Российское правительство приняло решение о повышении в разы финансирования театров, и деньги эти должны быть направлены исключительно на гастрольную деятельность — регионы должны быть максимально приобщены к эталонной культуре и иметь возможность регулярно показываться в столицах для поддержания уровня. Мы тоже не дремлем. Принимаем решения, чтобы фонтан культуры бил ключом. Только бьет этот ключ почему-то по голове.
Розовый сон. Вместо интерлюдии
В театральном фойе, или в фойе концертного зала гужевалась нарядная публика. До третьего звонка было еще далеко, но зритель не спешил в зал и не просто фланировал, разглядывая вывешенные по стенам фотографии любимых артистов. Он выстраивался в очереди перед последним словом техники — терминалами, которые позволяли воочию лицезреть всю арт-панораму страны.
ВпроЧем, одним лицезрением дело не заканЧивалось. Чудо-машина не просто являлась сводной афишей всех планирующихся в Ереване спектаклей, концертов и перформансов. Нажимаешь на кнопочку, вернее, проводишь пальцем по экрану — и перед тобой раскрывается план любого выбранного зала с расписанными ценами на билеты — партер, амфитеатр, ярус. Еще одно движение пальца — и вот, выбранные места отмечены. Остается только вставить в кармашек денежку — и, считай, билет у тебя в кармане. Публика, в восторге от неожиданно навалившегося на него счастья — возможности в одночасье проложить себе перманентный путь приобщения к искусству, все бронировала и бронировала — в театр, в оперу, в филармонию. Хорошо-то как!..
Это не пятый сон Веры Павловны… Это не первый сон Асмик Степановны… Это даже не хрустальные, несбывшиеся сны режиссеров, дирижеров, актеров и музыкантов… Это сон ума государственного, который можно было бы назвать розовым, если бы он не грозил обернуться очередным кошмаром.
«Это больше чем факт, — так и было на самом деле»
Первый «экспериментальный» спектакль в Национальном академическом театре им. Г. Сундукяна начался с большим опозданием и после того, как зрители, администраторы и капельдинеры были в состоянии, приближенном к нервному срыву.
Национальный театр почему-то опять стал площадкой для эксперимента, и опять не творческого и даже не структурно-реформаторского. На сей раз эксперимент носит характер финансово-технический.
Те, кто думал, что «электронные билеты», о которых в последнее время велось много разговоров, — это масштабная возможность покупки билетов на арт-мероприятия через интернет, растерянно разводят руками. В правительстве ли, или где еще до этого додумались, непонятно, но электронный билет — это новая версия билетных книжек, в которых каждый «пропуск в зал» отмечен штрих-кодом. И если раньше дежурные у дверей отрывали корешок, чтобы пропустить публику, теперь зритель должен сам снимать этот самый штрих-код с билета при помощи соответствующих аппаратов, установленных на входе.
Как уже было сказано, первым полигоном для инновации стал Национальный театр, работники которого долго не могли прийти в себя от технического новшества. Что-то не срабатывало, зритель нервничал, пожилые люди некомпьютерной эры вообще готовы были уходить, призванные на помощь капельдинеры так же особой сноровки в новом деле не проявляли, время шло, очередь накапливалась, администраторы хватались за сердце…
Не контроль, а финансовый маневр
Конечно, можно не думать, что не было у бабы проблем, купила баба порося. Можно думать: не умеют — научатся. Но не оставляет вопрос — а зачем он нужен, этот геморрой на филейную часть культурных очагов, у которых и без того проблем хватает?
«Я НИЧЕГО СТРАШНОГО В ЭТОМ НЕ ВИЖУ, — ГОВОРИТ ДИРЕКТОР Национального театра им. Сундукяна Степан Давтян. — Налоговая инспекция хочет контролировать продажу билетов, поставить заслон перед «левыми» спектаклями и «сжиганием» билетных книжек. В принципе это ничему не мешает. Скажем, распространители билетов, которых это решение очень напугало, ничуть не пострадают. Они и впредь могут брать у театров билеты, сдавать нам всю выручку, а потом уже мы официально выплачиваем их процент за оказанную услугу».
В принципе вроде действительно ничего страшного. Вот только не понятно, каким образом можно контролировать финансовые потоки, если штрих-код снимается с билета не в момент его продажи, а при входе в зал? А если человек купил билет, но на спектакль или концерт не пришел? Распространители, например, часто забирают по нескольку сот билетов, которые покупают руководители больших компаний для своих сотрудников. И десятки этих сотрудников в итоге халявой не пользуются. И получается не контроль, а широкое поле для финансового маневра. Плюс дурдом на входе. Руководители детских театров вообще схватились за голову при известии о такой радости — представьте малышню, неистово снимающую штрих-коды с билетов. Это ж какое веселье!
Вот и не захочешь, а поверишь в активно муссирующиеся разговоры о том, что весь этот неслыханный технический прогресс учинен во славу чьего-то очередного отдельно взятого кармана. Какой-то брат какого-то высокого чиновника завез в страну аппараты и теперь их надо срочно запускать в действие. Вера эта тем более усиливается при известии, что это — еще не вся радость. Еще в ближайшее время очагам культуры будет вменено в обязанность оприходовать те самые терминалы, при помощи которых можно покупать билеты в режиме онлайн, и от этого вообще скулы сводит и хочется побольнее стенку прибить.
Те, кто много бывает в странах, где давно и благополучно обретается «белое человечество», ходит там в театры и на концерты, куда не достать билетов, не дадут соврать — нигде, в самом технически продвинутом и искусством охваченном государстве до подобных нововведений не додумались. Заказать билет по интернету — пожалуйста. И он даже может стоить дешевле билета в кассе — именно таким путем публику пытаются заинтересовать в техническом прогрессе.
Вряд ли для новаторов является секретом тот факт, насколько сложно заполнить зал тем, кто не предлагает на потребу зрителя дешевенькие шоу. Сто «добровольно» купленных билетов — это уже количество для администрации любого большого зала. Так что чудо-терминалы нужны сегодня арт-залам, как козе барабан, как рыбе зонтик, как мертвому припарка.
Господа власть предержащие, ну перестаньте вы экспериментировать с культурой, перестаньте раскачивать эту утлую лодку, которой и без ваших усилий все труднее держаться на плаву. А может быть, удержаться на плаву ей все труднее именно благодаря вашим усилиям?
Розовый сон. Вместо интерлюдии
В театральном фойе, или в фойе концертного зала гужевалась нарядная публика. До третьего звонка было еще далеко, но зритель не спешил в зал и не просто фланировал, разглядывая вывешенные по стенам фотографии любимых артистов. Он выстраивался в очереди перед последним словом техники — терминалами, которые позволяли воочию лицезреть всю арт-панораму страны.
ВпроЧем, одним лицезрением дело не заканЧивалось. Чудо-машина не просто являлась сводной афишей всех планирующихся в Ереване спектаклей, концертов и перформансов. Нажимаешь на кнопочку, вернее, проводишь пальцем по экрану — и перед тобой раскрывается план любого выбранного зала с расписанными ценами на билеты — партер, амфитеатр, ярус. Еще одно движение пальца — и вот, выбранные места отмечены. Остается только вставить в кармашек денежку — и, считай, билет у тебя в кармане. Публика, в восторге от неожиданно навалившегося на него счастья — возможности в одночасье проложить себе перманентный путь приобщения к искусству, все бронировала и бронировала — в театр, в оперу, в филармонию. Хорошо-то как!..
Это не пятый сон Веры Павловны… Это не первый сон Асмик Степановны… Это даже не хрустальные, несбывшиеся сны режиссеров, дирижеров, актеров и музыкантов… Это сон ума государственного, который можно было бы назвать розовым, если бы он не грозил обернуться очередным кошмаром.
«Это больше чем факт, — так и было на самом деле»
Первый «экспериментальный» спектакль в Национальном академическом театре им. Г. Сундукяна начался с большим опозданием и после того, как зрители, администраторы и капельдинеры были в состоянии, приближенном к нервному срыву.
Национальный театр почему-то опять стал площадкой для эксперимента, и опять не творческого и даже не структурно-реформаторского. На сей раз эксперимент носит характер финансово-технический.
Те, кто думал, что «электронные билеты», о которых в последнее время велось много разговоров, — это масштабная возможность покупки билетов на арт-мероприятия через интернет, растерянно разводят руками. В правительстве ли, или где еще до этого додумались, непонятно, но электронный билет — это новая версия билетных книжек, в которых каждый «пропуск в зал» отмечен штрих-кодом. И если раньше дежурные у дверей отрывали корешок, чтобы пропустить публику, теперь зритель должен сам снимать этот самый штрих-код с билета при помощи соответствующих аппаратов, установленных на входе.
Как уже было сказано, первым полигоном для инновации стал Национальный театр, работники которого долго не могли прийти в себя от технического новшества. Что-то не срабатывало, зритель нервничал, пожилые люди некомпьютерной эры вообще готовы были уходить, призванные на помощь капельдинеры так же особой сноровки в новом деле не проявляли, время шло, очередь накапливалась, администраторы хватались за сердце…
Не контроль, а финансовый маневр
Конечно, можно не думать, что не было у бабы проблем, купила баба порося. Можно думать: не умеют — научатся. Но не оставляет вопрос — а зачем он нужен, этот геморрой на филейную часть культурных очагов, у которых и без того проблем хватает?
«Я НИЧЕГО СТРАШНОГО В ЭТОМ НЕ ВИЖУ, — ГОВОРИТ ДИРЕКТОР Национального театра им. Сундукяна Степан Давтян. — Налоговая инспекция хочет контролировать продажу билетов, поставить заслон перед «левыми» спектаклями и «сжиганием» билетных книжек. В принципе это ничему не мешает. Скажем, распространители билетов, которых это решение очень напугало, ничуть не пострадают. Они и впредь могут брать у театров билеты, сдавать нам всю выручку, а потом уже мы официально выплачиваем их процент за оказанную услугу».
В принципе вроде действительно ничего страшного. Вот только не понятно, каким образом можно контролировать финансовые потоки, если штрих-код снимается с билета не в момент его продажи, а при входе в зал? А если человек купил билет, но на спектакль или концерт не пришел? Распространители, например, часто забирают по нескольку сот билетов, которые покупают руководители больших компаний для своих сотрудников. И десятки этих сотрудников в итоге халявой не пользуются. И получается не контроль, а широкое поле для финансового маневра. Плюс дурдом на входе. Руководители детских театров вообще схватились за голову при известии о такой радости — представьте малышню, неистово снимающую штрих-коды с билетов. Это ж какое веселье!
Вот и не захочешь, а поверишь в активно муссирующиеся разговоры о том, что весь этот неслыханный технический прогресс учинен во славу чьего-то очередного отдельно взятого кармана. Какой-то брат какого-то высокого чиновника завез в страну аппараты и теперь их надо срочно запускать в действие. Вера эта тем более усиливается при известии, что это — еще не вся радость. Еще в ближайшее время очагам культуры будет вменено в обязанность оприходовать те самые терминалы, при помощи которых можно покупать билеты в режиме онлайн, и от этого вообще скулы сводит и хочется побольнее стенку прибить.
Те, кто много бывает в странах, где давно и благополучно обретается «белое человечество», ходит там в театры и на концерты, куда не достать билетов, не дадут соврать — нигде, в самом технически продвинутом и искусством охваченном государстве до подобных нововведений не додумались. Заказать билет по интернету — пожалуйста. И он даже может стоить дешевле билета в кассе — именно таким путем публику пытаются заинтересовать в техническом прогрессе.
Вряд ли для новаторов является секретом тот факт, насколько сложно заполнить зал тем, кто не предлагает на потребу зрителя дешевенькие шоу. Сто «добровольно» купленных билетов — это уже количество для администрации любого большого зала. Так что чудо-терминалы нужны сегодня арт-залам, как козе барабан, как рыбе зонтик, как мертвому припарка.
Господа власть предержащие, ну перестаньте вы экспериментировать с культурой, перестаньте раскачивать эту утлую лодку, которой и без ваших усилий все труднее держаться на плаву. А может быть, удержаться на плаву ей все труднее именно благодаря вашим усилиям?
