Сумеем ли мы наконец признать, что 24 апреля в какой-то мере было и днем нашего поражения? И вслед за этим добавить, что, вспоминая о поражении, думают о победе. Ведь жизнеспособна именно та нация, которая после поражения вновь возрождается для победы. Однако 24 апреля для нас боль, трагедия, катастрофа, Геноцид, но никогда не свидетельство поражения.
А что это означает? И не добавит ли это осознание поражения новый оттенок к пережитому нами оскорблению, Геноциду, тоске по потерянной родине? Мы хотим посредством признания Геноцида достичь восстановления исторической справедливости. Но если стремиться только к этой цели, не заведет ли она нас в тупик, ведь от идущих по этому пути ничего не требуется, кроме как оставаться в привычном образе просителя. Может, хоть сейчас мы осознаем, что изначально, еще до возникновения Армянского вопроса, нам была отведена эта роль. Должна была погибнуть Османская империя и вырасти новая Турция, и в эти планы не входило создание армянского государства или автономии. Следовательно, все заявления держав в пользу армян были лицемерным притворством.
Поэтому, видимо, правильно доказать им: проблема не только в восстановлении исторической справедливости, проблема в том, что последствия Геноцида и сегодня препятствуют естественному развитию нашего народа и мы имеем право на необходимое жизненное пространство — нашу историческую родину. Доказать, что мы лучше турок сможем развивать этот край.
Но какую бы цель мы перед собой ни ставили, мы не имеем права расслабляться, забывая, что и сегодня турок считает армянина своим врагом. Следовательно, если мы не будем воспринимать турок хотя бы в качестве нации, считающей нас своим врагом, то повторим ту же ошибку, из-за которой подверглись Геноциду. Протянутая нами дружеская рука ничего не стоит для турок, потому что им нужна по меньшей мере наша склоненная голова.У нас поистине разные душевный склад и национальная психология. Убежден, что в плане отношения к армянам не существует разных типов турок, ибо турок не умеет сожалеть и считает себя всегда правым. Он вообще исключает возможность совершения ошибки со своей стороны, в особенности в отношении иностранцев и иноверцев. Турок воспитывается в духе непогрешимости. Он никогда не наносил своими действиями какого-либо вреда собственному государству и народу. К сожалению, армянин, по крайней мере в последнее тысячелетие, не раз являл противоположные примеры. А раз это было действительно так, то сегодня мы должны наконец отказаться от бесконечных попыток оправдаться, приписывая все дурное и отрицательное чужому, противнику, врагу. В итоге подобные усилия вредят лишь нам.
Но как нам исцелить нашу саднящую рану? Предать забвению или продолжать требовать? Конечно, первый вариант даже не стоит обсуждать, ибо если мы сами забудем, то ведь другие помнят! Этим мы ничего не добьемся, кроме утраты достоинства и всеобщего пренебрежения. Позиция же требующего сама по себе означает мобилизацию всех средств и возможностей, терпеливое ожидание и постоянную готовность. Готовность к защите имеющегося, готовность к новым поворотам истории, к возвращению утраченного. И необходимо помнить, что прощение или забвение никогда не смогут гарантировать нам достойного и безопасного будущего, ибо для турка они ничего не значат.
Мы также должны пересмотреть уже устаревшие методы борьбы за решение Армянского вопроса. Однако мы продолжаем доказывать, что турки совершили Геноцид, и требовать, чтобы турки признали Геноцид. Между тем доказательную фазу Ай Дата уже нужно считать в основном завершенной. И теперь противная сторона должна либо опровергнуть, либо признать представленные факты. А дискутировать на эту тему бессмысленно.
Что же противопоставляет турецкая сторона предъявляемым нами фактам? Согласно турецким историкам, депортация и резня армян были осуществлены из-за армянских восстаний, представлявших угрозу для османского государства, и "оппозиционных действий армянских комитетов". Отметим: эти аргументы не новы, так как имеются тысячи доказательств того, что Геноцид был заранее спланированной и растянувшейся на десятилетия операцией уничтожения. И пусть современные турецкие историки и политические деятели попробуют опровергнуть их перед тем, как делать голословные и циничные заявления.
Мы же должны признать, что все беды нашего народа — от неспособности представить собой серьезную угрозу османскому государству, ибо ни восстания не были достаточно мощными и масштабными, ни действия комитетов хорошо организованными и скоординированными. И если турки приводят эти причины для обвинения армян, то и мы могли бы сослаться на них, чтобы показать обратное — нашу неорганизованность. Если бы народ был действительно вооружен и восстал объединенными силами, а "комитеты" действовали согласованно, то смело можно утверждать, что Геноцида не было бы.Мы должны разобраться, действительно ли и насколько мы являлись противостоящей стороной в приведшей к нему борьбе, а также можем ли мы отныне, скорбя, мобилизовать наши защитные ресурсы. Думаю, только так мы избавимся от ставшей привычной приспособляемости к боли, осознаем сущность произошедшего почти сто лет назад, соберемся с силами для того, чтобы в близком или далеком будущем, когда бы то ни было, осуществить Великое возвращение. Обостренное восприятие национальной боли не должно препятствовать трезвой переоценке прошлого, составлению планов на будущее.
Вместе с тем, двигаясь вперед, всегда следует помнить, что предшествующими поколениями армян была проделана огромная работа, благодаря которой, во-первых, можно считать доказанным совершенное турками преступление и, во-вторых, миру не было позволено забыть о нем. К сожалению, сегодня мы видим, что этого недостаточно.
Тем более что не исключены серьезные перемены, в частности частичное признание Геноцида самой Турцией. Однако это произойдет только тогда, когда Турция подготовит себе вторую линию обороны и сумеет с наименьшими потерями отступить от своей традиционной позиции отрицания Геноцида. И как это ни странно звучит, но это может стать для нас неожиданностью, поскольку мы до сих пор боролись только за признание. Так что вовсе не недооценивая государственные усилия Республики Армения и неутомимую деятельность армянских общественно-политических организаций по установлению справедливости, тем не менее мы должны уже сегодня задуматься о наших последующих действиях.Мы обязаны изучить все причины нашего национального поражения — идеологические, политические, организационные, военные для того, чтобы сделать соответствующие выводы и всегда быть готовыми при первой возможности исправить его последствия. Привнесенные временем перемены, которые трудно назвать благоприятными для армянства, тем не менее не должны создавать впечатления, что все произошедшее необратимо. Каждый армянин — и армянский народ в целом — всегда должен быть уверен, что придет час возмездия. Просто мы сами должны быть к этому готовы.
Невозможно даже представить, что наша национальная мечта — Великое Возвращение в Единую Армению — когда-либо будет забыта, что и мы переродимся в общество потребления, предадим забвению произошедшее и смиримся с утратой, что станет утратой нашего будущего, нашей национальной перспективы.
Мы не ушли сами, нас насильственно изгнали из нашей страны. Следовательно, мы чисты перед Богом и миром в нашем желании вернуться. Лишь бы мы сами этого хотели.
Menu
