«Здравствуй, друг!», «Жить и любить», «Будьте счастливы!» — названия книг Арамаиса СААКЯНА, которые в преломлении его творчества становились не просто духоподъемными лозунгами, но естеством, сутью радостного, оптимистического мировосприятия. Казалось, такой жизнелюбец просто не может уйти из жизни…
И через многие годы, вспоминая об Арамаисе Саакяне, не будут напрягать память. Человек, родившийся в селе Арцвашен Гегаркуникской области, будет вспоминаться как гастролер, приехавший из вечно солнечного Средиземноморья, где нет места хмурым дням. Темперамент бил через край в этом крупном, подвижном человеке с шевелюрой-львиной гривой. Широким, размашистым шагом он входил в Дом прессы, чтобы подняться на двенадцатый этаж, в свою редакцию – редакцию своего любимого детища, некогда культового в народе журнала «Возни». Он излучал энергию, глаза его горели каким-то нетерпением, веселым жизненным аппетитом. Он сыпал своими стихотворными приветствиями, расточал комплименты женщинам, и, хотя цитаты эти все давно знали наизусть, они продолжали рождать улыбки и заряжали оптимизмом на весь день. Рискованные шутки были его коньком, он упивался ими по-ребячески.
Почетное звание главного сатирика страны часто заслоняло перед его широчайшей аудиторией поэта, опубликовавшего свою первую поэму в восемнадцать лет и уже в двадцать два ставшего членом Союза писателей, а в годы его молодости туда принимали не всех. Он заведовал отделом в редакции журнала «Гарун» — едва ли не самой авторитетной нашей литературной периодики, потом был главным редактором Государственного армянского радио. С 1982г. он возглавил редакцию сатирического журнала «Возни» — стал «главным Ежом страны», как он сам себя называл, но столь любимый в народе имидж юмориста не мешал ему продолжать писать лирические стихи. И второй ипостасью Арамаиса Саакяна в глазах поклонников его творчества был образ поэта-песенника, на стихи которого создано более ста популярных и любимых песен. За сорок пять лет творческой жизни он издал более сорока книг – практически выпускал по книге в год. Его сборники, и не раз, выходили не только в Москве, они переведены на более чем 30 языков.
И все же, перефразируя Декарта, он мог сказать о себе: «Я шучу – следовательно, я существую». Человек шутящий был приравнен для него к человеку мыслящему, да и вообще к человеку живущему! И когда известный тезис «Будет одно сплошное телевидение» стал былью, он обзавелся на телепространстве недвижимостью – своим «Домом смеха». Он остался верен себе и своему времени — это был именно дом, а не клуб.
Под крышей этого дома собирались люди искусства и науки, представители интеллигенции и мастера самых разных сфер. Они вспоминали минувшие дни, рассказывали смешные истории, травили анекдоты, объединенные фонтанирующим темпераментом и весельем ведущего – Арамаиса Саакяна. А его влекло удовольствие этого веселого, такого широкоформатного общения. Порой его влекли запретные удовольствия игры — вроде отсебятин и шуток с нажимом. Мы одобряли не все и аплодировали не всему — мы уже были зрителями с хорошим вкусом, а он так и не желал становиться пуристом, так и не соглашался стать поэтом «с хорошими манерами». В шутках его, в его заразительном юморе, легкой общительности и озорстве сохранились – вплоть до самой последней поры – неутраченный вкус к игре и неомраченный вкус к жизни.
Кажется, это было совсем недавно, когда перед открытыми дверями кафе, что на первом этаже Дома прессы, поднялись шум и суета, забегали люди в белых халатах, потом показались санитары с носилками, на которых лежал накрытый простыней человек. Видны были лишь буйная шевелюра с проседью и очки. «Что с Арамаисом!.. Арамаису плохо!..» Народ высыпал на улицу вслед за носилками, которые поглотило чрево машины «скорой помощи». А через минуту дверь снова распахнулась, Арамаис Саакян, широко улыбаясь, элегантно спрыгнул с подножки: «Стоп! Снято. Можно отключать камеры. Это была съемка очередной моей передачи. Шутка!» Ну, конечно, шутка! Разве может всерьез заболеть этот неисправимый оптимист?!
…Теперь он ушел. Ушел – всерьез. Ушел, оставив завещание: «Жить и любить». «Будьте счастливы!»
И через многие годы, вспоминая об Арамаисе Саакяне, не будут напрягать память. Человек, родившийся в селе Арцвашен Гегаркуникской области, будет вспоминаться как гастролер, приехавший из вечно солнечного Средиземноморья, где нет места хмурым дням. Темперамент бил через край в этом крупном, подвижном человеке с шевелюрой-львиной гривой. Широким, размашистым шагом он входил в Дом прессы, чтобы подняться на двенадцатый этаж, в свою редакцию – редакцию своего любимого детища, некогда культового в народе журнала «Возни». Он излучал энергию, глаза его горели каким-то нетерпением, веселым жизненным аппетитом. Он сыпал своими стихотворными приветствиями, расточал комплименты женщинам, и, хотя цитаты эти все давно знали наизусть, они продолжали рождать улыбки и заряжали оптимизмом на весь день. Рискованные шутки были его коньком, он упивался ими по-ребячески.
Почетное звание главного сатирика страны часто заслоняло перед его широчайшей аудиторией поэта, опубликовавшего свою первую поэму в восемнадцать лет и уже в двадцать два ставшего членом Союза писателей, а в годы его молодости туда принимали не всех. Он заведовал отделом в редакции журнала «Гарун» — едва ли не самой авторитетной нашей литературной периодики, потом был главным редактором Государственного армянского радио. С 1982г. он возглавил редакцию сатирического журнала «Возни» — стал «главным Ежом страны», как он сам себя называл, но столь любимый в народе имидж юмориста не мешал ему продолжать писать лирические стихи. И второй ипостасью Арамаиса Саакяна в глазах поклонников его творчества был образ поэта-песенника, на стихи которого создано более ста популярных и любимых песен. За сорок пять лет творческой жизни он издал более сорока книг – практически выпускал по книге в год. Его сборники, и не раз, выходили не только в Москве, они переведены на более чем 30 языков.
И все же, перефразируя Декарта, он мог сказать о себе: «Я шучу – следовательно, я существую». Человек шутящий был приравнен для него к человеку мыслящему, да и вообще к человеку живущему! И когда известный тезис «Будет одно сплошное телевидение» стал былью, он обзавелся на телепространстве недвижимостью – своим «Домом смеха». Он остался верен себе и своему времени — это был именно дом, а не клуб.
Под крышей этого дома собирались люди искусства и науки, представители интеллигенции и мастера самых разных сфер. Они вспоминали минувшие дни, рассказывали смешные истории, травили анекдоты, объединенные фонтанирующим темпераментом и весельем ведущего – Арамаиса Саакяна. А его влекло удовольствие этого веселого, такого широкоформатного общения. Порой его влекли запретные удовольствия игры — вроде отсебятин и шуток с нажимом. Мы одобряли не все и аплодировали не всему — мы уже были зрителями с хорошим вкусом, а он так и не желал становиться пуристом, так и не соглашался стать поэтом «с хорошими манерами». В шутках его, в его заразительном юморе, легкой общительности и озорстве сохранились – вплоть до самой последней поры – неутраченный вкус к игре и неомраченный вкус к жизни.
Кажется, это было совсем недавно, когда перед открытыми дверями кафе, что на первом этаже Дома прессы, поднялись шум и суета, забегали люди в белых халатах, потом показались санитары с носилками, на которых лежал накрытый простыней человек. Видны были лишь буйная шевелюра с проседью и очки. «Что с Арамаисом!.. Арамаису плохо!..» Народ высыпал на улицу вслед за носилками, которые поглотило чрево машины «скорой помощи». А через минуту дверь снова распахнулась, Арамаис Саакян, широко улыбаясь, элегантно спрыгнул с подножки: «Стоп! Снято. Можно отключать камеры. Это была съемка очередной моей передачи. Шутка!» Ну, конечно, шутка! Разве может всерьез заболеть этот неисправимый оптимист?!
…Теперь он ушел. Ушел – всерьез. Ушел, оставив завещание: «Жить и любить». «Будьте счастливы!»
