За последний год Государственный музыкальный камерный театр, долгие годы находящийся как бы вне общей панорамы, неожиданно вышел из тени. Не мудрено. Об энергию и энтузиазм его директора Рипсиме АРАКЕЛЯН можно зажигать спички. И это должны бы оценить не только в театре, но и в столичной мэрии, членом Совета старейшин которой она является. Вот и разговор получился о работе ереванского муниципалитета и театре.
— Давай все-таки начнем с темы дня. Бульвар Маштоца, на который уже единожды покушались…
— … и все защитники этого бульвара, в том числе мэр Айк Марутян, министр НОКС Ара Арутюнян, секретарь Совета безопасности Армен Григорян, вице-спикер парламента Лена Назарян и большая группа членов Совета старейшин мэрии не просто шумели — «ложились под танки». И где они теперь — все эти доморощенные экологи, утверждавшие, что бульвар должен оставаться зеленой зоной?
— Известно где. Но у меня другой вопрос. С 2012-го прошло не так много времени, чтобы все умерли или заполучили Альцгеймера. В этом контексте в мэрии не было никакого обсуждения вопроса, хотя бы на уровне Совета старейшин?
— Естественно, нет. Есть определенная процедура, согласно которой они сочли, что будущий каменный равелин на бульваре — просто замечательное сооружение! Причем в 2012-м о вырубке деревьев речь не шла. И тогда гражданское общество — точнее, те, кто тогда работал гражданским обществом — победило. А поскольку сейчас эти люди работают уже не экологами, а госчиновниками — конец возмущению. За последние два года в Армении реальное гражданское общество сформироваться не могло, а все, кто защищал окружающую среду за деньги, теперь сидят высоко и больше не мотивированы быть экологами. Хотя мои коллеги из «Твоего шага» меня упрекают и заявляют: ты ничего не знаешь, многие из нас против, мы обсуждаем… Что за внутрипартийные келейные разговоры? Почему бы не заявить открыто, что этот вопрос надо поставить на широкое общественное обсуждение? В конце концов, это больная тема — когда-то противники застройки 20 дней там дневали и ночевали, и это в феврале! В старых видео господин Марутян утверждает: у наших детей должно быть место для прогулок, нам необходимы зеленые зоны! Теперь срубили 6 деревьев, говорят, что есть соответствующая бумага. А я говорю: но ведь и бумагу даете вы! Справку о том, что сразу 6 деревьев взяли да и синхронно усохли. Правда, нам обещают, что собственник посадит на этом месте девять сосен. Пока посадят саженцы, да пока они привьются, да вырастут… Вопрос покроется толстым слоем истории, никто и не вспомнит. Но мы-то помним ситуацию вокруг Оперной площади — здесь будет шуметь прекрасный парк! Ну да, деревья пустят глубокие корни — прямо в бетон подземного гаража. В итоге вместо шумящих деревьев — искусственный газон…
— А уход Артура Месчяна с должности как-то связан с этой ситуацией? Он вроде говорил, что уйдет, если его заставят подписывать неподписываемое.
— Насчет того, был ли там какой-то конфликт, не знаю. В любом случае без визы главного архитектора запустить этот процесс было невозможно. И по крайней мере Айк Марутян заявил, что Месчян изначально договаривался проработать только два года. На данный момент он еще на должности, но, по моим сведениям, уже написал заявление.
— Поскольку разговор ушел в сторону мэрии — почему все-таки в эти коронавирусные месяцы мы видели в телевизоре мэров Москвы и Тбилиси, Нью-Йорка и Неаполя значительно чаще, чем собственного градоначальника?
— Так я многократно об этом говорила, но, что называется, глас вопиющего в пустыне. У нашего мэра есть фобии, связанные с вирусами, это уже очевидно 100 процентам ереванцев. Соответственно, его редкостная пассивность стала только еще более очевидной. Принято считать, что он не любит шумихи, работает без битья в барабаны. По меньшей мере странно, если учитывать, что сверхзадача этой власти — мелькать в Фейсбуке и, значит, он вне этой логики. И если эту логику развивать — зачем что-то делать, если не будешь об этом шуметь? А в вопросе коронавируса это полный и конкретный провал. Мэр в основном работал из дома, периодически брал какие-то отпуска, потом самоизолировался…
Но во имя справедливости надо сказать, что управление здравоохранения мэрии работало просто галерно. Все поликлиники города в нашем ведении, а было принято решение, что первую помощь должны оказывать именно они. Так что поликлиники по сей день работают на 500 процентов, с супернагрузкой. Это потому, что начальник управления, который организовал всю эту колоссальную работу, Бабинян, а это человек старой закваски, суперпрофи. Бабинян просто героически держал эту оборону. Если бы не он, если бы назначили очередного мальчишку, эта сфера бы тоже лопнула. Я сама схватила вирус, и о том, как пашут в поликлиниках, знаю не понаслышке. Позвонила и отвесила Бабиняну низкий поклон. Но какое отношение к этому имеет Айко?
— Зато он имеет отношение к бродячим собакам. Как-то Общественное телевидение запустило такой цирк, точнее, большое кино под условным названием «Айко и Каштанка» — вполне смешное.
— А мэрия — это вообще кино! Может, я неправильно понимаю, но, если собака стерильна, она должна по крайней мере не размножаться. У нас же бродячих собак с фактурой волкодава — как собак нерезаных, и количество их только растет. А знаешь, сколько мэрия дает денег на эту стерилизацию? Да, чуть не забыла, мы же говорили о зеленой среде. Так вот, в довесок к ОНКО по стерилизации собак теперь прибавилось еще одно, по озеленению. Оказывается, раньше, когда этот вопрос решала каждая районная администрация, это было неправильно. Будем озеленять сами! Вот сколько штатов в этом новом зеленом ОНКО — скажи цифру навскидку.
— Ну, сто…
— Пятьсот! Пятьсот штатов, зарплата директора 860 тысяч драмов. Оцени — он, на минуточку, госслужащий. В общем 860 и ниже по шкале — 700, 600, 500 тысяч. На «траву сажать»! И где эта трава, я хочу ее видеть! Я не критикую — просто привожу факты. Или — Тарон Маргарян вел переговоры с английской компанией по усовершенствованию столичной системы транспорта, и это была очень солидная программа. Но, поскольку мы с нуля строим новый мир, этот проект накрыли хризантемой. Все с нуля — новая транспортная сеть, наши связи!.. Я спрашивала у ответственных лиц, во что эта «новость» обойдется, причем неделями не могла вытребовать соответствующие бумаги. Наконец мне вручают страничку формата А4, и выясняется, что речь идет об инвестиции примерно в 200 миллионов долларов. Спрашиваю: откуда брать деньги? Отвечают: мы обратились в правительство, посмотрим, может, оно выделит средства. А оно откуда возьмет? Обратится к парламенту, возьмут международный кредит… А какие были заседания — пиар на весь мир! С тех пор прошло два года.
— Давай лучше о театре. Ты, извини, вроде не театральный человек, работаешь только два года, но театр задышал, даже ремонт вот сделали…
— Я пришла сюда в начале 18-го, а в апреле все началось, театры не работали, потом сезон отпусков. Реально начали с сентября и перевыполнили вдвое годовой план министерства. Он был в 19 миллионов, мы заработали 27, причем за четыре месяца. А 2019 год был для театра очень успешным — гастроли, фестивали. Была поездка в Москву, где наши актеры представили отрывки из спектакля «Ануш» и получили награды в номинациях «Лучший актер и актриса». Мне было очень приятно, потому что должна с болью констатировать: у этого театра 30 лет истории, но он никогда не выезжал. Еще в октябре 2018-го я организовала первые гастроли в Арцах, мы повезли «Хозяина и слугу». Принимали блестяще, два дня аншлага, причем это не было благотворительностью. В прошлом году мы реализовали большой проект с Министерством обороны — спасибо Давиду Тонояну. Возили «Ануш» по многим воинским частям — Цор, Мартакерт, Мартуни. Наш театр никогда не участвовал даже в местных фестивалях — за два года мы показались на всех. Создали архив театра, фейсбук-страницу и сайт, теперь у всех актеров есть портфолио — и все это стоит денег. Ну и на свои внебюджетные средства — министерство не давало ни копейки — сумели отремонтировать административный корпус. А вообще у меня есть большой проект строительства фойе и гардероба для Музыкального камерного, которых у него нет, ведь это «адаптированный» кинотеатр. Все проектные работы и смета готовы, я обратилась в мэрию — АПЗ уже получено. С получением разрешения на строительство не тороплюсь. Такую реконструкцию ни при каких обстоятельствах невозможно делать на средства театра. Я обращалась к Гагику Царукяну, он обещал помочь, но в свете последних событий… А в министерстве говорят: какая прекрасная идея!.. Кстати, проект сделал Артур Месчян, он даже предлагал перенести гардеробную в цоколь, еще какие-то красивости, говорил: «Строишь театр, пусть это будет хорошо» — и разрешение готов был дать без разговоров, поскольку это для очага культуры. И все это прекрасно, но это дополнительные 200 тысяч долларов, которых у нас нет.
— А как Музыкальный камерный собирается возобновлять работу, ведь снятие ЧП — это далеко не нормальная жизнь?
— У нас нет своего открытого пространства. Есть Парк влюбленных, где играть можно, но продавать билеты нельзя. Так что, скорее всего, если будут выработаны механизмы, о которых много говорится, будем играть на чужих площадках. У нас уже сформировался приличный репертуар, наши детские спектакли идут исключительно при аншлагах. Недавно сдали спектакль «Кастинг» — это дебют молодого режиссера Вилена Саргсяна. Коронавирус помешал премьере, которая была назначена на 22 апреля и которую мы готовили к 105-й годовщине Геноцида. Это большой, масштабный проект, рассчитанный и на Армению, и на диаспору. И это были бы первые зарубежные гастроли нашего театра. У меня уже был билет в Америку на апрель — мы собирались вести спектакль сначала туда, а потом была договоренность с программой «Амазгаин» АРФД о поездке в Бейрут — бедный Бейрут! У нас и сейчас идут репетиции. Мы готовы играть на чужих площадках, но, если разрешат работать на своей и шахматно сажать зрителя, я обеспечу театр всеми необходимыми средствами защиты. В нашем театре много молодых талантливых ребят — сколько они могут простаивать? Надо начинать работу, потому что так больше невозможно!
— Давай все-таки начнем с темы дня. Бульвар Маштоца, на который уже единожды покушались…
— … и все защитники этого бульвара, в том числе мэр Айк Марутян, министр НОКС Ара Арутюнян, секретарь Совета безопасности Армен Григорян, вице-спикер парламента Лена Назарян и большая группа членов Совета старейшин мэрии не просто шумели — «ложились под танки». И где они теперь — все эти доморощенные экологи, утверждавшие, что бульвар должен оставаться зеленой зоной?
— Известно где. Но у меня другой вопрос. С 2012-го прошло не так много времени, чтобы все умерли или заполучили Альцгеймера. В этом контексте в мэрии не было никакого обсуждения вопроса, хотя бы на уровне Совета старейшин?
— Естественно, нет. Есть определенная процедура, согласно которой они сочли, что будущий каменный равелин на бульваре — просто замечательное сооружение! Причем в 2012-м о вырубке деревьев речь не шла. И тогда гражданское общество — точнее, те, кто тогда работал гражданским обществом — победило. А поскольку сейчас эти люди работают уже не экологами, а госчиновниками — конец возмущению. За последние два года в Армении реальное гражданское общество сформироваться не могло, а все, кто защищал окружающую среду за деньги, теперь сидят высоко и больше не мотивированы быть экологами. Хотя мои коллеги из «Твоего шага» меня упрекают и заявляют: ты ничего не знаешь, многие из нас против, мы обсуждаем… Что за внутрипартийные келейные разговоры? Почему бы не заявить открыто, что этот вопрос надо поставить на широкое общественное обсуждение? В конце концов, это больная тема — когда-то противники застройки 20 дней там дневали и ночевали, и это в феврале! В старых видео господин Марутян утверждает: у наших детей должно быть место для прогулок, нам необходимы зеленые зоны! Теперь срубили 6 деревьев, говорят, что есть соответствующая бумага. А я говорю: но ведь и бумагу даете вы! Справку о том, что сразу 6 деревьев взяли да и синхронно усохли. Правда, нам обещают, что собственник посадит на этом месте девять сосен. Пока посадят саженцы, да пока они привьются, да вырастут… Вопрос покроется толстым слоем истории, никто и не вспомнит. Но мы-то помним ситуацию вокруг Оперной площади — здесь будет шуметь прекрасный парк! Ну да, деревья пустят глубокие корни — прямо в бетон подземного гаража. В итоге вместо шумящих деревьев — искусственный газон…
— А уход Артура Месчяна с должности как-то связан с этой ситуацией? Он вроде говорил, что уйдет, если его заставят подписывать неподписываемое.
— Насчет того, был ли там какой-то конфликт, не знаю. В любом случае без визы главного архитектора запустить этот процесс было невозможно. И по крайней мере Айк Марутян заявил, что Месчян изначально договаривался проработать только два года. На данный момент он еще на должности, но, по моим сведениям, уже написал заявление.
— Поскольку разговор ушел в сторону мэрии — почему все-таки в эти коронавирусные месяцы мы видели в телевизоре мэров Москвы и Тбилиси, Нью-Йорка и Неаполя значительно чаще, чем собственного градоначальника?
— Так я многократно об этом говорила, но, что называется, глас вопиющего в пустыне. У нашего мэра есть фобии, связанные с вирусами, это уже очевидно 100 процентам ереванцев. Соответственно, его редкостная пассивность стала только еще более очевидной. Принято считать, что он не любит шумихи, работает без битья в барабаны. По меньшей мере странно, если учитывать, что сверхзадача этой власти — мелькать в Фейсбуке и, значит, он вне этой логики. И если эту логику развивать — зачем что-то делать, если не будешь об этом шуметь? А в вопросе коронавируса это полный и конкретный провал. Мэр в основном работал из дома, периодически брал какие-то отпуска, потом самоизолировался…
Но во имя справедливости надо сказать, что управление здравоохранения мэрии работало просто галерно. Все поликлиники города в нашем ведении, а было принято решение, что первую помощь должны оказывать именно они. Так что поликлиники по сей день работают на 500 процентов, с супернагрузкой. Это потому, что начальник управления, который организовал всю эту колоссальную работу, Бабинян, а это человек старой закваски, суперпрофи. Бабинян просто героически держал эту оборону. Если бы не он, если бы назначили очередного мальчишку, эта сфера бы тоже лопнула. Я сама схватила вирус, и о том, как пашут в поликлиниках, знаю не понаслышке. Позвонила и отвесила Бабиняну низкий поклон. Но какое отношение к этому имеет Айко?
— Зато он имеет отношение к бродячим собакам. Как-то Общественное телевидение запустило такой цирк, точнее, большое кино под условным названием «Айко и Каштанка» — вполне смешное.
— А мэрия — это вообще кино! Может, я неправильно понимаю, но, если собака стерильна, она должна по крайней мере не размножаться. У нас же бродячих собак с фактурой волкодава — как собак нерезаных, и количество их только растет. А знаешь, сколько мэрия дает денег на эту стерилизацию? Да, чуть не забыла, мы же говорили о зеленой среде. Так вот, в довесок к ОНКО по стерилизации собак теперь прибавилось еще одно, по озеленению. Оказывается, раньше, когда этот вопрос решала каждая районная администрация, это было неправильно. Будем озеленять сами! Вот сколько штатов в этом новом зеленом ОНКО — скажи цифру навскидку.
— Ну, сто…
— Пятьсот! Пятьсот штатов, зарплата директора 860 тысяч драмов. Оцени — он, на минуточку, госслужащий. В общем 860 и ниже по шкале — 700, 600, 500 тысяч. На «траву сажать»! И где эта трава, я хочу ее видеть! Я не критикую — просто привожу факты. Или — Тарон Маргарян вел переговоры с английской компанией по усовершенствованию столичной системы транспорта, и это была очень солидная программа. Но, поскольку мы с нуля строим новый мир, этот проект накрыли хризантемой. Все с нуля — новая транспортная сеть, наши связи!.. Я спрашивала у ответственных лиц, во что эта «новость» обойдется, причем неделями не могла вытребовать соответствующие бумаги. Наконец мне вручают страничку формата А4, и выясняется, что речь идет об инвестиции примерно в 200 миллионов долларов. Спрашиваю: откуда брать деньги? Отвечают: мы обратились в правительство, посмотрим, может, оно выделит средства. А оно откуда возьмет? Обратится к парламенту, возьмут международный кредит… А какие были заседания — пиар на весь мир! С тех пор прошло два года.
— Давай лучше о театре. Ты, извини, вроде не театральный человек, работаешь только два года, но театр задышал, даже ремонт вот сделали…
— Я пришла сюда в начале 18-го, а в апреле все началось, театры не работали, потом сезон отпусков. Реально начали с сентября и перевыполнили вдвое годовой план министерства. Он был в 19 миллионов, мы заработали 27, причем за четыре месяца. А 2019 год был для театра очень успешным — гастроли, фестивали. Была поездка в Москву, где наши актеры представили отрывки из спектакля «Ануш» и получили награды в номинациях «Лучший актер и актриса». Мне было очень приятно, потому что должна с болью констатировать: у этого театра 30 лет истории, но он никогда не выезжал. Еще в октябре 2018-го я организовала первые гастроли в Арцах, мы повезли «Хозяина и слугу». Принимали блестяще, два дня аншлага, причем это не было благотворительностью. В прошлом году мы реализовали большой проект с Министерством обороны — спасибо Давиду Тонояну. Возили «Ануш» по многим воинским частям — Цор, Мартакерт, Мартуни. Наш театр никогда не участвовал даже в местных фестивалях — за два года мы показались на всех. Создали архив театра, фейсбук-страницу и сайт, теперь у всех актеров есть портфолио — и все это стоит денег. Ну и на свои внебюджетные средства — министерство не давало ни копейки — сумели отремонтировать административный корпус. А вообще у меня есть большой проект строительства фойе и гардероба для Музыкального камерного, которых у него нет, ведь это «адаптированный» кинотеатр. Все проектные работы и смета готовы, я обратилась в мэрию — АПЗ уже получено. С получением разрешения на строительство не тороплюсь. Такую реконструкцию ни при каких обстоятельствах невозможно делать на средства театра. Я обращалась к Гагику Царукяну, он обещал помочь, но в свете последних событий… А в министерстве говорят: какая прекрасная идея!.. Кстати, проект сделал Артур Месчян, он даже предлагал перенести гардеробную в цоколь, еще какие-то красивости, говорил: «Строишь театр, пусть это будет хорошо» — и разрешение готов был дать без разговоров, поскольку это для очага культуры. И все это прекрасно, но это дополнительные 200 тысяч долларов, которых у нас нет.
— А как Музыкальный камерный собирается возобновлять работу, ведь снятие ЧП — это далеко не нормальная жизнь?
— У нас нет своего открытого пространства. Есть Парк влюбленных, где играть можно, но продавать билеты нельзя. Так что, скорее всего, если будут выработаны механизмы, о которых много говорится, будем играть на чужих площадках. У нас уже сформировался приличный репертуар, наши детские спектакли идут исключительно при аншлагах. Недавно сдали спектакль «Кастинг» — это дебют молодого режиссера Вилена Саргсяна. Коронавирус помешал премьере, которая была назначена на 22 апреля и которую мы готовили к 105-й годовщине Геноцида. Это большой, масштабный проект, рассчитанный и на Армению, и на диаспору. И это были бы первые зарубежные гастроли нашего театра. У меня уже был билет в Америку на апрель — мы собирались вести спектакль сначала туда, а потом была договоренность с программой «Амазгаин» АРФД о поездке в Бейрут — бедный Бейрут! У нас и сейчас идут репетиции. Мы готовы играть на чужих площадках, но, если разрешат работать на своей и шахматно сажать зрителя, я обеспечу театр всеми необходимыми средствами защиты. В нашем театре много молодых талантливых ребят — сколько они могут простаивать? Надо начинать работу, потому что так больше невозможно!
