«Итак, оставьте жалобы: только глупцы стремятся
Сделать великий улей честным»
В далеком 1705 году на улицах Лондона появилась брошюра английского врача и философа XVII—XVIII веков Бернарда Мандевиля с басней «Возроптавший улей, или Мошенники, ставшие честными» (The Grumbling Hive, or Knaves turn’d honest), в которой под видом пчелиного улья сатирически изображалась жизнь богатого буржуазного общества, изобилующая всевозможными пороками.
В ЭТОМ ОБЩЕСТВЕ-УЛЬЕ ВСЕ СОСЛОВИЯ СТРЕМЯТСЯ к удовлетворению своих эгоистических, зачастую порочных влечений. Тем не менее общество процветает, и Мандевиль, отнюдь не оправдывая пороки, одновременно трезвым взглядом подводит к выводу о том, что невозможно развитие общества без частного интереса, без эгоистической устремленности его членов…
Вряд ли лицо, до сих пор занимающее оплеванное им самим кресло премьера и так и не закончившее в свое время университетское образование, знакомо с указанным трудом Мандевиля – хотя бы посредством классиков марксизма-ленинизма, которые с готовностью цитировали английского философа, реалистично отобразившего нравы буржуазного общества потребления. (А у нас сейчас какое?). Его идеи впоследствии были развиты и другими философами – в частности, Гегелем. Так вот специально для безграмотных правителей…
В первой части басни рисуется сытая и благополучная жизнь «пчелиного улья» — Англии начала XVIII века, процветание которой, как это ни парадоксально, обеспечивалось в том числе многочисленными пороками – наличием карманников, фальшивомонетчиков, шарлатанов, гадалок, плутов, тунеядцев, сутенеров, шулеров и др. «Все профессии и должности не обходились без обмана, и не было ни одного занятия, где бы не плутовали».
«Суды преднамеренно откладывали слушания, чтобы брать все новые и новые взятки». «Врачи ценили славу и богатство больше здоровья занемогшего пациента». Священники «под маской благочестия скрывали свою лень, сластолюбие, алчность и гордыню». «Многие чиновники, усердно трудившиеся на службе, грабили ту самую корону, которой они служили: жалованье было небольшим, а жили они в роскоши, и тем не менее хвастались своей честностью». В этом благополучном обществе «роскошь давала работу миллиону бедняков, а непомерная гордость – еще миллиону». Воровство постоянно обеспечивало работой кузнецов, без устали ковавших ворота, замки и решетки на окна. Пьянство дало невиданный толчок развитию виноделия, торговли и мореплавания. И т.д. и т.п. То есть, царившие в обществе объективные пороки позволяли, в частности, вместо одного баловня судьбы насладиться радостями бытия нескольким, как сейчас принято говорить, аффилированным с ним лицам.
НО ВОТ БОГИ В ОДНОЧАСЬЕ УСТРАНИЛИ ВСЕ ПОРОКИ В УЛЬЕ. И что же произошло? «Адвокаты с того дня умолкли, ибо должники охотно платили теперь даже те долги, о которых кредиторы забыли». «И поскольку честный улей стал неподходящим местом для процветания судейских чинов, то все они вскоре удалились». «Врачи прекратили бесплодные споры и стремились освободить пациентов от их страданий, отказавшись от бесполезных лекарств, ввозимых из-за границы». По мере того, как гордость и роскошь сходят на нет, постепенно сокращается мореплавание; уже не отдельные купцы, а целые компании закрывают свои мануфактуры». Из «улья» ушло богатство, и он зачах.
И главный вывод. «А теперь взгляните на славный улей и судите сами, насколько согласуются между собой честность и торговля. Пышность исчезла, и улей быстро хиреет, ибо ушли не только те, кто ежегодно тратил огромные суммы, но и множество пчел, которые работали на них. Тщетно пытались они найти себе занятие, поскольку и другие ремесла стали излишни. Цены на землю и дома упали…». «Улей» в конце концов опустел.
Таким образом, возникшая в «улье» тяга к честности привела к деградации общества, ибо «пчелы» перестали стремиться к новшествам, утратили эгоистические амбиции. Никто не воровал, не обманывал, все аккуратно платили долги, полиция бездействовала, конкуренция во всех сферах жизни исчезла…
…ПРИШЕДШИЙ 2,5 ГОДА НАЗАД НА ВОЛНЕ НЕДОВОЛЬСТВА прежними правителями к власти Никол Пашинян очевидно не обладает многомерным мышлением, способным разглядеть сложные хитросплетения и все причинно-следственные связи жизни, однако его прямолинейное, как рельс, восприятие действительности позволило увлечь таких же, как он сам, популистскими лозунгами о ликвидации коррупции и новом, справедливом разделе общественного богатства. Но в результате его социальный утопизм, как и все прошлые подобные идеалистические теории, был скоро разоблачен самой действительностью, а общество оказалось перед «пустым корытом» несбывшихся обещаний.
Коррупция не только не была побеждена, но приняла совершенно чудовищные и изощренные формы, когда то, что раньше считалось таковой, при Пашиняне просто узаконивалось послушными «рюкзаками» в парламенте. Незаслуженные премии и командировки, резко возросшее количество спешных госзакупок «от одного лица», аресты за коррупционные сделки своих же кадровых назначенцев и на этом фоне чрезвычайно скромные достижения в реальной борьбе с коррупцией, — вот наши сегодняшние реалии.
Падение за прошлый год внутреннего торгового оборота на 14%, а сферы услуг и вовсе на 14,7% принято связывать с отсутствием у людей денег. Это так и есть, но рискнем предположить, что общество в период турбулентности становится скромнее и предпочитает тратиться только на самое важное и необходимое, а излишки (в случае таковых) складывать «под подушку». Вот торговля и хиреет. Совсем по Мандевилю…
А вот фрагмент из комментариев философа к своей же басне о пчелах: «Из того, что бесстыдство — порок, вовсе не следует, что скромность – добродетель… Умеренность подобна честности, это – тощая, голодная добродетель, которая годится только для маленьких обществ добрых, миролюбивых людей, которые довольствуются бедностью, чтобы жить в покое; но в большой кипучей стране она может скоро надоесть. Это – ленивая мечтательная добродетель, которая ничем не занимает рук и поэтому совершенно бесполезна в торгово-промышленной стране, где имеется огромное число людей, которых всех надо тем или иным способом побудить работать». Далее он писал: «Я далек от того, чтобы поощрять порок и думаю, что если бы можно было полностью изгнать из государства грех нравственной нечистоплотности, то это было бы для него невыразимым счастьем, но я боюсь, что это невозможно» («Басня о пчелах», стр. 109).
Между прочим, Бернард Мандевиль окончил Лейденский университет в Голландии, где получил диплом врача. С 1700 года жил в Лондоне, где занимался врачебной практикой, специализируясь на нервных болезнях. Им, кроме «Басни о пчелах», написана работа, посвященная истерическим и ипохондрическим заболеваниям. Кажется, Пашиняну все же стоит познакомиться с ним поближе…
