ЗАЛОЖНИКИ В РУКАХ ГОСОРГАНОВ

Недавно депутат от правящей партии Овик Агазарян в ходе скандала с главой Следственного Комитета Аргишти Кярамяном заявил, что аресты используются следственным органом в качестве средства давления. Надо признать, что это редчайший случай, когда он абсолютно прав.

«Когда человека арестовывают по обвинению в каком-либо преступлении, то есть несколько критериев, которым должно соответствовать решение об аресте. Не будем углубляться в эту тему, сегодня хотелось бы поговорить немного о другом», – заявил в беседе с «ГА» адвокат Айк АЛУМЯН.

«КОГДА ЧЕЛОВЕКУ В ХОДЕ РАССЛЕДОВАНИЯ УГОЛОВНОГО ДЕЛА ПРОДЛЕВАЮТ СРОК СОДЕРЖАНИЯ ПОД СТРАЖЕЙ, то добавляется еще один критерий: так называемое особое усердие органа, осуществляющего производство по данному делу. То есть идея в том, что человек, арестованный по обвинению в совершении какого-либо преступления, считается невиновным пока приговором суда, вошедшим в законную силу, не будет доказано обратное. И это не просто крылатая фраза, а напоминание всем о том, что любой человек, будучи невиновным, может попасть под подозрение, стать обвиняемым и в таком статусе быть арестован.

То есть, государство считает его невиновным, но тем не менее, арестовывает, считая, что, если обвиняемый будет на свободе, есть вероятность, что он воспрепятствует расследованию, скроется от следствия или совершит преступление. Как выражаются юристы, существует в момент ареста (при расследовании уголовного дела) общественный интерес, который превалирует над правом человека на свободу. И с этим ничего не поделаешь»,- продолжает собеседник.

Однако, по словам Алумяна, когда вопрос уже касается продления срока ареста, то орган расследования должен не только доказать, что основания для ареста все еще сохраняются. «Добавляется еще одно непременное условие, состоящее в том, что в течении предыдущего периода орган, осуществляющий производство по делу, действовал с особым усердием. То есть, если человека просто закрыли под замок и особо не расследуют дело в течение предыдущих 2-х месяцев, то получается, что обвиняемый оказался в качестве заложника в руках государственных органов. Ведь его арест был произведен для того, чтобы он не мешал следствию, а следствие особо не беспокоилось о том, чтобы расследовать дело в предельно краткие сроки. Критерий «особого усердия» уже давно вошeл в юридическую практику, поскольку Евросуд в своих решениях многократно обращался к этой теме.

Итак, каждый раз, когда следователь обращается в суд для продления срока содержания обвиняемого под стражей, суд обязательно исследует вопрос того, что проделал следователь в течении 2-х предыдущих месяцев. И если следователь не докажет, что он расследовал дело с особым усердием, то обвиняемый должен быть освобожден из-под стражи. Ни один суд не продлит содержание обвиняемого под арестом, если окажется, что за прошедшие 2 месяца следователь отвел для этого дела пару-тройку часов.

Ну, а теперь посмотрим, как выглядит ситуация, когда уголовное дело находится не на этапе предварительного следствия, а уже расследуется в суде. Те же самые судьи, которые считали ненормальным, что за предыдущий период следствие поработало над этим уголовным делом всего 3-4 часа, могут сами себе позволить вести судебный процесс, назначая заседания раз в месяц. Можно привести массу примеров того, как расследование уголовных дел в суде длилось годами, в то время как обвиняемые все это время находились за решеткой. Приведу в пример лишь одно уголовное дело, которое расследуется в суде уже более 7 лет, и все эти годы четверо обвиняемых находятся под арестом. И это условии, что анализ судебных заседаний показывает что в среднем, суд уделял этому уголовному делу не более одного часа в месяц.

Это одна из наиболее серьезных проблем нашего правосудия. И уже есть жалобы в Евросуд на подобные действия государства», – заявил Айк Алумян.