КУДА БУДЕТ НАПРАВЛЕНА ИЗБЫТОЧНАЯ СИЛА ТУРЦИИ?

Как известно, 11 февраля в Афинах состоялся саммит министров иностранных дел и высокопоставленных представителей Франции, Греции, Кипра, Египта, Саудовской Аравии, Бахрейна и ОАЭ. По мнению аналитиков, встреча уже обозначила контуры будущего военно-политического альянса, направленного на сдерживание возрастающих день ото дня амбиций Турции в отношении регионов Восточного Средиземноморья и Персидского залива. Также нужно отметить, что к сообществу вышеназванных государств на деле примкнул и Израиль, который демонстративно не противопоставляет себя Турции, однако в практической плоскости оказывает серьезную поддержку формирующемуся альянсу. То же самое можно сказать об Ираке.

ЭРДОГАНОВСКАЯ ТУРЦИЯ В ПОСЛЕДНИЕ годы позиционирует себя главным военно-политическим фактором Ближнего Востока и в подтверждение своей растущей силы все больше вовлекается в конфликтные очаги региона. При этом в основу действий Анкары, как правило, закладывается грубая сила либо ее открытая демонстрация. Аннексия сирийских территорий, фактическое вторжение в Ирак, участие в боевых действиях в Карабахе и Ливии, создание военных баз в Катаре, Сомали, Судане, Азербайджане - все это свидетельствует о политике, нацеленной на реструктуризацию обширного региона с последующим утверждением себя в роли мощной державы, доминирующей на пространстве Юго-Западной Евразии и Северной Африки.

В свете сказанного напряжение в Восточном Средиземноморье было более чем ожидаемо, поскольку именно в этой зоне скопились наиболее болезненные для эрдогановского режима проблемы, унаследованные им еще с прошлого века. Это и закрепленный Лозаннской конференцией суверенитет Греции над подавляющим большинством островов в Эгейском море, и ограниченный доступ Турции к морскому шельфу Средиземного моря, и, наконец, нерешенный вопрос Северного Кипра.

Но если до последнего времени Анкара пыталась по возможности избегать прямой конфронтации с Грецией и откладывала момент Х на будущее, то после открытия гигантских газовых месторождений у берегов Кипра Турция пошла напролом и накалила ситуацию до предела. Она не желает остаться обделенной в процессе дележа у себя под носом лакомого "газового пирога" Египтом, Кипром, Ливаном, Израилем и рядом европейских транснациональных компаний. Что вполне объяснимо.

Обслуживающая военно-политические амбиции Турции экономика остро нуждается в собственных энергоресурсах. Достичь высокой планки, которая задала себе эта страна, немыслимо без приобретения энергетической самодостаточности, которой у нее пока еще нет. Динамика роста турецкой экономики остается под большим вопросом, покуда нефть и газ она потребляет с добавленной стоимостью. Анкара целенаправленно нагнетает военно-политическую обстановку в регионе Восточного Средиземноморье, дабы ей уступили главный пай. В эту тактику вписываются масштабная концентрация турецкого военно-морского флота в названном регионе, углубление отношений Анкары с ливийским правительством в Триполи, милитаристская риторика в адрес государств-оппонентов и угрозы разрыва отношений с некоторыми странами НАТО.

Антитурецкий альянс начал выстраиваться в противовес поползновений Турции, поскольку ни одна из стран-участниц не могла в одиночку противопоставить Анкаре сколь-нибудь ощутимую сдерживающую силу. Примечательно, что во главе процесса выступает Франция, доказывающая тем самым, что указанный регион продолжает оставаться в поле ее традиционного исторического внимания. Также любопытно, что к альянсу примкнули некоторые страны Персидского залива, монархии которых уже ощущают дыхание турецкого экспансионизма в зоне арабской "ойкумены". Если не усмирить Анкару в Средиземном море, завтра она непременно будет стремиться утолить свой разыгрывающийся аппетит за счет углеводородных залежей Аравийского полуострова.

ТЕМ САМЫМ ПЕРЕД ТУРЦИЕЙ пытаются поставить системный заслон, дабы не допустить ее политико-экономической экспансии в зонах, которые вследствие трансформации прежнего устойчивого геополитического расклада под эгидой США сегодня оказались в некотором смысле брошенными на произвол судьбы.

Таких зон по периметру турецких границ можно насчитать несколько, однако весьма примечательно, что антитурецкий альянс формируется в целом для усмирения Турции в западном и южном направлении. Между тем, к примеру, Закавказье может остаться вне рамок интересов стран-учредительниц. В последние дни некоторые аналитики в Армении возмущаются отсутствием Еревана в формировании альянса, высказывая предположение о том, что армянские власти в поствоенный период остерегаются окончательно испортить и без того уже напряженные до предела отношения с Анкарой.

Возможно, что и так. Но, с другой стороны, мы также не слышали никаких четких сигналов из антитурецкого лагеря с призывами присоединиться к инициативе. Входящие в него страны могли бы предложить Армении сотрудничество, публично пообещав, что угрозы Анкары в адрес экзистенциально ослабленного Еревана вызовут сильное противодействие антитурецкого сообщества. Однако такого заявления - во всяком случае публично - не было озвучено. Можно, таким образом, предположить, что "афинская инициатива" не очень-то и заинтересована в том, чтобы "обложить" Турцию по всему периметру ее границ.

Исходя из этого невозможно опять не вспомнить о пресловутом проекте пантюркизма.

Складывается ощущение, что поведение Турции мастерски моделируют некие геополитические центры на Западе с целью перенаправить ее избыточную силу на регионы, где этим центрам крайне необходимы дестабилизация и повальный хаос. Анкаре ставят заслон в зонах, традиционно считающихся ресурсной вотчиной западного империализма, тем самым подталкивая ее к поискам альтернативных направлений экономического роста и агрессии. Туркам как бы указывают на иные регионы, экспансия в отношении которых может обеспечить необходимую ресурсную базу и реализацию зашкаливающих политических амбиций.

Речь прежде всего идет о Южном Кавказе и об Украине. Первое направление сулит Анкаре перспективу контроля над углеводородами Каспийского бассейна с дальнейшим прямым выходом на политическую арену и рынки Средней Азии. Второе - господство над Черным морем и реверсию статуса Крыма, о чем в Турции мечтают уже триста лет.

Понятно, что в обоих случаях Анкара неминуемо столкнется с Россией, а также с Ираном и Китаем. Вот тут-то проливается свет на вопрос, кто так искусно может моделировать переориентацию выброса турецкой избыточной силы? Думается, богатый исторический опыт Британии в работе с Высокой Портой, а затем и с Турецкой Республикой дает исчерпывающий ответ. То же самое можно сказать о Соединенных Штатах, противоречивое поведение которых в отношении Турции вызывает много вопросов. Во всяком случае мнение о решительности Вашингтона больно наказать Анкару из-за курдской проблемы и закупа российских средств ПВО, а также иных расхождений сильно преувеличено. США никогда просто так не откажутся от своего геополитического клиента, в которого на протяжении целого века было вложено много средств и ресурсов. Не оптимальнее ли контролировать агрессивное поведение клиента в нужном себе направлении, нежели тратить усилия на укрощение его растущей силы?

ПОЭТОМУ ИСТИННЫЕ ИНИЦИАТОРЫ формирующегося так называемого антитурецкого альянса остаются в глубокой тени, соответственно, маскируя за декларированными альянсом задачами несколько иные цели.

В подтверждение сказанному обратим внимание на еще один немаловажный аспект. Как известно, накопленная мощь государства не может вылиться в экспансионистский рост без соответствующей идеологической базы. После того как путь светской Турции в Европу был заказан, переживающая сильный экономический рост страна оказалась перед проблемой выбора альтернативных векторов развития. Ее взор был переключен на Восток, где помимо обширных рынков политическая обстановка преподнесла республике шанс восстановить былое могущество.

Амбиции приобрести нечто большее, чем к тому времени номинально представлял собой военно-политический и экономический вес страны, заставили новую турецкую элиту лихорадочно искать идеологическую платформу для экспансии в разваливающимся на глазах регионе Большого Ближнего Востока. Не случайно, режим Эрдогана в поразительно короткий промежуток времени сгенерировал целый ряд идеологических моделей, каждая из которых, даже отдельно взятая, предполагала обеспечение поползновений Турции практически на бесхозный обширный регион.

Паносманизм, пантюркизм, панисламизм… Модели примерялись с хаотичной поспешностью, учитывая динамику трансформаций Ближнего Востока. В результате на вооружении у Анкары оказалась некая гибридная форма идеологической базы, вобравшая в себя все оттенки и типы турецкого ревизионизма. Отсюда и проистекают причины конфронтации и напряженных отношений эрдогановской Турции практически со всеми субъектами региона Передней Азии, Юго-Восточной Европы, странами Северной Африки. Паносманизм как угроза возврата во времена Оттоманской империи возбудил враждебное отношение к Анкаре со стороны бывших метрополий в лице Сирии, Ирака, Египта, Израиля, Ливана, Балканских стран и т.д.

В свою очередь исповедуемые в кругу турецкой политической элиты основы панисламизма будоражат суннитский арабский мир во главе с Саудовской Аравией, не желающий делить с кем-либо первенство и патронат над главными святынями ислама. Далее, интенсивно насаждаемые на местах с помощью турецкой мягкой силы идеологии пантюркизма и пантуранизма серьезно нервируют Иран, Россию и даже Китай. Тюркский шовинизм прямо угрожает целостности и безопасности этих стран. Отчасти именно подобной гибридизацией разновекторных идеологических линий объясняется ввязывание Турции в целый ряд географически разбросанных и разных по характеру конфликтов.

ОДНАКО ТЕПЕРЬ, с формированием антитурецкого альянса, намечается тенденция исключения из турецкой повестки практикуемых идеологий паносманизма и панисламизма. Костяк арабского мира, Европа, Израиль и англосаксонский тандем подают Анкаре сигналы о том, что в регионе есть хозяева, что он слишком тесен для удовлетворения турецких амбиций и в обмен на отказ от исторического ревизионизма ей будет дан зеленый свет в направлении севера и востока от своих границ. Иначе говоря, Турции предлагают альтернативу. Пантюркизм и пантуранизм - вот те пути, на которых Турция сможет реализовать свою возросшую мощь, выпустить пар, утолить захлестывающие амбиции. В этом случае она даже может рассчитывать на посильную помощь инициаторов альянса.

Разумеется, и Россия, и Иран безошибочно читают эту комбинацию западных оппонентов и в свою очередь пытаются мнимым партнерством с Анкарой пролонгировать выброс турецкой избыточной силы у своих границ. Однако на данный момент это у них едва ли получается. Процесс уже начался, и Турция, очевидно, сделала свой выбор.

В подтверждение этого напомним одну немаловажную деталь. Карабахская война началась именно тогда, когда столкновение турецкого флота и авиации с греками в акватории Средиземного моря казалось уже неизбежным. Совпадение? Или все же турецкому милитаризму в обмен на усмирение пыла в Средиземноморье экстренно было дано "добро" на взлом южно-кавказских ворот? Вопрос, как говорится, риторический.

Богдан АТАНЕСЯН