ОТ СЕБЯ ДОБАВИМ, ЧТО, В СВОЮ ОЧЕРЕДЬ, МИНИСТЕРСТВО ВЫСОКОТЕХНОЛОГИЧНОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ предложило недавно при представлении телекомпаниями заявки на участие в лицензировании использования слота общественного мультиплекса прилагать справку об отсутствии у нее просроченных долгов и обязательств. Эта бездумная инициатива ведомства, которое по идее должно быть занято совсем другими, более насущными делами, наверняка продиктована Пашиняном с тем, чтобы использовать этот инструмент для наказания неугодных СМИ. И это именно то, против чего всю жизнь, будучи оппозиционером, якобы боролся нынешний глава правительства.
А еще Пашинян в свое время был журналистом и редактором, но после прихода к власти никто, кроме него, не сделал столько пагубного для ограничения свободы СМИ, распространения фейков и манипуляций на государственном уровне и в конечном счете обесценивания масс-медиа. Взращенные при «бархатной» власти средства массовой информации обернулись средствами массовой дезинформации населения, настоящими правительственными «фейкометами». Правда, никто не пытается повторить прямой террор, предпринятый Левоном Тер-Петросяном против дашнакцаканской прессы в 1994-95 годах: механизмы подчинения стали гораздо тоньше и даже обрели шлейф законности.
Истоки скрытой обиды и даже ненависти Пашиняна к бывшим коллегам, соблазна держать СМИ на коротком поводке, возможно, стоило бы поискать в 1999 году, когда редактора газеты «Орагир» и далее «Айкакан жаманак» Никола Пашиняна судебные органы за клевету преследовали в уголовном порядке.
Напомним, что, согласно представленному в суд иску со стороны компании «Мика-Армения», опубликованная в «Орагир» статья сорвала ее сделку с одной из грузинских фирм, в результате чего она понесла ущерб в размере $25 тысяч. Суд обязал газету выплатить указанную сумму, но Пашинян просто закрыл «Орагир» и открыл «Айкакан жаманак». Что же касается конфискации технического имущества газеты, то, как выяснилось, она пользовалась техникой на арендной основе и, следовательно, и тут судебные органы остались с носом.
Вся загвоздка в том, что Пашинян решил тогда бороться против судебных решений не в правовой, а в политической плоскости, демонстративно игнорируя их и даже не пытаясь апеллировать в более высоких судебных инстанциях, что лишало его и профессиональной поддержки – подобную той, что в апреле 1996 года проявили журналисты различной политической ориентации с газетой «Азг». Нынешний премьер, по всей видимости, этого не забыл и не простил.
Тем не менее, когда суд первой инстанции приговорил Никола к одному году лишения свободы с содержанием в колонии общего режима, все журналистские организации и даже Федерация независимых профсоюзов Армении встрепенулись и выступили с заявлениями с выражением озабоченности в связи с опасным прецедентом и призывом удовлетвориться более мягким наказанием, но для этого Пашинян должен был опротестовать решение суда в более высоких инстанциях, чего он делать не желал. При этом всем было известно о нечистоплотности Пашиняна-редактора, неоднократном игнорировании им элементарных норм журналистской этики и морали.
