ПОЧЕМУ ТАК МНОГО СРЕДНЕВЕКОВЫХ РУКОПИСЕЙ СОДЕРЖАТ КАРАКУЛИ

«Дудл» означает бесцельно рисовать или царапать, и история этого слова восходит к началу 20 века. Однако написание случайных слов, волнистых линий и мини-рисунков — это гораздо более старая практика, и ее присутствие в книгах многое говорит нам о том, как люди взаимодействовали с литературой в прошлом.

СЕГОДНЯ НИКТО НЕ ОСМЕЛИТСЯ РИСОВАТЬ НА СРЕДНЕВЕКОВОЙ РУКОПИСИ. Но когда-то это было обычным делом. Поэтому в средневековых книгах довольно часто встречаются волнистые линии (иногда напоминающие рыб или даже вытянутых людей), мини-рисунки (например, рыцарь, сражающийся с улиткой) или случайные объекты. Обычно на форзацах или полях каракули часто могут дать медиевистам (специалистам по средневековой истории и культуре) важную информацию о том, как люди в прежние века понимали и реагировали на повествование на странице.

Было вполне нормально писать на полях, подчеркивать и комментировать, использовать пробелы для рецептов и практики почерка и даже раскрашивать изображения. Учитывая навыки и специализацию, необходимые для письма в средние века — например, обучение, уровень грамотности, доступ к материалам — каракули в рукописях редко были необдуманными или случайными.

Происхождение дудлинга в средние века трудно определить, но, вероятно, оно началось с пробных ручек. Когда мы видим изображения пишущих писцов (людей, делавших копии документов), они часто изображаются с пером и ножом в руках.

Нож использовался для различных целей, таких как прокалывание и исправление ошибок путем царапания пергамента. Он также использовался для аккуратного удерживания пергамента на месте, чтобы писец мог не касаться его рукой, что могло оставить отпечатки пальцев или естественное масло с их кожи на поверхности страницы.

Важно отметить, что нож использовался для регулировки острия пишущего инструмента, когда он затупился после долгого использования. После обрезки пера писец обычно проверял перо на чистом листе пергамента или форзаце, чтобы убедиться, что его буквы читаемы. Каракули из пробных спектаклей никогда не предназначались для будущего читателя, поскольку форзацы позже будут приклеены к деревянным обложкам.

Однако теперь, с современными технологиями, медиевисты могут раскрыть всевозможные послания, скрытые за страницами этих древних книг. Эти типы рисунков — странные названия здесь и там, скромные произведения искусства или даже музыкальные строки — важны, потому что они дают нам редкое представление о реальной повседневной жизни этих средневековых писцов и о том, что они на самом деле думали. о книгах, которые они переписывали.

Это можно увидеть, например, в рукописи, внесенной в каталог как Cotton Vespasian D. vi , которая в настоящее время хранится в Британской библиотеке в Лондоне. Писец написал латинские слова «Probatio Penn[a]e», что означает «проба пера».

Иногда, однако, писцы были немного смелее и более эмоционально писали о своей работе. В древнеанглийском De termporibus anni XI века Эльфрика, кратком справочнике по естествознанию, писец заканчивает словами: «Sy þeos gesetnys þus her geendod. God helpe minum handum» (Таким образом, пусть эта композиция закончится здесь. Боже, помоги моим рукам). Этому писцу явно не нравилась его работа.

Подобные ручные испытания показывают, что писцы были не просто пассивными обработчиками текста, но и активными участниками его создания.

Рисование в средневековых книгах также переносит нас в мир игры, поскольку читатели и писцы тогда, как и сейчас, поддались желанию заполнить пустые места на странице.

Рисунки на полях — известные как маргиналии — предлагают читателю некоторую передышку от труда, связанного с сосредоточенным чтением, но также сообщают нам кое-что о том, как читатели реагировали на литературный мир на странице и взаимодействовали с ним.

Например, хотя «Смерть Дартура» сэра Томаса Мэлори содержит относительно мало маргиналий по сравнению с другими средневековыми рукописями, они часто уникальным образом отражают действие, происходящее в повествовании, и демонстрируют, что писцы не просто механические копировальные аппараты. Скорее, их привычки к копированию очень сложны и служат примером того, как в данном случае писцы 15-го века сыграли роль в формировании восприятия литературных текстов их современной аудиторией.

Книги в средние века были гораздо более ценными, чем сегодня, из-за времени, навыков и затрат, которые требовались для их изготовления. Помимо того, что средневековые книги рассматривались как объект постоянства, который нужно сохранять, сохранять и использовать в качестве хранилища для вечности, они также были общественным пространством, принадлежащим группам людей, учреждениям или поколениям владельцев (до сегодняшнего дня).

Наброски, аннотации, отметки, комментарии и дополнения становятся публичными заявлениями. В сочетании со статусом книги как непреходящего объекта логично, что читатели чувствовали тягу писать свои имена или рисовать на полях и форзацах этих книг. Оставляя свой след, они – как эфемерные существа – вписывали себя в вечную живую историю книги.

planet-today.ru