"Я думаю, путь один — высокая литература и высокая требовательность к самим себе", — заявил, отвечая на вопросы "ГА", художественный руководитель Государственного русского театра им. Станиславского Александр ГРИГОРЯН.
О том, что за заслуги в развитии русского театра, за вклад во взаимоотношения двух культур художественный руководитель ереванского Государственного русского театра им. Станиславского Народный артист РА и Заслуженный деятель искусств РФ Александр ГРИГОРЯН указом президента России награжден орденом Дружбы, стало известно еще недели три назад. "Голос Армении" присоединяется к голосам поздравляющих, тем более что во время своего недавнего визита в Армению министр иностранных дел России г-н Лавров привез награду герою.
— Александр Самсонович, вот вы и орденоносец. Приятно, наверное?
— И даже очень. Все те годы, что я работаю в Ереване, я только и делал, что пытался соединить, найти гармонию во взаимоотношениях армянской и русской культуры. В свое время я говорил, что у нас русский театр с небольшим армянским акцентом. Это в корне эстетического, если хотите, мировоззренческого отношения всего нашего коллектива. И вот все эти 40 с лишним лет, не знаю, случайно или прагматично, я занимался поиском того художественного ключа, который позволяет достойно представлять русскую театральную культуру в национальной республике, а особенно в такой мононациональной, как наша. Развивать традиции русского театра, учитывая национальные особенности, национальный менталитет, связанный с нашей высокой эмоциональностью, активной импульсацией жизни. Так что я, так сказать, понимаю, за что получил эту высокую награду.
— Тем не менее отношение к русской культуре за последние годы у нас изменилось. Вас это не беспокоит?
— Вопрос по существу. Был момент, когда люди спутали политику вновь созданного российского государства с русской культурой. И тогда, думаю, потеряла не только русская культура в Армении — потеряла наша культура. Я помню, в 94-м то ли 95-м году — на апофеозе антирусских настроений — мы играли детский спектакль на сцене театра имени Пароняна. Спектакль яркий, музыкальный, дети обычно бурно реагировали. И вдруг — он прошел в гробовой тишине, хотя и при аншлаге. А потом ко мне подбежала директор одной из школ, откуда были дети, и "успокоила": "Александр Самсонович, не волнуйтесь, дети просто не знают русского языка". Я тогда отдал распоряжение — в армянских школах продавать билеты вдвое дешевле, а то и отдавать вовсе бесплатно, только бы наши дети слышали русскую речь.
Почему я об этом говорю? Потому что мне кажется, что за советские годы русский язык и русская культура ничего плохого не сделали, кроме того, что стали огромным мостом, позволившим армянам выйти не только на всесоюзную, но, если хотите, на мировую арену. Ведь, когда мы говорим о великих деятелях армянской культуры прошлого столетия, нельзя забывать, какими узами связаны они с этой великой культурой. Ведь как мы гордились тем, что такого знания русского языка не было ни в одной из братских республик, лучшие филологи-русисты были армянами. И мне кажется, тенденции, наметившиеся в последние годы — открытие Славянского университета, многочисленные культурные контакты, — свидетельство того, что мы опомнились. Не стоит ставить на одну полку русскую политику, порой русское хамство и, увы, даже скинхедов с русской культурой. Как можно отторгать те великие и гуманные идеи, которые приносят русская культура и литература?
— По крайней мере ваш театр никогда этих контактов не прерывал. . .
— Несколько лет назад российское правительство поняло, что выпустило из рук огромный культурный пласт — русские театры. Они когда-то, может быть, и были созданы из политических соображений, но переросли эту цель и стали очагом взаимообогащения культур. Наконец несколько лет назад правительство очнулось и создало Центр поддержки русского театра за рубежом. Это довольно мощный центр, в рамках которого действует фестиваль "Балтийский дом" в Санкт-Петербурге, куда ежегодно приезжают русские театры со всего СНГ за счет российского правительства и в течение недели показывают свои спектакли. В этом году, посмотрев в записи наших "Ревизора", "Хануму" и "Кесаря" по Левону Шанту, они предпочли "Кесаря". Так что через неделю мы везем этот спектакль в северную столицу. Затем там же, в Петербурге, состоится фестиваль "Арлекин", где будет показана наша постановка "100 поцелуев принцессы". Нас пригласил детский музыкальный театр "Зазеркалье". Эти связи, это взаимопроникновение, безусловно, создают большую поддержку.
Несколько лет назад целая группа госчиновников, приехавшая вместе с Лужковым, пришла к нам в театр — порядка 75 работников префектуры Центрального округа Москвы. Вместе с ними был и Марк Захаров. Они смотрели "Поминальную молитву", спектакль произвел на них огромное впечатление, и Марк Анатольевич практически тут же уговорил руководство округа стать спонсором нашего театра. Центральная префектура ежегодно заказывает нам тот или иной спектакль русского классического репертуара. И эта связь дает о себе знать — ведь такие спектакли требуют больших расходов. Сейчас мы готовимся к "Трем сестрам".
— Как-то принято считать, что наш зритель не самый большой поклонник Чехова.
— Нет, он никогда не "ставит условий", и я делал спектакли мои любимые — сатирического толка. А это впервые русская драма. Чехова никогда не ставил, но достаточно его знаю, видел очень много спектаклей, в том числе и лучшие — Бессона, Брука, Някрошуса. Я понял, что могу сделать это в принципиально другом темпоритме, в другом эмоциональном настрое, почти бешеном — у людей земля горит под ногами. Не ностальгия по лучшей жизни, как принято считать, а желание вырваться. Вырваться из мещанского, обывательского ощущения и внутри, и вне себя. Не тоска, а борьба. За лучшую жизнь. Мне показалось, что сегодня я понимаю людей, которые не хотят тормозить свое развитие, тягу к интеллектуальному, возвышенному, духовному.
— Сегодня весь театральный мир всполошен грядущей реформой — говорят о сокращениях в коллективах и сокращении самих театров. Как вы к этому относитесь?
— Наивысшее достижение советской культуры в театральной сфере — это репертуарный театр. Если на Западе нам в чем-то завидуют, то именно в этом. Театр — не проходной двор, куда зритель должен забегать поразвлечься и посмеяться, для этого существуют иные жанры. Даже советские диктаторы понимали, что должен существовать некий стержень культуры, поддерживающий уровень искусства. Вот о чем идет разговор. Репертуарный театр строится в первую очередь на высокой художественной литературе. Обратите внимание на литературный материал наших антрепризных спектаклей, на которые валит зритель. Да, можно прийти посмеяться, отдать должное трюкачеству — режиссерскому, актерскому. Но разве это тот путь, по которому должна идти серьезная государственная программа? Неужели мы собираемся повышать уровень спектаклей за счет приглашения в театр "звездных" коммерционных актеров, которые знакомы обывателю по телешоу?
Конечно, имеет значение художественная программа того или иного театра, и здесь государство должно быть требовательным — требовательным именно к художественной программе. То, что позволительно коммерческому театру, абсолютно непозволительно государственному театру. Да, в гостеатре должны быть разные жанры — и трагедия, и драма, и водевиль, и детские спектакли. Но все должно быть на уровне той культуры, к которой всегда стремился этот народ и который и сегодня нужно постоянно двигать огнем этого маяка. Посмотрите, как воспитали наши театральные фестивали того времени, когда были Капланян, Асламазов, нашего зрителя, — и сегодня его уровень вызывает восхищение у гастролеров. Я думаю, путь один — высокая литература и высокая требовательность к самим себе.