СИЛОВОЙ СЦЕНАРИЙ В РУССКО-ТУРЕЦКИХ ОТНОШЕНИЯХ ИСКЛЮЧАЕТСЯ

В связи с турецко-азербайджанской агрессией против Арцаха, а теперь и Армении, вовлечением в боевые действия уже не только турецких инструкторов, штабистов, наемников-исламистов, но и военной авиации, что, кстати, многими было расценено как прямой вызов России, всех волнует реакция Москвы на происходящее. Однако, прежде чем делать предположения на этот счет и просчитывать возможные варианты, необходимо проанализировать состояние руссийско-турецких отношений. Причем в "чистом", так сказать, виде, безотносительно к событиям последних дней.

НА ПРОТЯЖЕНИИ БОЛЬШЕЙ ЧАСТИ ПОСЛЕДНИХ 500 ЛЕТ отношения России и Турции были враждебными. Русско-турецкие войны занимают почетное место в истории Российской империи, и в Турции помнят, чего они стоили Оттоманской Порте Балкан и Кавказа.

Как складываются на сегодняшний день отношения России и Турции? Турция, как известно, реализует свою стратегию создания "новой Оттоманской империи". Ее геополитические интересы на Кавказе, в Причерноморье, Средней Азии и тюркских регионах России от Крыма до Якутии включительно, а также поддержка распространения на постсоветском пространстве так называемого мягкого ислама, примером которого является американо-турецкий проект "Нурджулар", представляют серьезную потенциальную угрозу России.

Вооруженные силы Турции многочисленны, оснащены современной техникой, высоко мотивированы и имеют боевой опыт противостояния с курдами. Если не учитывать российский ядерный потенциал, Турция, являющаяся частью НАТО, ведущей, хотя и слабеющей военно-политической силы мира, имеет на Северном Кавказе численный и технический перевес над Россией, в Причерноморье - абсолютный. Не случаен повышенный турецкий интерес к крымско-татарскому вопросу.

Мы говорим об этом без учета фактора Грузии и региональных исламистских террористических формирований, действия которых могут значительно осложнить положение на коммуникациях и в тылу российской армии. Пока Турция не поддерживала Грузию и северокавказских исламистов в их противостоянии с Россией, однако интенсивные контакты с ними Анкары делают это при необходимости легко осуществимым.

До атаки на российский боевой самолет на турецко-сирийской границе в 2015 году прямое столкновение России и Турции большинству аналитиков не представлялось реальным вследствие усилий руководителей обеих стран по развитию двустороннего экономического  сотрудничества, однако это событие резко изменило ситуацию. При этом руководство НАТО категорически отказалось поддержать провокацию Анкары против России. Правда, потом отношения постепенно нормализовались, но осадок, как говорится, остался.

ЭКСПЕРТЫ ОБРАЩАЮТ ВНИМАНИЕ И НА ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНЫЕ и успешные действия турецкого руководства, добившегося в торговле с Россией ряда односторонних преимуществ. Любые инициативы, которые в перспективе могут привести к возникновению двусторонних структур, не подконтрольных руководству правящей Партии справедливости и развития, торпедируются Анкарой. Как это произошло, например, с российско-турецкой межпарламентской комиссией по экономике.

Еще один инструмент политики такого рода - пересмотр достигнутых условий соглашений перед их подписанием на высшем уровне (АЭС "Аккую") или после реализации ("Голубой поток").

 Не следует забывать и о сохранении России в списке потенциальных внешнеполитических угроз, перечисленных в турецкой Стратегии национальной безопасности.

Преувеличивать значимость турецкого реваншизма (особенно с учетом авантюризма, гиперактивности и авторитарного стиля правления президента Эрдогана), по мнению аналитиков, не стоит, но и преуменьшать ее опасно. Фактор военного, в том числе ядерного сдерживания, имеет для  России на турецком направлении основное значение, нейтрализуя возможность перерастания потенциального регионального конфликта в новую Крымскую войну, в которой Турция и Запад выступили бы против России. Конфликт России и Грузии 2008 года показал это со всей очевидностью.

Руководство Турции до осени 2015 года полагало, что Москва будет ослабевать параллельно усилению Анкары. Оно видит свою страну международным центром по торговле углеводородами Ближнего и Среднего Востока и Прикаспия и перекрестком их транзита в ЕС в обход России. Реализация трансграничных трубопроводных проектов, призванных ослабить позиции Москвы на европейском газовом рынке, первым из которых стал "Баку - Тбилиси - Джейхан", соответствует этой стратегии. В начале 2016 года, после того как реализация "Турецкого потока", который из-за конфронтационной политики Брюсселя в отношении Москвы должен был сменить "Южный поток", оказалась под сомнением, Анкара сделала ставку на транзит туркменского газа в Европу по транскаспийскому газопроводу.

ТУРЦИЯ ЖЕСТКО КОНТРОЛИРУЕТ ЧЕРНОМОРСКИЕ ПРОЛИВЫ. Черноморский флот России, как указывают военные эксперты, слабее Военно-морского флота Турции, а турецкие вооруженные силы доминируют в регионе. Столкновение России и Турции может быть решено в пользу Москвы лишь в случае применения ею ядерного оружия. Правда, количественное и качественное наращивание российской черноморской группировки, создание восточносредиземноморской эскадры, закрепление России в Крыму и Сирии и переброска туда ракетного комплекса С-400, а также продемонстрированный в ходе контртеррористической операции в Сирии ракетный потенциал Каспийской флотилии, подводного флота и стратегической авиации дальнего действия усилили позиции России в регионе на порядок.

Однако здесь необходимо отметить одно чрезвычайно важное обстоятельство. Современная российская политика воздерживается от использования в каждом проблемном случае силовых сценариев исходя из изменения внешнеполитических задач. Москва сегодня не претендует на статус сверхдержавы, чреватый непосильными расходами и перенапряжением сил страны, применяя военную силу за пределами своих границ в исключительном случае - в Сирии. Особый вопрос - может ли она без применения ядерного оружия противостоять той же Турции в случае полномасштабного конфликта?

Но до этого дело не дойдет, ибо Россия сегодня, как правило, придерживается политики минимальных осложнений с соседями и "равноудаленности" от региональных конфликтов.