В каждом человеке заложена генетическая искра таланта, которая подчас десятилетиями неизвестна ее носителю. Но вот что интересно: в годы всенародных потрясений она обязательно возгорается, становится всепожирающим душу пламенем. Для художника-каменотеса Рашида АРАКЕЛЯНА землетрясение 88-го года и война в Карабахе стали новым отсчетом времени.
Мудрый и добрый Рашид
Имя — это своеобразный код, в котором заложены жизненное предназначение и ключ к пониманию личности. «Рашид» в переводе с арабского означает «мудрый, добрый и справедливый». И арабы правы: только мудрый человек может быть добрым и справедливым.
ТАКИМ ОН ЗАПОМНИЛСЯ РОДНЫМ, ДРУЗЬЯМ И ЗНАКОМЫМ. «В те годы, когда другие были заняты решением своих личных дел и проблем (читай: не только поисками жилья и обустройством быта, но и обогащением — раскулачивали заводы и фабрики, приватизировали их за бесценок, обворовывали людей и государство. — Ю.А.), он искренне старался быть полезным людям. Благодаря своему безграничному бескорыстию он казался человеком не от мира сего, был предельно земным и доступным всем», — говорит о своем друге начальник управления марзпетарана Овсеп Симонян.
Жаль, он ушел из жизни рано, а ведь у него была сокровенная мечта: Рашид хотел в Араратской долине установить трехметровый памятник и был уверен, что это будет его лучшей работой. В последние годы своей жизни он постоянно работал над эскизами этого хачкара.
С древнейших времен Ширак считался житницей Армении. Беженцы из Западной Армении (не только армяне, но и других национальностей и вероисповеданий), обосновавшиеся в Гюмри и ширакских селах, образовавшие новые сельские поселения, обогатили регион своими традициями, обрядами, своим отношением к труду и обществу, культурой земледелия и ремеслами. Вот почему в старом Гюмри никакого значения не имело, кто ты по национальности и вере: превыше всего ценились человеческие и трудовые качества. Предки Рашида, основавшие село Мусаелян, были родом из Басена. Так строители стали земледельцами: для армянина сажать хлеб и строить дома — равнозначные понятия.
Генетическая искра таланта — это не абстракция, а конкретная реальность. Прадед Арутюна был знатным кузнецом Гюмри, дед работал с отцом до 30-летнего возраста, отец и сын Арутюн до землетрясения работали инженерами. После землетрясения он достал проржавевшие инструменты прадеда и приступил к работе, да так, что все ахнули: изящные кресты над церковью в квартале «Ани» выкованы Арутюном.
ПОСЛЕ ЗЕМЛЕТРЯСЕНИЯ ГЕНЕТИЧЕСКАЯ ИСКРА ТАЛАНТА ПРОБУДИЛАСЬ И В РАШИДЕ: его далекие предки были строителями, а строители прошлого были не просто укладчиками стен, а также зодчими и художниками-каменотесами. Ровно через 10 месяцев после землетрясения, 7 октября 1989г., в Мусаеляне состоялось открытие его первого хачкара «Память», освященного Вазгеном Первым.
Пятиметровую глыбу камня друзья доставили в Мусаелян для Рашида в июне 89-го: четыре месяца упорного труда — и «первая проба пера» поразила знатоков своим изяществом и совершенством. Удивительное дело: тогда же он начал писать стихи. Кстати, пишут стихи и другие скульпторы Гюмри.
«Армянскими мастерами создано бесчисленное множество хачкаров, их можно увидеть в самых невероятных уголках земного шара. Казалось, сказать новое слово в данной сфере искусства невозможно, волей-неволей приходится повторять художников-каменотесов прошлого, но работы Рашида уникальны, они не стали повторением других хачкаров. Барельефы Рашида — это очень серьезные работы», — говорит искусствовед Лаура Атанесян.
Глядя на одну из его работ, «Воспоминание», кажется, что сильные и мускулистые пальцы вот-вот сомкнутся в кулак, чтобы защитить людей. Оригинально и творческое решение основной идеи: в выемке над крестом расположены три медных колокола, 7 декабря каждого года мусаелянские мальчики били в колокола, их звон разносился над деревней траурно-призывной мелодией… После смерти Рашида традиция оборвалась.
90-е годы стали для Рашида продолжительной «болдинской осенью»: хачкар «Птхаберутюн» («Плодородие») установлен на горе Арагац на высоте 3200 м над уровнем моря, «Ерахтагитутюн» («Признательность») у памятника Андранику Зоравару, «Дпрутюн» («Письменность») — у школы им. Байрона, «Начало» — в Карабахе и т.д. И у каждого из этих хачкаров своя интересная предыстория.
После взятия Шуши воодушевленный подвигом азатамартиков Рашид решил ознаменовать это событие своим хачкаром «Начало», с очередной глыбой камня едет в Арцах и буквально в течение 8 суток создает свой памятник. «Хачкар «Начало» стал первым памятником в освобожденном ополченцами Карабахе. Он, как нельзя лучше, раскрывает отношение Рашида к своему народу. Мы все очень гордимся им…» Геворк Петросян (в 90-х годах он был и.о.председателя Верховного Совета НКР, ныне — советник президента НКР). Взятие Шуши, по мысли Рашида, — это всего лишь начало, грядут и другие победы: орел на барельефе только что вернулся с полей и еще не опустил свои крылья, явно готовясь к новому полету.
…Нет сегодня рядом с нами Мастера хачкаров, но его работы, подобно свету погасшей звезды, притягивают к себе и заставляют задуматься.
Надо, но не там
Зверь, однажды вкусивший человеческой крови, никогда не станет ручным. За истекшие столетия даже полудикие племена обрели некую цивилизованность, а турки как были, так и остались варварами. Сегодня они своей показной цивилизованностью могут обмануть только доверчивых европейцев, но не армян, своих ближайших соседей и извечных жертв.
ГОВОРЯ О ГЕНОЦИДЕ, МЫ ПОЧЕМУ-ТО ОГРАНИЧИВАЕМСЯ 15-м ГОДОМ, а ведь и до, и после этого черного года Османской империей осуществлялась резня армян: вторжения турецких армий в 18-20-х годах уже в Восточную Армению, массовые расстрелы мирных людей стали органическим продолжением 15-го года…
10 мая 1918 года 10-тысячная армия Карабекира вторглась в незащищенный Александропольский уезд, тогда были расстреляны 5086 жителей Ширака, 4660 были взяты в плен, пропавшими без вести считаются 483 человека. Среди убитых было немало и тех, кто в 15-м году бежал в Ширак из Западной Армении.
Расстрелы производились в ущелье Гергер, названном с тех пор Джарди дзором (Ущельем резни). Оно находится в 30 км от Гюмри, между селами Джаджур и Лусахпюр. В 100 метрах от него проходит автострада Гюмри — Ванадзор. Здесь, на обочине шоссейной дороги, в 60-х годах поставили памятник «Три родника», посвященный жертвам 18-го года: у родника останавливались автобусы и грузовики, пассажиры и водители пили вкусную прохладную воду, подчас не зная того, что достаточно им пройти чуть дальше, поворошить землю, как пред их взором предстанут скелеты людей.
Джарди дзор стал местом паломничества ширакцев с 24 апреля 1990 года, после установления хачкара Рашида «Камк» («Воля»). По замыслу автора в основе хачкара — идеи веры и вечности, непобедимости национального духа: зерна граната и крест — это символы народного единства и веры; листья и подрезанные ветви — это древо жизни, тревожное наше время.
Известно, что памятники, имеющие художественную и историческую ценность (в том числе и новые памятники) охраняются государством. В этом году один из малоизвестных гюмрийцев, по-видимому, движимый чувством патриотизма, на бетонном основании «Камка» установил хачкар, посвященный подло убитому в Венгрии армянскому офицеру Гургену Маргаряну. Сделал он это самовольно, без разрешения государственной службы охраны историко-культурных заповедников и исторической среды при Министерстве культуры РА.
Это всколыхнуло гюмрийскую общественность, общественный суд был единодушен: и новый хачкар в Гергере имеет определенную художественную ценность, память убитого офицера священна для каждого из нас, но этому хачкару не место в Джарди дзоре…
Мудрый и добрый Рашид
Имя — это своеобразный код, в котором заложены жизненное предназначение и ключ к пониманию личности. «Рашид» в переводе с арабского означает «мудрый, добрый и справедливый». И арабы правы: только мудрый человек может быть добрым и справедливым.
ТАКИМ ОН ЗАПОМНИЛСЯ РОДНЫМ, ДРУЗЬЯМ И ЗНАКОМЫМ. «В те годы, когда другие были заняты решением своих личных дел и проблем (читай: не только поисками жилья и обустройством быта, но и обогащением — раскулачивали заводы и фабрики, приватизировали их за бесценок, обворовывали людей и государство. — Ю.А.), он искренне старался быть полезным людям. Благодаря своему безграничному бескорыстию он казался человеком не от мира сего, был предельно земным и доступным всем», — говорит о своем друге начальник управления марзпетарана Овсеп Симонян.
Жаль, он ушел из жизни рано, а ведь у него была сокровенная мечта: Рашид хотел в Араратской долине установить трехметровый памятник и был уверен, что это будет его лучшей работой. В последние годы своей жизни он постоянно работал над эскизами этого хачкара.
С древнейших времен Ширак считался житницей Армении. Беженцы из Западной Армении (не только армяне, но и других национальностей и вероисповеданий), обосновавшиеся в Гюмри и ширакских селах, образовавшие новые сельские поселения, обогатили регион своими традициями, обрядами, своим отношением к труду и обществу, культурой земледелия и ремеслами. Вот почему в старом Гюмри никакого значения не имело, кто ты по национальности и вере: превыше всего ценились человеческие и трудовые качества. Предки Рашида, основавшие село Мусаелян, были родом из Басена. Так строители стали земледельцами: для армянина сажать хлеб и строить дома — равнозначные понятия.
Генетическая искра таланта — это не абстракция, а конкретная реальность. Прадед Арутюна был знатным кузнецом Гюмри, дед работал с отцом до 30-летнего возраста, отец и сын Арутюн до землетрясения работали инженерами. После землетрясения он достал проржавевшие инструменты прадеда и приступил к работе, да так, что все ахнули: изящные кресты над церковью в квартале «Ани» выкованы Арутюном.
ПОСЛЕ ЗЕМЛЕТРЯСЕНИЯ ГЕНЕТИЧЕСКАЯ ИСКРА ТАЛАНТА ПРОБУДИЛАСЬ И В РАШИДЕ: его далекие предки были строителями, а строители прошлого были не просто укладчиками стен, а также зодчими и художниками-каменотесами. Ровно через 10 месяцев после землетрясения, 7 октября 1989г., в Мусаеляне состоялось открытие его первого хачкара «Память», освященного Вазгеном Первым.
Пятиметровую глыбу камня друзья доставили в Мусаелян для Рашида в июне 89-го: четыре месяца упорного труда — и «первая проба пера» поразила знатоков своим изяществом и совершенством. Удивительное дело: тогда же он начал писать стихи. Кстати, пишут стихи и другие скульпторы Гюмри.
«Армянскими мастерами создано бесчисленное множество хачкаров, их можно увидеть в самых невероятных уголках земного шара. Казалось, сказать новое слово в данной сфере искусства невозможно, волей-неволей приходится повторять художников-каменотесов прошлого, но работы Рашида уникальны, они не стали повторением других хачкаров. Барельефы Рашида — это очень серьезные работы», — говорит искусствовед Лаура Атанесян.
Глядя на одну из его работ, «Воспоминание», кажется, что сильные и мускулистые пальцы вот-вот сомкнутся в кулак, чтобы защитить людей. Оригинально и творческое решение основной идеи: в выемке над крестом расположены три медных колокола, 7 декабря каждого года мусаелянские мальчики били в колокола, их звон разносился над деревней траурно-призывной мелодией… После смерти Рашида традиция оборвалась.
90-е годы стали для Рашида продолжительной «болдинской осенью»: хачкар «Птхаберутюн» («Плодородие») установлен на горе Арагац на высоте 3200 м над уровнем моря, «Ерахтагитутюн» («Признательность») у памятника Андранику Зоравару, «Дпрутюн» («Письменность») — у школы им. Байрона, «Начало» — в Карабахе и т.д. И у каждого из этих хачкаров своя интересная предыстория.
После взятия Шуши воодушевленный подвигом азатамартиков Рашид решил ознаменовать это событие своим хачкаром «Начало», с очередной глыбой камня едет в Арцах и буквально в течение 8 суток создает свой памятник. «Хачкар «Начало» стал первым памятником в освобожденном ополченцами Карабахе. Он, как нельзя лучше, раскрывает отношение Рашида к своему народу. Мы все очень гордимся им…» Геворк Петросян (в 90-х годах он был и.о.председателя Верховного Совета НКР, ныне — советник президента НКР). Взятие Шуши, по мысли Рашида, — это всего лишь начало, грядут и другие победы: орел на барельефе только что вернулся с полей и еще не опустил свои крылья, явно готовясь к новому полету.
…Нет сегодня рядом с нами Мастера хачкаров, но его работы, подобно свету погасшей звезды, притягивают к себе и заставляют задуматься.
Надо, но не там
Зверь, однажды вкусивший человеческой крови, никогда не станет ручным. За истекшие столетия даже полудикие племена обрели некую цивилизованность, а турки как были, так и остались варварами. Сегодня они своей показной цивилизованностью могут обмануть только доверчивых европейцев, но не армян, своих ближайших соседей и извечных жертв.
ГОВОРЯ О ГЕНОЦИДЕ, МЫ ПОЧЕМУ-ТО ОГРАНИЧИВАЕМСЯ 15-м ГОДОМ, а ведь и до, и после этого черного года Османской империей осуществлялась резня армян: вторжения турецких армий в 18-20-х годах уже в Восточную Армению, массовые расстрелы мирных людей стали органическим продолжением 15-го года…
10 мая 1918 года 10-тысячная армия Карабекира вторглась в незащищенный Александропольский уезд, тогда были расстреляны 5086 жителей Ширака, 4660 были взяты в плен, пропавшими без вести считаются 483 человека. Среди убитых было немало и тех, кто в 15-м году бежал в Ширак из Западной Армении.
Расстрелы производились в ущелье Гергер, названном с тех пор Джарди дзором (Ущельем резни). Оно находится в 30 км от Гюмри, между селами Джаджур и Лусахпюр. В 100 метрах от него проходит автострада Гюмри — Ванадзор. Здесь, на обочине шоссейной дороги, в 60-х годах поставили памятник «Три родника», посвященный жертвам 18-го года: у родника останавливались автобусы и грузовики, пассажиры и водители пили вкусную прохладную воду, подчас не зная того, что достаточно им пройти чуть дальше, поворошить землю, как пред их взором предстанут скелеты людей.
Джарди дзор стал местом паломничества ширакцев с 24 апреля 1990 года, после установления хачкара Рашида «Камк» («Воля»). По замыслу автора в основе хачкара — идеи веры и вечности, непобедимости национального духа: зерна граната и крест — это символы народного единства и веры; листья и подрезанные ветви — это древо жизни, тревожное наше время.
Известно, что памятники, имеющие художественную и историческую ценность (в том числе и новые памятники) охраняются государством. В этом году один из малоизвестных гюмрийцев, по-видимому, движимый чувством патриотизма, на бетонном основании «Камка» установил хачкар, посвященный подло убитому в Венгрии армянскому офицеру Гургену Маргаряну. Сделал он это самовольно, без разрешения государственной службы охраны историко-культурных заповедников и исторической среды при Министерстве культуры РА.
Это всколыхнуло гюмрийскую общественность, общественный суд был единодушен: и новый хачкар в Гергере имеет определенную художественную ценность, память убитого офицера священна для каждого из нас, но этому хачкару не место в Джарди дзоре…
