ОДИНОКИЙ ЛИРИК НА БАГРАМЯНА, 26

Согласно букве и духу Конституции, президент РА имеет полномочия и право, более того, обязан балансировать взаимоотношения различных ветвей власти и национальных институтов, способствовать своим статусом и авторитетом консенсусу там, где это затруднительно сделать при помощи положений закона. По сути, именно это является его основной функцией, а не пустые представительские разъезды по миру, присутствие на всевозможных похоронах и подписи на всех без разбора документах, которые ему подсовывают из правительства.

БУДЬ У ВААГНА ХАЧАТУРЯНА ХОТЬ НЕМНОГО СООТВЕТСТВУЮЩИХ ЕГО ПОЛОЖЕНИЮ здоровых амбиций, самая малость политической ответственности и щепотка совести, он наверняка высветился бы на политическом поле, обратился бы с экстренным заявлением к власти, обществу, Церкви… И хотя бы формально призвал все стороны остепениться и остудить пыл в эту тяжелую годину испытаний. Но, увы, у него похоже нет ни того, ни другого, ни третьего.

Товарищ, работающий на президентской ставке, но непонятно кем по адресу Баграмяна, 26 и, говорят, там же припеваючи проживающий на наши с вами деньги, совершенно выпал из поля зрения и не выказывает абсолютно никаких признаков ни физического, ни даже виртуального присутствия в истрепанной испытаниями армянской общественно-политической жизни.

Не слышно ни его самого, ни даже душещипательных фортепианных мелизмов, которые в прежние времена иногда лились из окон президентской резиденции на проспект, разбавляя хаотичный гвалт и сигналы нежной лирикой одиночества.

Впрочем, наш герой всегда был одинок и непонят: и когда на посту столичного мэра буквально за копейки сбывал олигархам самые что ни есть дорогущие здания в ереванском центре, и когда назло Левону Тер-Петросяну покинул ряды партии АНК, чтобы стать министром у Пашиняна, и, тем более, когда был назначен при нем президентом.

Никто не хотел и не мог понять, что Ваагну Хачатуряну - абсолютно лишенному амбиций покладистому деятелю - хотелось лишь одного: быть подальше от внутриполитических разборок и мордобоя, но поближе к «кассе». Не иметь собственных взглядов, мнения, позиции, одним словом, индивидуальности, но при этом всегда, словно тень, быть рядом и под рукой у власти, у всесильных олигархов и услужливо исполнять их капризы, лишь бы застолбить свое скромное место у корыта.

Потому и получилось так, что Ваагна Хачатуряна теперь не любит никто. Его прежний гуру и крестный политической карьеры Тер-Петросян как-то сравнил своего бывшего соратника (стыдно даже сказать) с крысой-перебежчиком, сам Пашинян его и вовсе ни во что не ставит, поскольку, по всей видимости, полностью согласен с Левоном Акоповичем. Ну, а народ... Народ о нем забыл напрочь, как будто и нету на свете такого человека, нет его должности и проистекающих из нее обязанностей.

 ВПРОЧЕМ, ТАК И ДОЛЖНО БЫЛО БЫТЬ, ИБО САМ ХАЧАТУРЯН тоже полностью забыл, что такое народ и «с чем его едят». Даже его предшественник – тоже одинокий и не понятый никем товарищ из Лондона – иногда жарил котлетки для ереванских прохожих и кушал мороженое в кругу детишек, чтобы создать хотя бы видимость близости к народу. А этот не хочет даже видимости – ни своей близости с народом, ни видимости народа и видимости себя в глазах народа.

И ему это удалось на славу. Ибо если завтра вдруг начнется революция, и народ, в соответствии со своим конституционным правом, сметет этот губительный режим, толпа не вспомнит о Ваагне Хачатуряне, и никому даже в голову не придет, в числе прочего, направиться еще и к президентской резиденции, чтобы культурно попросить ее нынешнего обитателя на выход. Надо же, как постарался!

Нужно быть настоящим политическим гением, чтобы так мастерски заставить общество забыть о себе и своих конституционных обязанностях, но при этом припеваючи жить на его, общества, деньги, и прямо под его носом. А мы, наивные, говорим о балансе, о внутриполитическом миротворчестве, о каких-то воззваниях и призывах к Пашиняну, к Церкви, к народу... Зачем ему, Хачатуряну, вся эта канитель?

 Армянские летописцы – Хоренаци, Драсханакертци, Себеос и другие - выработали манеру писать об исторических серостях на царском или княжеском троне в таком вот пренебрежительным тоном: «Этот (սա) правил столько-то лет, однако никакими делами не прославился, а посему сразу же перейдем к рассказу о его преемнике».

Так вот, одинокий лирик Ваагн Хачатурян, увы, ничем достойным внимания не запомнится в армянской истории. Разве что неудавшимся селфи у гроба королевы Елизаветы, ставшем притчей во языцех во всем мире. Да и не нужно ему это, судя по всему…