Раффи Адалян рисовать начал рано. Его интерес к экспериментам в искусстве и постоянный поиск новых форм были высоко оценены маэстро Кочаром. В то же время именно Ерванд Кочар одним из первых отметил способность художника Раффи Адаляна остро ощущать время.
В 1990 году Раффи Адалян уехал в США и с тех пор живет в Лос-Анджелесе. С 2000 года он регулярно приезжает на родину и принимает участие во многих выставках. Сегодня творчество Раффи Адаляна занимает отдельную страницу в общей системе авангардных течений армянского искусства.
— По своей основной специальности я скрипач. Скрипка — очень сложный, своеобразный инструмент, требующий самой тщательной подготовки. Я учился в музыкальной школе им. Спендиарова, затем — в музучилище им. Романоса Меликяна, да еще 5 лет учебы в Ереванской консерватории им. Комитаса. Рисовать же начал, когда мне было 14 лет. . . Как-то мы с братом Рубеном Адаляном, к тому времени уже состоявшимся художником, отправились в Бюракан на этюды. Рубен, как обычно, рисовал с натуры, а я ходил с палкой и сбивал с деревьев плоды. Вдруг Рубен спросил меня: "А ты сумеешь нарисовать эти ивы и дом?" — "Могу, конечно!" — ответил я не моргнув глазом, хотя до этого никогда не рисовал. К собственному удивлению, я легко и быстро набросал на картоне дом, лестницу, ивы, а от себя добавил тучи. Так я начал рисовать этюды, хотя рисовал чаще не с натуры, а сочиняя из головы. К тому времени, когда я поступал в консерваторию, у меня набралось уже немало картин. После консерватории я работал на радио в симфоническом оркестре Огана Дуряна, затем 15 лет — скрипачом в Армфилармонии.
— И тем не менее вашей основной деятельностью стала живопись.
— Я продолжаю заниматься музыкой по сегодняшний день. Часто, рассматривая мои картины, люди пытаются найти в них связь между живописью и музыкой. Но я никогда не ставил такой задачи, как, например, это делал литовский музыкант и художник Чюрленис, — он просто "рисовал" музыку.
— Вы всю жизнь провели в окружении художников. Каково их влияние на ваше творчество?
— Влияние, скажем, моего брата Рубена Адаляна распространялось на мое творчество лишь в той мере, что я у него многому научился. Я никогда не стремился рисовать так, как это делал он. Но наши бесконечные беседы об искусстве, несомненно, способствовали тому, чтобы я оттачивал свое художественное мастерство и пополнял свои познания об искусстве. В результате мое творчество сильно отличается от творчества моего брата.
— У вас есть немало произведений, которые глубоко западают в душу. Таким произведением, пожалуй, является ваша знаменитая "Скрипка", хотя вы утверждаете, что ваша живопись не имеет отношения к музыке. . .
— Эта картина была создана к выставке, посвященной 100-летию Комитаса. Тогда эту работу на выставку приняли с огромным трудом: мне пришлось три раза обратиться с заявлением к председателю Союза художников. Эти времена, к счастью, позади, теперь все будут рады повесить эту картину у себя в галерее. Но я рассказываю о событиях 1969 года.
— Вы уже обрели достаточную известность на родине, когда неожиданно решили уехать в Америку.
— Когда настали тяжелые годы в Армении, мы с сыном отправились в США. Он не хотел возвращаться, и, чтобы не потерять семью, я тоже вынужден был остаться. Скоро к нам присоединились остальные члены семьи. Но о том, что мы уехали в Америку, я не сожалею: были очень тяжелые времена, и другого выхода у нас тогда не было. Впрочем, даже сегодня в Армении не стало проще жить, несмотря на то, что с тех пор очень многое изменилось к лучшему.
За время, которое я живу в Америке, а это уже 14 лет, мне удалось многое сделать. А это для меня самое важное — когда я не работаю, я утрачиваю интерес к жизни. Не скажу, что в Америке живется легко, но здесь я могу спокойно работать. Я знаю многих весьма талантливых художников, которые всю жизнь откладывали свое творчество на завтра, а затем обнаруживали, что по прошествии многих лет оказались перед разбитым корытом. В результате — творческое бездействие. Это печально. Я не хотел бы оказаться на их месте. И потому все время интенсивно работаю. Могу похвастать, что в аспекте творчества мне до сих пор удавалось осуществить все, что задумал. Я не имею в виду, что все, что я задумал, гениально, но все, что хотел, я осуществил.
— Ваши контакты с Арменией продолжаются?
— Конечно. Я не хочу, чтобы мои картины были разбросаны по разным частям света, и стремлюсь сохранить их в совокупности. Все, что я рисую, я отправляю в Армению. Вот сейчас в Армению на корабле отправлены десять огромных ящиков с моими работами. Все мои основные выставки открывались в Армении. Первая персональная выставка состоялась в 1975-76гг. в Ереванском музее современного искусства. На этой выставке было представлено около 40 работ разных периодов. Вторая персональная выставка прошла в 1982-1983гг. в Музее Абрамяна, где было представлено около 125 работ. Перед отъездом в Америку прошла еще одна выставка в двух залах Союза художников Армении. Самая последняя моя выставка прошла в 2005 году — тоже в двух залах Союза художников и в Центре современного экспериментального искусства. На каждой выставке я стремлюсь показать работы, которые еще ни разу не экспонировались.
— Как вы относитесь к коммерции в искусстве?
— Если художник имеет такую возможность, он не должен заниматься продажей своих произведений. Я больше стремлюсь дарить свои картины, чем продавать их. Уверен, что продажа произведений художника не лучшим образом отражается на его творчестве.
— Как вы относитесь к мысли вернуться?
— Возможно, я с удовольствием стал бы снова жить в Армении, но не думаю, что рискну. В Америке мне достаточно той пенсии, которую я получаю, чтобы заниматься исключительно искусством и не думать о хлебе насущном. Мне хочется жить спокойно, а не разрываться на части.
— А музыку вы забросили?
— Ничего подобного. Жена играет на альте. Нас нередко приглашают играть в американских оркестрах, а недавно в Америку приехал Оган Дурян, и мы с женой принимали участие в его концерте. Кроме того, у меня были ученики, с которыми я занимался скрипкой.
— У вас много друзей?
— Не сказал бы. Я в принципе человек не очень общительный и думаю, что, если человек хочет создать что-то ценное, он должен много времени уделять своему творчеству и размышлениям, а это лучше делать в одиночестве. Если я каждое утро не выйду в одиночестве на этюды, то считаю этот день пропавшим. Скажу честно, чем мне нравится Америка: она открыла мне глаза на многое, о чем я раньше не задумывался. Страсть познавать сопутствовала мне всю жизнь, и я до сих пор не перестаю удивляться многому. А великий Вильям Сароян говорил: "Человек жив до тех пор, пока он не перестает удивляться".
Menu
