СВОЙ СРЕДИ ЧУЖИХ, ЧУЖОЙ СРЕДИ СВОИХ

Эта фраза с прицелом на афоризм поневоле вспоминается, когда знакомишься с жизнью писателя армянского происхождения Костана Заряна (1885-1969). Разобраться в его биографии и творчестве поможет читателю книга Гоар Рштуни "Заметки о Костане Заряне", вышедшая на армянском и русском языках.

Гоар Хачатуровна Гарибян (Рштуни) родилась в Ереване, окончила ЕГУ, аспирантуру в МГУ, стала кандидатом химических наук. Публиковать свои литературные произведения начала с 2010 года. Является автором рассказов, новелл, книг об исторических личностях, деятелях культуры. В этом ряду и эссе о Заряне.

О биографии коротко

Зарян (Константин Егиазарянц) родился в семье царского генераала Хачатура Егиазарянца, по крови состоял в близком родстве с земляками из Шемахи - артистом Ованесом Абеляном и писателем Александром Ширванзаде. В 4 года, после смерти отца, Зарян был разлучен родными с матерью, передан на воспитание в русскую семью, учился в русской гимназии в Баку, потом с братом во французской школе в Париже, в 1905 году закончил лицей, затем Брюссельский свободный университет (по совету В.И.  Ленина). Мальчик вырос без матери и родины, не знал армянского языка, писал на французском и русском, и все это очень многое решило в его судьбе.

В 1908 году был брошен в Мюнхене в тюрьму за связь с большевиками. Старниями ректора университета Гийома де Грефа и Эмиля Верхарна юноша был выпущен на свободу. По совету того же Верхарна отправился к мхитаристам (остров Сан-Лазаро) изучать армянский язык. Далее придется за неимением места просто привести маршруты передвижений Заряна по Европе и остальному миру.

Германия - Швейцария - Стамбул - Болгария - Рим - Флоренция - Стамбул - Ереван - Рим - Флоренция - Испания - Греция - Нью-Йорк - Голландия - Ливан - Вена - Калифорния - Ереван.

Зарян пишет статьи, стихи, прозу на трех языках, издает журналы (правда, они быстро закрываются), читает лекции об армянской истории. Для журналиста постоянные разъезды и контакты в разных странах - полезный опыт познания жизни других народов. Писатель обязан копать глубже. Возможно ли это при вечной смене декораций и недостатке времени, сказать сложно.

В активе Заряна близкое знакомство и общение с крутыми современниками в лице Ленина, Плеханова, Аполлинера, Леже, Пикассо, Лорки, Бунина, Цвейга и многих других. Из армян встречался с Комитасом, Сиаманто, Варужаном, Зограбом. Все это обогащает, попутно высоко поднимая человека в собственных глазах.

В предисловии книги Рштуни доктор политических наук Ранья Арзуманян выделяет плюсы и минусы заряновского видения жизни. К минусам относит элитаризм как константу заряновского творчества. Добавлю цитату от Заряна: "До сих пор я даже не читал того, что называют основными произведениями армянской литературы". Это сказано в 60-е годы. Почему?

Зарян и Армения с третьей попытки

В 1919 году Зарян в качестве итальянского корреспондента оказывается в Армении. В 1920-м возвращается во Флоренцию. Осенью 1922-го приезжает с семьей жить, преподает в университете. Ошеломлен тем, что студенты не знают иностранных языков, а страна в ужасном состоянии. "Грязь, вонь и неопределенность". Здесь, прошу прощения у классика, хотелось бы заметить, что литература это не только ответ на вопрос "как?", а прежде и важнее всего разобраться в "почему?" Какой могла быть в 1922 году преданная всеми и раздавленная Московским договором 1921 года, катастрофически уменьшившаяся по площади и населению Армения?!

Однако люди с армянской кровью, оставив благополучие и перспективу на чужбине, возвращались, чтобы сделать "вонючую" Армению лучше. Назову только Александра Таманяна и Мартироса Сарьяна. И сделали. Зарян не принял увиденную Армению. В 1924 году с семьей уехал в Европу якобы с поручением Наркомпроса и остался там, принявшись сразу критиковать Советскую власть и компартию. Это его выбор, естественно, получивший соответствующую оценку и реакцию в Армении, где его не издавали многие десятилетия. Ныне стараниями издателя Сергея Хачикогляна и литературоведа Ерванда Тер-Хачатряна издано уже 15 томов. В них главные прозаические творения - "Корабль на горе", "Странник и его путь", "Рабкооп и кости мамонта", "Испания", "США", поэзия. Это поможет сегодняшним уцелевшим армянским читателям лучше узнать того, кого признавали европейцы.

Зарян возвращается, а начало этому положил великий гуманист, Католикос Вазген I, уговоривший писателя на встрече в июле 1960-го приехать в Ереван. В 1962-м Зарян переезжает. Рштуни описывает, что на родине опять писателю пришлось не сладко по ряду причин. Начиная с того, что его не знали, не читали. А Зарян был из другого мира, из того, где был своим.

Язык мой - враг мой, и комиссия Маккарти

Не берусь оценивать всего творчества Костана Заряна. И вообще, честно говоря, долго колебался, писать или нет о книге Гоар Рштуни, знакомящей читателя с нюансами написанного, прожитого и сказанного человеком, которого переводчик на английский язык Ара Балиозян называет "гигантом мировой литературы, сравнимым с такими мастерами, как Джеймс Джойс, Томас Манн и Жан-Поль Сартр". Есть оценки, включающие Заряна в список крупнейших армянских поэтов XX века. То есть рядом с Туманяном, Исаакяном, Теряном, Чаренцем, Севаком? Здесь позвольте усомниться, несмотря на встречные возгласы оппонентов в балагановской интонации: "А ты кто такой?"

Я - армянин и попытаюсь объяснить свою точку зрения насчет места в списке поэтов. Но до этого несколько слов, почему Зарян долгое время был чужим среди  своих. Рштуни справедливо указывает на судьбу многих выдающихся армян в период сталинских репрессий и радуется, что, уехав, Зарян избежал ее. Этих преступлений, конечно, забывать нельзя, хотя сейчас в России часть политиков стремится идеализировать все годы Советской власти и жизни за занавесом.

Но давайте заодно вспомним, что в эпоху беспощадного противостояния двух экономических систем по другую сторону занавеса родился Гитлер, а в США - комиссия Маккарти. Богатеи после Октябрьской революции поняли, что могут потерять свои денежки и принялись жестоко преследовать в "бастионе демократии" США тех, кто симпатизировал большевикам.

Комиссия сенатора Д. Маккарти была создана в Конгрессе для борьбы с "подрывной и антиамериканской пропагандой". Действовала с 1934-го до 1975(!) гг. Называлась "Комиссией по расследованию неамериканской деятельности". В середине 40-х преследовали Чаплина, Брехта, певца Поля Робсона, позже Артур Миллер невыездным стал. Некоторые из "неблагоразумных" заканчивали самоубийством, чтобы не угодить за решетку. Кстати, выражение "железный занавес" принадлежит не Сталину, а Черчиллю. Так что, понимая негативную оценку поведения некоторых армянских литераторов в 1937 году, объективно выставленную Рштуни, хочу заметить, что тогда жена второго человека СССР Михаила Калинина сидела в тюрьме, а гражданам меньшего, чем "всесоюзный староста", калибра приходилось ряд лет выбирать между жизнью и смертью.

Зарян, к счастью, жил в те годы за границей, критиковал Советы, а, приехав, был огорчен, что его тут не знают - не печатали. Любопытно напечатали бы в США тогда литератора, который в адрес Д. Вашингтона и А. Линкольна написал бы: "Глиняные головы Маркса и Энгельса после дождя выглядели орангутангами".

Цитата из письма другу: "И то, что я называю культурой, создается отнюдь не журналами и не пережевыванием валяющейся на улице дешевой французской мысли". Французу понравится?

А вот начало мысли: "Армянин не может уважать русского, как и турка. Они не умеют тесать камни... Он их презирает". Ставить на одну доску русских и турок? Увольте. Опускаю ряд других тезисов классика.

И давайте свернем к армянам

Еще раз хочу выразить сочувствие ребенку, выросшему без отца, матери и Родины, но создавшему замечательную семью и оставившему талантливых потомков. О них Рштуни тепло пишет в книге. В ней уделено много места поэме Заряна "Татрагомская невеста". Сюжет и то, что армянин обратился к такому сюжету, меня поразили.

Западная Армения. Парень, фидаин, женился на красавице, и утром ушел в горы защищать родину. 6 лет нет известий. Жена влюбляется в курда и живет с ним. Фидаины, узнав, спускаются с гор, убивают курда, а изменницу доставляют к мужу, чтобы он своими руками наказал ее. Наказывает. Точка.

А у меня вопрос: "Как мог крупнейший армянский поэт XX века взяться за подобный сюжет? Что его так восхитило? Измена жены фидаина? Да еще с курдом? Известно, что курды почти наравне с турками виновны в истреблении армян в годы Геноцида. Убивали, чтобы присвоить чужую землю. Этот присвоил чужую жену. И стал героем поэмы, написанной армянином?"

Опускаю восхищенные оценки в адрес поэмы со стороны Рштуни. Это, мягко выражаясь, нонсенс. Да еще сравнение "Невесты" с туманяновской "Ануш" и достойной оперы? Это - не по-армянски.

И напоследок еще одна мысль Заряна: "Наша духовная пища исходит от Арарата, сухой, безжизненной, экономически бесполезной горы". Комментируйте гору сами.

Под занавес

Костан Зарян как-то заметил: "Армянин, живущий вне своей родины, перестает быть армянином". Тут он в большинстве случаев прав. Жаль, что человек лишь в 75 лет обрел Родину, где прожил до конца 1969 года. И ушел, не сделав того, на что был способен, если б по утрам любовался великолепием библейского армянского Арарата - вечного символа Армении.