В повестке дня 26-го заседания старейшин гюмрийской общины стоял и вопрос выделения Ширакской епархии в квартале «Муш» 0,457 га для возведения церкви. При обсуждении глава Ширакской епархии ААЦ епископ М.Ачапагян заявил старейшинам, что, правда, в настоящее время нет возможности построить церковь, но данной просьбой епархия в «Муше» обеспечивает себе территорию, чтобы ее не отвели другим застройщикам.
Что ж, вполне резонно: в новосозданном квартале «Муш», что на окраине города, действуют школа, супермаркет, необходимо здесь помимо церкви основать еще и рынок, клинику, очаги культуры, зоны отдыха и игровые площадки. Так что насчет церкви нет и не может быть возражений. Однако епископ, заметив во взглядах присутствующих немой укор, разразился целой тирадой на тему: почему строительство церквей осуждается иными слоями общества.
ПО МНЕНИЮ АЧАПАГЯНА, КРИТИКУЮЩИЕ НЕ ЗНАЮТ, ЧТО ТАКОЕ ЦЕРКОВЬ. Для них церковь – лишь памятник национального зодчества. Когда рядом с домом Дзитохцянов (Музей этнографии и городского быта) строилась католическая церковь, а в настоящее время на улице Саят-Нова строится дом для собраний евангелистов, почему-то не было возражений, но если ААЦ хочет построить церковь, все приходят в волнение. Если в «Муше» действует школа, то должна быть и церковь!
Собственно говоря, а кто спрашивает мнение людей? Строительство инородных церквей в нашей стране производится согласно международному праву и государственной политике. Единственное, с чем можно согласиться, это то, что между школой и церковью стоит знак равенства.
Недоумение и немой укор вызвало другое сообщение епископа Ачапагяна: «В будущем в Гюмри должно быть 20 церквей». Даже в миллионном городе нет 20 церквей, в 70-тысячном (как утверждают некоторые источники) Гюмри на долгие годы достаточно и нынешнего количества церквей (Сурб Аствацацин, Аменапркич, сурб Ншан, церкви в кварталах «Ани» и «Муш», не считая инородных).
Несмотря на всеобщее недовольство сообщением, присутствующие из уважения к сану епископа и личной симпатии к нему отмолчались. Микаел Ачапагян глубоко симпатичен и мне: благодаря его инициативности и вдумчивому подходу к каждому начинанию, почти во всех городах и селах Ширакской области уже действуют отреставрированные или отстроенные заново церкви, ширакцы после долгих лет безверия возвращаются в лоно родной церкви. И все же, согласитесь, 20 церквей – это перебор…
Ачапагяну как главе Ширакской епархии и председателю попечительского совета «Гюмри без времянок» доподлинно известно нынешнее бедственное положение гюмрийцев. Он знает, что все еще 2300 семей нуждаются в жилье. Необходимо и ААЦ по мере сил включиться в создание рабочих мест и в застройку жилых зданий. Для олигархов, отмаливающих свои грехи возведением церквей, это станет воистину богоугодным делом.
УВЫ, МАЛО ЧТО МЕНЯЕТСЯ В ГЮМРИ: ПРОХОДЯТ СТОЛЕТИЯ, МЕНЯЕТСЯ ГОРОД, но люди остаются прежними. В свое время основателем новой ашугской песенной школы в Александрополе стал Дживани (1846-1909), который был главным мастером цеха «Братство ашугов». Творчество представителей новой ашугской школы отличалось также выдвижением острых общественно-социальных тем, критикой городской жизни, приобретавшей особое общественное звучание. Но вот что интересно: ашуги, высмеивая иных жителей и негативные явления города, не забывали и себя представить в смешном виде. Приведу пример из концовки песни Дживани, имеющей непосредственное отношение к теме нашей корреспонденции. (Замечу в скобках, что ашугские песни непереводимы, они понятны только армянину. Трудность перевода заставила Валерия Брюсова включить в свою «Антологию армянской поэзии» тексты лишь двух песен Дживани, вот почему мне пришлось представить вашему вниманию текст интересующей нас песни в вольном переводе).
Был я первым в родном селе.
Чрезмерно гордый собой,
Въехал я в город на осле.
Посмеялись люди надо мной.
Не безумен ли я?
Из концовки песни следует, что Дживани совершил ошибку, въехав в город (Александрополь) на осле, жители которого любят позубоскалить и посмеяться над чужаком. Кстати, в настоящее время в родном селе Дживани в Джавахке по инициативе Ширакского центра арменоведческих исследований создается Дом-музей Дживани.
А теперь представим вашему вниманию начало интересующей нас песни:
Город есть –
Сплошная драма,
Людям нечего есть,
Но строят храмы…
Не безумны ли они?
Когда создавалась эта песня, в городе с 30-тысячным населением было семь действующих церквей. И еще: в 1880-х годах все александропольцы были при деле, так что зарабатывали и содержали свои семьи в меру своих сил и возможностей, сегодня же – ни сил, ни возможностей. Но в повестке дня — опять новая церковь…
Что ж, вполне резонно: в новосозданном квартале «Муш», что на окраине города, действуют школа, супермаркет, необходимо здесь помимо церкви основать еще и рынок, клинику, очаги культуры, зоны отдыха и игровые площадки. Так что насчет церкви нет и не может быть возражений. Однако епископ, заметив во взглядах присутствующих немой укор, разразился целой тирадой на тему: почему строительство церквей осуждается иными слоями общества.
ПО МНЕНИЮ АЧАПАГЯНА, КРИТИКУЮЩИЕ НЕ ЗНАЮТ, ЧТО ТАКОЕ ЦЕРКОВЬ. Для них церковь – лишь памятник национального зодчества. Когда рядом с домом Дзитохцянов (Музей этнографии и городского быта) строилась католическая церковь, а в настоящее время на улице Саят-Нова строится дом для собраний евангелистов, почему-то не было возражений, но если ААЦ хочет построить церковь, все приходят в волнение. Если в «Муше» действует школа, то должна быть и церковь!
Собственно говоря, а кто спрашивает мнение людей? Строительство инородных церквей в нашей стране производится согласно международному праву и государственной политике. Единственное, с чем можно согласиться, это то, что между школой и церковью стоит знак равенства.
Недоумение и немой укор вызвало другое сообщение епископа Ачапагяна: «В будущем в Гюмри должно быть 20 церквей». Даже в миллионном городе нет 20 церквей, в 70-тысячном (как утверждают некоторые источники) Гюмри на долгие годы достаточно и нынешнего количества церквей (Сурб Аствацацин, Аменапркич, сурб Ншан, церкви в кварталах «Ани» и «Муш», не считая инородных).
Несмотря на всеобщее недовольство сообщением, присутствующие из уважения к сану епископа и личной симпатии к нему отмолчались. Микаел Ачапагян глубоко симпатичен и мне: благодаря его инициативности и вдумчивому подходу к каждому начинанию, почти во всех городах и селах Ширакской области уже действуют отреставрированные или отстроенные заново церкви, ширакцы после долгих лет безверия возвращаются в лоно родной церкви. И все же, согласитесь, 20 церквей – это перебор…
Ачапагяну как главе Ширакской епархии и председателю попечительского совета «Гюмри без времянок» доподлинно известно нынешнее бедственное положение гюмрийцев. Он знает, что все еще 2300 семей нуждаются в жилье. Необходимо и ААЦ по мере сил включиться в создание рабочих мест и в застройку жилых зданий. Для олигархов, отмаливающих свои грехи возведением церквей, это станет воистину богоугодным делом.
УВЫ, МАЛО ЧТО МЕНЯЕТСЯ В ГЮМРИ: ПРОХОДЯТ СТОЛЕТИЯ, МЕНЯЕТСЯ ГОРОД, но люди остаются прежними. В свое время основателем новой ашугской песенной школы в Александрополе стал Дживани (1846-1909), который был главным мастером цеха «Братство ашугов». Творчество представителей новой ашугской школы отличалось также выдвижением острых общественно-социальных тем, критикой городской жизни, приобретавшей особое общественное звучание. Но вот что интересно: ашуги, высмеивая иных жителей и негативные явления города, не забывали и себя представить в смешном виде. Приведу пример из концовки песни Дживани, имеющей непосредственное отношение к теме нашей корреспонденции. (Замечу в скобках, что ашугские песни непереводимы, они понятны только армянину. Трудность перевода заставила Валерия Брюсова включить в свою «Антологию армянской поэзии» тексты лишь двух песен Дживани, вот почему мне пришлось представить вашему вниманию текст интересующей нас песни в вольном переводе).
Был я первым в родном селе.
Чрезмерно гордый собой,
Въехал я в город на осле.
Посмеялись люди надо мной.
Не безумен ли я?
Из концовки песни следует, что Дживани совершил ошибку, въехав в город (Александрополь) на осле, жители которого любят позубоскалить и посмеяться над чужаком. Кстати, в настоящее время в родном селе Дживани в Джавахке по инициативе Ширакского центра арменоведческих исследований создается Дом-музей Дживани.
А теперь представим вашему вниманию начало интересующей нас песни:
Город есть –
Сплошная драма,
Людям нечего есть,
Но строят храмы…
Не безумны ли они?
Когда создавалась эта песня, в городе с 30-тысячным населением было семь действующих церквей. И еще: в 1880-х годах все александропольцы были при деле, так что зарабатывали и содержали свои семьи в меру своих сил и возможностей, сегодня же – ни сил, ни возможностей. Но в повестке дня — опять новая церковь…
