, т. к. местные охотники не могут использовать оружие — выстрелы в Дилижанском национальном парке уголовно наказуемы.
— Вот и получается, — говорит Ж. Меликсетян, — что в заповеднике волк ходит неприкасаемый, как священная корова в Индии, а перешел границу охранной зоны — уже мародер, подлежащий отстрелу.
В другом документе, подписанном начальником Ноемберянского райотдела полиции, фигурируют уже десятки пострадавших от волков фермеров. В общей сложности хищники уничтожили за короткий срок 87 голов крупного и мелкого рогатого скота. Только с подворья Радика Агабабяна волки вырезали 14 свиней и теленка. Вред, как видим, для одного хозяйства огромный.
Что же предпринимает охотобъединение? "Волк, — говорит Меликсетян, — зверь умный и осторожный, его голыми руками не возьмешь. В наших горных лесных чащобах он практически неуязвим. Облавные охоты тоже малоэффективны. Нужны опытные волчатники, но где их взять? В советские годы за каждого добытого волка государство выплачивало охотнику 105 рублей премии. Это был серьезный стимул для промысловиков. Сегодня есть разрешение на отстрел волков и шакалов круглый год. Нам удается время от времени проводить отстрел шакалов. Мизерные средства не позволяют действовать на постоянной основе. А эпизодическая борьба с многочисленными младшими собратьями волков желаемого перелома не вносит. Словом, без помощи задачу эту нам не осилить".
Ситуация, надо сказать, создалась парадоксальная. С одной стороны, нынешний охотник вооружен и экипирован значительно лучше, чем его советский коллега. Любо заходить в охотничий магазин: оружие на полках из лучших стран-производителей. Почти все ружья и винтовки снабжены оптическими прицелами, что позволяет с большой точностью стрелять по зверю на дальних дистанциях. Но цены кусаются. Один патрон для гладкоствольного ружья стоит от 200 до 600 драмов. Да и содержание самого ружья под пристальным вниманием правоохранительных органов и бесконечными оплатами всевозможных пошлин становится делом дорогостоящим. Многие стремятся обзавестись незарегистрированным оружием и по наивности попадают из огня да в полымя.
Старые волчатники утверждают, что теперь волк сановником стал, по дебрям и завалам не лазит, а бегает по сельским дорогам без страха, а после каждой устроенной резни чаще всего уходит отлеживаться в заповедник. По существу Национальный парк стал резерватом волков. Это значит, что копытным и другим травоядным не выжить — вопреки господствующей теории "невмешательства в жизнь биоценоза", согласно которой олени, косули, кабаны, зайцы и др. должны в естественных условиях бороться за свое существование.
Сегодня в области нет ни одного населенного пункта, где бы волки не нашкодили. Его уже террористом называют. Волки, конечно, далеко не санитары природы, а злейшие враги диких и домашних животных. Численность волков регулировать надо. По мнению егерей, пары штук на всю область хватит. А следить за дикими копытными, чтобы не было больных и уродливых, задача лесных работников. Уверен, что самый прекрасный регулятор и санитар в природе сам человек.
— Волк, лютый бандюга, — говорит опытный волчатник дед Айказ. — Он убивает животных столько, сколько сможет. За ночь может уложить десяток другой овец и коз. И не поедает, а все равно убивает. Вот натура! Хищник из хищников, а в "личной жизни" ведет себя образцово. Волчья чета живет дружно. Самец как честный и ответственный муж-семьянин, не в пример нам некоторым, заботится о воспитании молодняка. Прямо какую-то человеческую заботу проявляет самка о супруге. В этом их сила. Да и на пищу неприхотлив зверь. При случае ест лягушек, от мыши и крысы не откажется. Но в наших условиях дело до этого не доходит. Не раз под мои пули попадались жирнющие особи. На домашней живности отъедаются. На палец сала у волков с такой пищи, на откорме они у нас.
— Вот тебе и разгадка секрета, почему волков и шакалов развелось так много, — включается в беседу почетный охотник Ерем. — С одной стороны, стволов на руках у сельчан много, с другой — без знания дела нечего соваться в лес. С сытым зверем бороться еще трудней. К тому же плодятся они очень быстро. Так что к модным поветриям с умом надо подходить. Волки хороши в диких условиях на больших просторах, где человека не встретишь, в специально выделенных зонах, где их сохранили бы как вид, а не тут, где люди кругом. Так что про волков забывать нельзя, бороться необходимо. А то успокоились в заповеднике, в ус не дуют: волки — са-ни-та-ры. Считаю, что следует возродить практику премирования за истребление волков. Дело это государственной важности. Простая арифметика может убедить самого твердолобого чиновника, что овчинка выделки стоит. Иначе мы еще долго не избавимся от этих кровожадных разбойников.
— По собственному опыту знаю, как трудно выследить и уничтожить волка, — рассказывает охотник и владелец большой свиноводческой фермы Размик Давтян. — По самым скромным подсчетам, один взрослый волк в течение года уничтожает несколько десятков голов домашних животных, не считая диких представителей фауны. Поэтому я бы еще предложил установить дополнительное вознаграждение за волчицу, взятую при выводке (когда волчата еще слепые) , и за истребление волчат в логове. Кроме того, хотел бы напомнить нашим охотникам об очень эффективном методе борьбы, о котором почему-то забыли. Надо применять капканы. Рельеф нашей местности позволяет без опаски устанавливать волчьи капканы. Если этому способу придать соответствующий размах, то результат не заставит себя ждать.
В Министерстве охраны природы понимают исходящую от чрезмерно расплодившихся хищников опасность для животноводства, да и для лесной живности тоже. Но плохо, что слово не подкрепляют деньгами. Финансовая составляющая тут уж как воздух нужна. Какой смысл сельскому охотнику рвать лапти в поисках волка? Без профессиональных навыков зверя этого не извести. А промысловику надо платить. Ему надо платить еще и за то, чтобы учил молодых мастерству охоты на волка. Неутешительная статистика подталкивает к решительным действиям без оглядки на содержимое государственного кошелька.
Menu
