БАКО СААКЯН И АРКАДИЙ ГУКАСЯН НАМЕРЕНЫ 16 МАЯ УЧАСТВОВАТЬ В ЗАСЕДАНИИ СУДА

Третье по счету судебное заседание по вопросу меры пресечения Роберту Кочаряну началось с речи адвоката Айка Алумяна, которую осталась незавершенной накануне ввиду окончания рабочего дня. Сегодня это обстоятельство не стало помехой, и суд продлился почти до 19 часов.

КАК только А. Алумян начал приводить отрывки из показаний нынешнего советника премьер-министра РА, генерал-майора Аршака Карапетяна, которые были им даны в рамках дела о событиях 1-2 марта, представители обвинения дружно попытались этому воспрепятствовать, мотивируя тем, что это нецелесообразно, поскольку в суде этот свидетель пока не выступал. Напомним, что Карапетян был членом военной администрации, созданной при начальнике Ереванского гарнизона Юрии Хачатурове, заместителем начальника по особым поручениям. По словам адвокатов Кочаряна, в основе обвинения, предъявленного экс-президенту, лежат именно его показания.

Защита не согласилась с доводами обвинения, а суд после перерыва отклонил ходатайство прокуроров о проведении слушания, на котором должны зачитываться показания Карапетяна, в закрытом режиме. Правда, судья не раз пытался прервать А. Алумяна, настаивая на том, что не нужно приводить показания столь подробно и достаточно просто сослаться на них. Адвокат же настаивал на своем и озвучил все, что считал нужным. В итоге стало ясно, что все 12 участников встречи Р. Кочаряна с командованием Вооруженных сил 23 февраля 2008 года дали показания о том, что в тот день не прозвучало ни единого слова об объявлении 24 февраля чрезвычайного положения. Единственным, кто дал обратные показания, использованные затем против Р. Кочаряна, был А. Карапетян.

 Это дало адвокату основания заключить, что генерал-майор очевидно искажает реалии. Согласно показаниям всех участников встречи 23 февраля (и советника премьера в том числе), президент был сильно раздражен информацией о том, что некоторые члены Союза добровольцев «Еркрапа», в том числе ряд офицеров и даже замминистра обороны, собираются перейти на сторону оппозиции, хотя это категорически запрещено законом. Требования Р. Кочаряна сводились к тому, чтобы исключить любую возможность вовлечения армии в политические процессы. Президент потребовал, чтобы лидеры "Еркрапа" - высокопоставленные офицеры ВС РА либо уволились из армии, либо прекратили свое членство в союзе. Согласно приведенным адвокатом фактам, показания А. Карапетяна диаметрально противоречат реальности.

Алумян также заявил, что никто не вправе ставить под сомнение законность указа президента о введении чрезвычайного положения: ни один государственный институт не наделен подобными полномочиями, кроме Конституционного суда. Данный же суд не вправе заключать, имеется ли обоснованное сомнение в том, что введение чрезвычайного положения противоречит Конституции, и обязан руководствоваться презумпцией конституционности указа президента. Национальное собрание тогда утвердило указ, а КС не обсуждал вопрос постфактум ввиду отсутствия соответствующего обращения.

АЛУМЯН заявил, что держать Роберта Кочаряна под арестом нет никаких оснований, а обвинение лишено конкретики. Он также отметил образцовое поведение второго президента в течении 4-х проведенных им на свободе месяцев в перерывах между решениями судов, подчеркнув, что Кочарян никоим образом не пытался оказать воздействие на свидетелей. Более того, он находился под круглосуточным контролем офицеров СНБ, осведомленных обо всех его встречах и передвижениях.

Далее А. Алумян особо подчеркнул прецедентные решения Европейского суда, где указано, что, мотивируя возможностью воспрепятствования следствию,      человека можно держать под стражей лишь на начальном этапе. Со временем его влияние, возможность создать препятствие следствию уменьшается и практически сводится к минимуму. Кроме того, защита свидетелей, обеспечение их безопасности – задача государства. Если есть какие-то невероятные опасения насчет давления на свидетелей, то пусть о безопасности последних позаботятся государственные органы, отметил адвокат.

В заключение Айк Алумян вновь обратился к статье 300.1 УК РА о свержении государственного строя. На суде в 2009 году ее не применили в отношении семерки организаторов массовых беспорядков 1-2 марта, так как она утяжеляет обвинение, не говоря уже о том, что закон обратной силы не имеет. Сегодня генпрокурор, высказываясь о деле Кочаряна, занимает диаметрально противоположную позицию, публично заявляя, что это не так. Получается, что личность обвиняемого имеет значение для прокуратуры, которая в зависимости от этого обосновывает свою позицию и подгоняет под нее положения законов.
     «Это позволяет утверждать, что Роберт Кочарян – политзаключенный»,- завершил свою речь Алумян под аплодисменты зала.

Судебное заседание перенесли на завтра, 11 часов. По всей видимости, уже под вечер приедут для участия в суде бывший и действующий президенты Арцаха, обратившиеся с ходатайством об освобождении Р. Кочаряна из-под стражи под их гарантию. Судья Давид Григорян заявил, что в соответствии с законом лица, выступающие с ходатайством, должны находиться в зале судебного заседания и подтвердить ходатайство. И хотя Гукасян и Саакян сообщили, что могут приехать 17 мая в силу рабочего графика действующего президента Арцаха, судья настоял на максимально возможном раннем их приезде.
   Проблема в том, что 19 мая истекает срок содержания Р. Кочаряна под стражей и Григорян должен успеть вынести решение до этого дня. В итоге Бако Саакян заявил, что сделает все возможное, чтобы к вечеру 16 мая быть в суде. Так что есть все основания полагать, что завтрашнее заседание может продлиться до позднего вечера.