К 100-летию со дня рождения
XX век подарил нам немало ярких, неординарных армянских живописцев. Имена этих корифеев на слуху: Мартирос Сарьян, Седрак Аракелян, Ваграм Гайфеджян, Акоп Коджоян. Они остались в армянской культуре поразительными взлетами творческого гения. Сейчас из полузабытья выступают фигуры их учеников и наследников. Один из них — Хачатур Есаян, чье столетие исполняется в этом году.
В ряду классических армянских пейзажистов он занимает свою особую нишу. Хачатур Есаян ни на кого не похож, хотя нить традиций перенимал из первых рук — да каких! Учился у таких выдающихся художников-педагогов, как Седрак Аракелян, Ваграм Гайфеджян и Вртанес Ахикян. И выбрал ту дорогу в искусстве, что ближе к коренному руслу художественных традиций. Удивительно, но, обладая большим композиционным и живописным талантом, он предпочел тихую заводь пейзажа, которая не сулила громкой славы. И тем не менее слава к нему пришла еще при жизни. Он получил и почетные звания, и ордена, и другие знаки правительственного внимания.
В картинах Есаяна нет ничего умозрительного, их гармония достигается не мыслью, а чувством. Он был артистичен. Артистизм, легкость, изящество поражают и на выставке, открытой в эти дни в трех залах Национальной картинной галереи. Даже для тех, кто хорошо знал и любил творчество Есаяна, экспозиция его работ стала откровением. Есаян — живописец, сценограф, мастер рисунка словно впервые поднялся во весь рост, и зрители почувствовали масштаб художника и силу его таланта.
Живопись и сценография в замечательных рамах разместились по стенам, рисунки, маленькие акварели легли в витрины. Решительно все полно скрытой тайны, источаемой, кажется, самой природой, овеяно ненавязчивой красотой, обладает совершенно особой выразительностью. В каждой картине живет ощущение полноты бытия, чувство радости, которое характерно для творчества художника, и казалось странным, что залы не заполнены пестрой и шумной молодой толпой. По залам ходили в основном поклонники художника, те, кто знал его в 60-70-е годы. Один из них с восторгом признался: "Я давно знал, что Есаян — прекрасный мастер, вдохновенный, тончайший пейзажист, но не думал, что это так значительно". Очевидно, он выразил общее мнение. Впрочем, это заметили и оценили и его современники — Мартирос Сарьян, Наири Зарян, Габриэль Гюрджян.
"Искусство Есаяна насыщено живым, вдохновляющим, жизнеутверждающим содержанием. Он обладает тонким чувством цвета, художественным тактом, высоким эстетическим чувством. Композиционные архитектурные пейзажи Есаяна вызывают восхищение великолепием архитектурных ансамблей города и неувядаемой красотой армянского национального стиля", — отмечал Габриэль Гюрджян.
"Его работы отличались захватывающей непосредственностью, может быть, не столько окрашенные радостью, сколько печалью, но они неизменно были светлыми и сияющими, искренними и эмоциональными. Судя по картинам Хачатура Есаяна, природа для него — самый большой поэт и художник. Он же — идеал красоты", — считал Мартирос Сарьян.
Редким достоинством представленных на вернисаже работ является отсутствие "проходных" вещей. Здесь каждая работа своеобразна, по-своему интересна, каждая будит мысль, раскрывая возможности искусства. Высокие достоинства представленных произведений позволяют назвать их автора Моцартом пейзажа. Здесь все кажется особенным и не схожим ни с чем ранее виденным. В его живописи, как в музыке, улавливаешь естественный лирический напор, порывистость, свет. Каждая картина несет в себе отблеск редкой проникновенности, озаренности. У них есть свойство западать в душу, застревать в уголках памяти, восхищая и радуя. "Саритаг", "Улица Агаяна", "Пейзаж Арзни", "Мегри", "Зимний пейзаж", "Полдень" … все эти работы — плод лирического переживания, настолько глубокого и непосредственного, что отходишь от этих картин переполненным. Как достигнута такая красота, выразительность, внутренняя сложность? Это тайна его творчества. Сколько энергии, света, настроения, сердечного пристрастия в его картине "Осень". Глядя на нее, убеждаешься: "в ней есть душа, в ней есть свобода, в ней есть любовь, в ней есть язык".
Есаян был лириком-философом. Его отношение к действительности и даже его эстетизм вырастали на почве цельного мировоззрения. Отсюда его представления об искусстве как об истинной и бессмертной реальности — более достоверной, чем окружающая действительность. Отсюда же — непоколебимое равнодушие к социальным проблемам, всегда игравшим определенную роль в армянской культуре.
В то время, когда романтические идеалы подвергались развенчиванию в разных областях искусства, в том числе и в музыке, живописи, Есаян писал камерные полотна, явно развивающие традиции романтизма, вернее традиции психологического направления. Такие картины отторгали художника от злободневного, шокировали. Они были написаны без сегодняшней торопливости, лихорадочной гонки за модой и стремления попасть в событийный "тон". Будучи художником широко образованным, он во всех ситуациях оставался самим собой. Он был независим в лучшем смысле этого понятия, не считая себя обязанным прилаживаться к какому-то актуальному поветрию.
Рядом с вершинами Арарата живут в полотнах Есаяна простое дерево и речушка, желтые листья осени и декабрьские морозы, тропинки армянских предгорий, долины и сады на рассвете или в сумерках, узкие улочки восточных городов, уникальные исторические памятники Парижа и Рима, Праги и Братиславы, Бухареста и Тбилиси . С большим лирическим чувством он рисует и другие города Европы, по которым путешествовал, роскошные площади и мосты. Он передает свое восхищение, удивление и преклонение творениями рук человеческих. В них выражена несокрушимая вера художника в жизнь, в ее созидательные истоки, ее мудрый смысл.
Значительное место в творчестве Хачатура занимала сценография. Еще в самом начале своего творческого пути он создает эскизы костюмов для Декады армянского искусства в Москве в 1939 году, за что награждается Почетной грамотой Верховного Совета Армянской ССР, а через десять лет — орденом "Знак Почета" за оформление спектакля "Давид Бек", с успехом показанного в Москве. В том же году ему присваивается звание заслуженного деятеля искусств.
На выставке широко были представлены эскизы к спектаклям "Геворг Марзпетуни", декорации к "Алмаст", "Давид Беку", "Золушке", "Царю Эдипу". В 1968 году он становится главным художником Академического оперного театра, где работает до 1970 года. Работы Есаяна демонстрировались во многих городах бывшего Союза и за рубежом.
Бывают в истории искусства периоды, когда бурно развивающееся новое заслоняет на время художественные ценности даже недавнего прошлого. Но не может быть забыто творчество, в котором с поразительной искренностью воплощена красота. Поэтому нам дорого и близко творческое наследие народного художника Хачатура Есаяна, связавшего его с родной землей, с традициями национальной и мировой культуры, проявившее силу его таланта и незаурядный характер. Искусству Есаяна дана власть — останавливать время и преодолевать трагизм действительности. Это подтвердила и выставка в Национальной галерее.