В рамках своего 75-летнего юбилейного турне с единственным благотворительным концертом в Ереване выступил Иосиф Кобзон. Концерт в Большом зале филармонии продлился четыре часа и завершился ближе к полуночи.
ПЕРЕПОЛНЕННЫЙ ЗАЛ ПЕЛ С ИОСИФОМ ДАВЫДОВИЧЕМ ЛЮБИМЫЕ ПЕСНИ – невозможно было не реагировать на популярные мелодии, на которых выросло и воспитывалось не одно поколение и которые вошли в золотой фонд советской эстрады. И даже песня «А Ленин такой молодой» была подхвачена с большим энтузиазмом и пропета с улыбкой на устах.
Сначала И.Кобзон представил слушателям по одному куплету из разных песен, а затем исполнил «Песню первой любви» Арно Бабаджаняна из одноименного кинофильма, причем на армянском языке, вызвав восторженную реакцию зала, такую же, как и тогда, когда вместе с организатором концерта, руководителем международного благотворительного фонда «Созвездие» Артаком Торосяном спел песню «Армения моя» в сопровождении дудука в исполнении Камо Сейраняна.
Разумеется, певец вспомнил и своих друзей-композиторов, чьи песни он с удовольствием исполняет. И не только вспомнил, но и в день концерта посетил их могилы. А потом гостя приветствовал Роберт Амирханян, в шутку сказав, что в зале царит такая атмосфера и такое единение, что все жизненные проблемы куда-то исчезли…
Вместе с Кобзоном выступали Ансамбль песни и пляски внутренних войск России под управлением генерал-майора Виктора Елисеева, московская молодежная группа «Республика», пианист Алексей Евсюков и народная артистка Украины Наталья Бучинская, спевшая одну из песен на армянском языке, посвятив ее первой исполнительнице этой песни, Вардуи Варданян.
НАКАНУНЕ КОНЦЕРТА КОБЗОН ВСТРЕТИЛСЯ С ЖУРНАЛИСТАМИ. И, конечно, не обошлось без вопроса о его прощальных гастролях по России, о которых он всенародно заявил еще 15 лет назад.
— Плох тот человек, который считает возраст и деньги. По поводу моего прощания в 60-летнем возрасте я хочу сказать следующее: вы ведь знаете, что я еврей. А евреи прощаются, но не уходят. Не секрет, что для творческих работников наша профессия, наше искусство, сцена – это самый натуральный наркотик, вылечиться от которого невозможно. Я действительно думал, что 60 лет достаточно, чтобы сказать «спасибо» всем, кто мне позволил выходить на сцену, и попрощаться. Но меня часто приглашают на свои вечера композиторы и поэты, и я пою. И пока у меня есть желание петь и пока меня слушают и приходят на мои выступления, то буду петь. Нынешнее свое турне я назвал юбилейным. Я отчитываюсь перед моими слушателями. А дальше — как сложится жизнь.
— Казалось бы, о вашем творчестве известно все. Но о работе в цирке на Цветном бульваре мало кто знает. Расскажите, пожалуйста, об этом периоде жизни.
— Иногда говорят, что Кобзон был боксером. Но я им никогда не был, просто занимался спортом в секции бокса и стал чемпионом Украины среди юношей. Точно так же я никогда не был цирковым артистом. В программах тогдашнего главного режиссера цирка Марка Соломоновича Местечкина в прологах и эпилогах звучали песни. В одной из программ – «Карнавал на Кубе» — я пел песню «Куба, любовь моя»… Самое главное, я понял, что такое цирк и что такое труд и профессия циркового артиста. Кстати, Юрий Владимирович Никулин научил меня играть в нарды. Цирк научил меня многому и прежде всего – трудиться и любить свою профессию. А когда отмечали мое 60-летие, я позволил себе зайти в клетку ко львам и тиграм.
— Когда вы пошли освобождать заложников «Норд-Оста», вам не было страшно?
— Абсолютно. Не потому, что я такой уж бесстрашный человек. Нет, я такой же, как и все. Но вы знаете, меня волнуют люди, которые находятся в экстремальных обстоятельствах. Первый раз я столкнулся с людьми, оказавшимися в подобной ситуации, когда прилетел на остров Даманский после войны. А потом были разные жизненные обстоятельства: девять командировок в Афганистан, Чернобыль, Чечня. И вот «Норд-Ост». Террористы не хотели ни с кем разговаривать. Меня они просто знали. Первое свое звание – заслуженного артиста — я получил в 1964 году в Чечено-Ингушской АССР. Я исполнял и до сих пор исполняю «Песню о Грозном», которую поют все чеченцы и ингуши. И когда боевикам сказали, что в штабе находятся депутаты, и стали перечислять наши фамилии, они ответили: «Пусть придет Кобзон, больше никого мы впускать не будем».
Когда я зашел, там было 6 человек в масках и камуфляжах, они держали автоматы, направив их на меня. Один из них сидел посередине. Я ему сказал: «Вам не стыдно, вы, наверное, молодые люди, я не вижу ваших лиц. — Откинув полы своего пальто, я продолжал: — Я пришел к вам без оружия, что же вы на меня автоматы наставили?» И сидящий дал приказ опустить автоматы. Говорю дальше: «Я-то думал, что я к чеченцам попал. К вам вошел аксакал, старший товарищ, а вы сидите». Он вскочил тут же. Чеченцы никогда при старших, тем более при родителях, не сядут. Мой собеседник отвечает: «Вы что, пришли нас воспитывать?» — «В отсутствие ваших родителей это не помешает. И вообще, я хочу видеть, с кем разговариваю». Он снял маску. Это был Абу Бакар. Мы с ним начали долгий разговор. Я абсолютно не боялся. Но вот второй раз, когда я повел туда Ирину Хакамаду, я стал нервничать из-за нее, особенно когда она попросила у боевиков разрешения закурить. Они сказали: «Вы пришли к мусульманам. Мы не курим и не пьем». А когда она попросила освободить кого-нибудь из заложников, ей сказали: «Конец торговле» потому что я уже тогда смог вывести трех девочек и их мать, с которыми мы дружим по сей день, и одного больного англичанина.
— У вас много друзей. А есть ли враги?
— Есть и друзья, и враги. В жизни я встречался с самым страшным предательством, а предательство и зависть я считаю грехами человеческими. Именно они являлись поводом для прекращения взаимоотношений. Я прощался с этими людьми навсегда. Есть, конечно, друзья, с которыми я общаюсь постоянно. Это мой лечащий врач Ашрафян, Артак Товмасян, который организовал мои гастроли в Ереване. Но я называю армян не потому, что нахожусь в Армении, а так сложилось по жизни. У меня очень много добрых приятелей, к которым я часто прихожу. Друзей-олигархов у меня нет, хотя многих из них я знаю, но дружбы с ними не ищу. Не потому что они олигархи, а потому что они не вошли в круг моих интересов. Они заняты своими проблемами, бизнесом, я занят творчеством. Уже 16 лет я представляю Забайкальский край в Госдуме, у меня много общественных нагрузок. Поэтому, если меня спрашивают, когда уйду на пенсию, я отвечаю: никогда и никогда не буду оформлять ее. Однажды я услышал ответ на этот вопрос 80-летнего Юрия Григоровича: «Такие люди на пенсию никогда не уходят. Они, как дерево, падают». Поэтому, думаю, и после ухода с эстрады у меня будет много проблем, которые нужно будет решать. Так что по этому поводу не переживаю.
— Чем конкретно вы занимаетесь в Госдуме и интересно ли вам там работать?
— Работа в Комитете по культуре мне очень интересна. Остальное не вызывает особого интереса. Мне нравится приезжать в свой округ, я помогаю строить больницы, храмы, детские сады. Это насыщенная, наполненная жизнь. А мандатом своим я никогда не пользовался для себя, кроме депутатской комнаты в аэропорту. Но статус депутата очень помогает решать многие общественные задачи. Так что я рад, что у меня есть такие возможности.
А вообще Госдуму я называю террариумом друзей, потому что четырем политическим партиям, когда начинается пленарное заседание, дается десятиминутная возможность высказаться. И начинается поливание друг друга грязью. А я сижу рядом с двумя очаровательными женщинами – Терешковой и Кабаевой. И, когда они слышат такое, мне постоянно приходится их успокаивать. С Терешковой я подружился еще в те времена, когда она не летала, нас познакомил Гагарин. Когда ее избрали в депутаты и она первый раз пришла на заседание, эта интеллигентная женщина была в ужасе и все время повторяла: «Куда я попала?» А я ей сказал: «Валюш, ты привыкала к невесомости, вот и сейчас привыкай». Я неоднократно подчеркивал, что у меня в Москве много друзей-армян, с которыми я постоянно общаюсь. Горжусь тем, что получил орден Св.Месропа, и представляю, сколько нужно армянину, живущему в Армении, сделать по жизни, чтобы быть обладателем такой высокой награды. А мне вручили его не столько за мои заслуги, сколько с надеждой, что я с гордостью буду носить это высокое звание и буду пропагандировать все лучшие традиции, которыми так богата Армения. А мои дети и внуки и сегодня являются и всегда будут друзьями Армении.
И в конце мне хотелось бы процитировать Аллу Пугачеву: «Ему (Кобзону. – Е.Г.) не подходят даже такие слова, как «мэтр», «легенда»… Ему подходит «вождь, вождь советской эстрады! Поет Кобзон или не поет, он до конца дней своих, навсегда останется хозяином на эстраде!»
