ДЛЯ НЕГО БЫЛО ВАЖНО ВСЕ…

17 апреля нынешнего года исполняется 90 лет со дня рождения выдающегося партийного и государственного деятеля, Национального Героя Армении (посмертно) Карена Серобовича ДЕМИРЧЯНА.

ГОДЫ ЕГО ПРАВЛЕНИЯ – ОДНА ИЗ ЯРКИХ СТРАНИЦ В ИСТОРИИ НАШЕЙ РЕСПУБЛИКИ. Он был партийным и государственным деятелем особого склада и стиля. Одаренный всем тем, чем может одарить природа: живой и пытливый ум, абсолютный организаторский талант, фундаментальное восприятие истории… Благодаря упорной работе, он шел к вершинам созидательной деятельности и отдал своей стране весь свой талант и недюжинную энергию.

Карен Серобович сыграл выдающуюся роль во всестороннем развитии страны. При нем еще мощнее стал развиваться промышленный и аграрный комплекс страны, создавалось множество научно-исследовательских центров, пропагандировались достижения армянских ученых в разных областях. Особое внимание оказывалось развитию культуры, образования, искусству. Для Карена Серобовича не было больших и малых дел, все зависело от того, как это сделано.

Сегодня, рассматривая его фотографии, кажется, видишь в крупных, резких чертах его лица трагическое предначертание судьбы. Но таково свойство человеческой натуры – проецировать наше знание о гибели человека на всю его предшествующую жизнь.

Современники видели его другим. Мудрым, жизнерадостным, остроумным, верящим в будущее. Таким запомнили Демирчяна все, кто его знал. Таким он предстает в воспоминаниях композиторов Эдварда Мирзояна и Адама Худояна. Некоторые фрагменты из их воспоминаний мы представляем вниманию читателей.

Эдвард МИРЗОЯН: "Истинный патриот, хозяин страны"

… Карен Серобович был одним из тех руководителей, которых можно было встретить на всех важнейших мероприятиях в области культуры, в театрах, на выставках и концертах. Своим присутствием он словно подчеркивал значительность происходящего, что немало воодушевляло деятелей нашего искусства – композиторов, художников, артистов…

КАК И ВСЕ ПЕРВЫЕ ЛИЦА РЕСПУБЛИКИ, С КОТОРЫМИ мне довелось общаться, Демирчян не был лицом случайным на своем посту. В нем проявлялись и чувство патриотизма в высоком смысле этого слова, и подлинная заинтересованность в развитии различных областей экономики и культуры, и забота о благосостоянии народа, и то, что я для себя называю "чувством хозяина". У Карена Серобовича эти черты были выражены очень сильно. Я часто был свидетелем и слышал от тех, кто присутствовал на заседаниях Бюро ЦК, что, когда заходил разговор о трудностях в выполнении планов, заданий и, в частности, снабжения, Демирчян обрывал: "Знать не хочу! Мы обязаны заботиться о своем народе".

Партийный, советский актив относился к Демирчяну с большим уважением. Не скрою, побаивались его тоже, так как был он требовательным, строгим (и в то же время обходительным, великодушным). Как руководитель республики Карен Серобович пользовался авторитетом не только в Армении, но и в Москве, в союзных республиках и за рубежом. Он вел себя достойно, гордо и, в отличие от некоторых, не проявлял подобострастия в отношении высшего руководства страны.

Освобождение Демирчяна от должности Первого секретаря ЦК в 1988 году, в самый разгар Арцахского движения, я воспринял с большим огорчением. Карен Серобович принял это решение Центра с достоинством. Когда после пленума ЦК мы вышли из здания, направляясь к воротам, его сопровождали многие. Я шел рядом с ним и сказал: "Карен Серобович, о поэтах судят по их лучшим стихам"… Демирчян молчал.

Карена Демирчяна я воспоминаю масштабно, потому что он действительно крупное явление – мудрый, опытный государственный деятель, который, благодаря своим исключительным профессиональным и человеческим качествам, оказался у руля в двух совершенно разных формациях.

После смещения его с поста Первого секретаря ЦК, когда он в полную меру сил работал директором Армэлектрозавода, время от времени звучали голоса о том, как было бы хорошо, если бы Карен Серобович возглавил правительство республики. В тех условиях это казалось просто немыслимым. И все же, годы спустя, Демирчян счел необходимым вернуться на политическую арену, и его возвращение народ воспринял восторженно.

За несколько месяцев работы Председателем Национального собрания Армении он сумел создать небывалый прецедент объединения всех политических сил республики.

Но произошло чудовищное преступление. Трагедию, которая обрушилась на нас 27 октября 1999 года, - страшную, непоправимую, я глубоко и остро переживаю до сих пор. Уход Демирчяна я осознаю во всем масштабе этой трагедии.

…В последний раз мы встретились на открытии памятника А. Хачатуряну. Он был приветлив, перед началом торжественной части мы беседовали: "А помнишь…" - было, что вспомнить. После открытия памятника начался концерт под открытым небом. И вдруг, к своему ужасу, я слышу Скрипичный концерт Хачатуряна… в переложении для свирели. Я позволил себе "дерзкий" комментарий. Карен Серобович разразился гомерическим смехом, который до сих пор звучит в моих ушах…

Адам ХУДОЯН: "С Кареном Серобовичом Демирчяном"

С Первым секретарем ЦК Компании Армении Кареном Серобовичем Демирчяном мне не довелось общаться особенно близко, но встречаться по разным поводам приходилось не раз. С большим уважением относился я к супруге его – Римме Агасиевне, с которой неоднократно встречался на семейных торжествах в доме моих друзей Норы Акопян и Эдуарда Татевосяна. Хорошо знал я и одного из сыновей Демирчяна – Самвела (с ним мы сблизились во время совместной поездки в Австрию).

ПО МОЕМУ МНЕНИЮ, КАРЕН СЕРОБОВИЧ БЫЛ ИСТИННЫМ ЛИДЕРОМ (редкое качество, даруемое свыше). С таким руководителем человек чувствует себя надежнее, защищённее. И не случайно его имя всегда произносилось без ложного преклонения и подобострастия, - с уважением и надеждой.

Присутствие Демирчяна во всех областях нашей жизни ощущалось постоянно. Ему "до всего было дело", он умел контролировать эти области, видел реальные пути их развития и лично следил за выполнением стоящих перед республикой задач. Был хозяйский глаз, была масштабность…

Еще в бытность его секретарем Ереванского горкома партии, я много слышал о его увлечении музыкой. Близко знавшие его мои друзья рассказывали о собранной им обширной фонотеке. Музыку он слушал внимательно, заинтересованно и довольно основательно знал, в частности, классику. И не просто популярные произведения, вроде марша из "Аиды" или куплетов Эскамильо, но редко исполняемые симфонии Малера и Брукнера, симфонические поэмы Рихарда Штрауса… При случае, мог напеть (насвистеть) отрывки из итальянских опер или инструментальных произведений Бетховена, Чайковского…

Все эти его качества, не столь частые у государственных деятелей, очень импонировали мне и моим коллегам.

Став в 1974 году руководителем республики и сосредоточив в своих руках рычаги власти, Демирчян использовал их в полную меру, со знанием дела и во имя подъема всех сторон жизни Армении. Искусству в сложной иерархии его забот отводилось особое место, и в этом также проявилась его мудрость как руководителя и широкий кругозор образованного, интеллигентного человека. Искусство он рассматривал как одно из средств духовного сплочения народа.

Сейчас, во временной дистанции, яснее осознается, что в течении 14 лет руководства Демирчяна мы постоянно, почти непрерывно становились свидетелями новшеств в нашей жизни: будь то введение в строй метрополитена или автострады, пуск промышленных объектов или капитальное обновление театральных и концертных залов, открытие музеев, школ искусств и т.д. Честно говоря, затрудняюсь все перечислить. Я знал, что по инициативе Демирчяна промышленность Армении была переориентирована на освоение прогрессивных технологий, а академия – на новейшие отрасли науки. Несомненно, Карен Серобович имел свою концепцию развития республики и проводил ее в жизнь решительно, с чисто демирчяновским размахом.

С благодарностью хочу вспомнить его присутствие в Большом концертном зале на юбилее Александра Арутюняна (прекрасный симфонический концерт, прошедший под руководством Давида Ханджяна), или на торжественном вечере в честь 60-летия квартета имени Комитаса. Таких примеров немало. Не скрою, появление в правительственной ложе "первого лица" воодушевляло. Своим присутствием Карен Серобович словно подчеркивал значительность происходящего. Не говоря уже о том, что тем самым он подавал личный пример своему окружению, которое после этого не осмеливалось демонстрировать свое порою полнейшее равнодушие к судьбам искусства. И здесь, как и во многих других случаях, отношение руководителя республики становилось определяющим.

Уход Карена Серобовича с поста Первого секретаря произошел в разгар карабахских событий по решению Москвы. Мы еще многого вправе были ожидать он него – с его огромным опытом работы, знаниями, талантом руководителя, желанием служить народу.

Поэтому с таким удовлетворением было воспринято его возвращение - после десятилетнего перерыва - к активной политической деятельности в качестве спикера армянского парламента.

Трагические события, происшедшие здесь в октябре 1999 года, жертвою которых в числе других расстрелянных членов парламента стал Карен Демирчян, - огромный удар для нашего общества.

Уверен, что имя и дело Карена Демирчяна навсегда сохранятся в памяти народной.